«Афганские» заботы Тегерана

Главным вопросом прошедших в минувшую субботу выборов в Афганистане было отнюдь не имя будущего президента этой страны. Для самих афганцев и соседних с Афганистаном государств куда важнее было понять, станет ли страна после этих выборов стабильнее и безопаснее. Пока что ответ на этот главный для Тегерана и Москвы вопрос – скорее отрицательный.

По имеющимся данным, на выборах проголосовали около 7 миллионов (58%) жителей Афганистана. Талибану, вопреки громким заявлениям, которые делали накануне выборов его лидеры, не удалось сорвать избирательный процесс. Предварительные результаты голосования объявят 24 апреля, но уже сейчас ясно, что ни один из кандидатов не набрал необходимые 50% плюс один голос. А это значит, что Афганистан ожидает второй тур выборов, намеченный на 28 мая. Само собой, что первым, кто дал высокую оценку прошедшим в Афганистане выборам, был Барак Обама, не поскупившийся на хвалебные эпитеты прошедшего голосования: «Мы восхищаемся афганским народом, силами безопасности и официальными лицами избиркома из-за (высокой) явки во время сегодняшнего голосования, что соответствовало энергичной и позитивной дискуссии среди кандидатов и их сторонников в преддверии выборов. От имени американского народа я поздравляю миллионы афганцев, с энтузиазмом принявших участие в сегодняшних исторических выборах, которые обещают стать первой демократической передачей власти в истории Афганистана и представляют собой важную веху в передаче афганцам полной ответственности за их страну по мере того, как США и наши партнеры выводят свои силы».

Разумеется, другой оценки от американского президента ожидать было трудно, поскольку, как никак, Обама – один из архитекторов «афганской демократии», в строительство которой США и различные международные организации вложили миллиарды долларов. Всевозможные афганские выборы, проводившиеся в стране после ввода на ее территорию иностранных войск, костяк которых составляли вооруженные силы США и их союзников по НАТО, обошлись примерно в один миллиард долларов. На нынешнюю президентскую кампанию потрачено уже примерно 140 миллионов. Понятно, что подобные затраты просто обязывают признать любой проект успешным, сколь криво и косо бы он не был выполнен. Но, как это обычно и бывает с заявлениями Обамы, в них все переворачивается с ног на голову.

За парадным фасадом «стабилизации и демократии»

Пока еще действующий президент Афганистана Хамид Карзай, как известно, напрочь отказался подписывать соглашение по безопасности с США, которое предусматривало продолжение присутствия в стране американского военного контингента. Столь «принципиальная» позиция – не более чем игра, направленная на то, чтобы сохранить незапятнанной свою репутацию для последующих политических игр. Что же касается троих лидеров нынешней президентской гонки, двух бывших министров иностранных дел Залмая Расула и Абдуллы Абдуллы, а также экс-министра финансов Ашрафа Гани Ахмадзая, то они уже выразили готовность подписать с США соглашение о «стратегическом партнерстве», предусматривающее дальнейшее пребывание на территории страны американского военного контингента.

Двое из них вышли во второй тур, и за каждым из этих кандидатов представляет собой влиятельную силу и олицетворяет хитросплетение афганских интриг. Абдулла Абдулла − сторонник исламской демократии, лидер оппозиционного движения «Национальная коалиция Афганистана». Его кандидатуру поддерживают крупнейшие политические партии страны, такие как Хазб-е Джамиат-е Ислами (Исламское общество Афганистана) и Хезб-е Ислами (Исламская партия Афганистана). На президентских выборах 2009 года он занял второе место, набрав 30,6% голосов. Но он – таджик, а это делает его фигуру неприемлемой для пуштунов.

В отличие от него, другой фаворит президентских выборов Ашраф Гани – пуштун. А кроме того, он доктор наук, известный учёный в области политологии и антропологии. С 2004 по 2008 гг. он возглавлял университет Кабула. В 2010 году американский журнал Foreign Policy внес его в свой ежегодный список мыслителей мирового масштаба (50-е место), а британский журнал Prospect отдал ему вторую позицию в аналогичном списке. Благодаря опыту работы во Всемирном банке и ряде североамериканских институтов Гани имеет тесные связи с Вашингтоном. Зарубежные и афганские масс-медиа пишут, что Гани − «любимчик Америки», и его победу на Западе встретили бы с большим воодушевлением.

О «позитивной дискуссии среди кандидатов и их сторонников в преддверии выборов» тоже говорить не приходится. Фактически не было никакой дискуссии. Три важнейших вопроса современного Афганистана – иностранное военное присутствие, диалог с Талибаном, и борьба с наркопроизводством, никто, разумеется, публично не обсуждал, поскольку консенсус в этих сферах между афганскими элитами, «внесистемной оппозицией» в виде талибов и Вашингтоном уже достигнут.

Во-первых, двустороннее соглашение о безопасности, обеспечивающее американцам дальнейшее военное присутствие в «сердце Азии», за которым вскоре последует подписание уже подготовленного соглашения о сотрудничестве Афганистана и НАТО, будет подписано новым президентом, вне зависимости от того, кто им станет. Так что никуда американцы из Афганистана уходить не собираются, никакого вывода не предвидится, уместнее говорить о трансформации контингента – с сокращением числа «официальных» военнослужащих увеличится число сотрудников частных военных компаний. Ни для Тегерана, ни для Москвы ничего хорошего это не означает, поскольку военное присутствие США – это гарантированный источник напряженности на границах Ирана и стран Центральной Азии, как бы ни убеждали нас в обратном некоторые «эксперты».

Во-вторых, сегодня на территории Афганистана сосредоточено две трети мирового производства героина. 75-80% в этом бизнесе принадлежит афганским элитам, во главе с Карзаем и назначенными им губернаторами. И менять это положение никто ни в Кабуле, ни на Западе не собирается, что означает, вне зависимости от результатов президентских выборов, что Афганистан останется центром мирового производства опиатов и героина. А для России и Ирана эта опасность куда как реальнее и серьезнее, чем «страшилка» об экспансии талибов в Центральную Азию.

Тегеран и «афганский вопрос»

Ключ к безопасности Афганистана лежит не в имитации демократии, а в экономическом развитии страны, чем США никогда не занимались и заниматься не намерены. Тегеран сегодня внес, пожалуй, один из самых крупных вкладов в обеспечение безопасности и стабильности Афганистана, инвестировав в чисто экономические и социальные проекты этой страны миллиарды долларов. Во многом это делается не от хорошей жизни, поскольку Афганистан в его нынешнем состоянии – один сплошной вызов национальной безопасности Ирана. Принципиальное отличие иранского подхода к проблемам многострадального Афганистана от «западного проекта», навязанного Кабулу, кроется в том, что для США и НАТО эта страна – лишь поле, на котором разыгрывается очередная геополитическая партия Вашингтона. По большому счету, на «территории игры» может происходить все, что угодно, интересы «туземного населения» для Запада здесь особой роли не играют. Для Тегерана же необходимо именно благополучие и стабильность населения, которые, в свою очередь, станут залогом региональной стабильности и благополучия соседей Афганистана по региону.

Именно антииранская деятельность Талибана стала причиной того, что в 2001 году, в начале операции «Несокрушимая свобода», Иран оказал поддержку антиталибской коалиции. Но при этом открыто выразил свое несогласие с планами США по «строительству демократии по-американски» в Афганистане. Это обстоятельство не могло не вызвать раздражения Запада, поскольку тогда Иран оказался, по сути, единственной страной, потребовавшей ограничения полномочий ISAF. Со временем правота иранских предостережений по поводу дальнейшего развития ситуации в Афганистане, правота, основанная на знании афганских реалий, полностью подтвердилась.

Афганистан стал центром наркотранзита в Иран, с территории страны американскими военными ведется разведка иранской территории, полтора миллиона беженцев и около двух миллионов мигрантов из Афганистана являются источником «головной боли» как для иранских правоохранительных органов, так и для органов социальной поддержки. Примечательно, что деятельность Тегерана по ликвидации последствий американского вмешательства в Афганистан тоже попала под санкционный режим, и еще в 2011-2012 годах США заблокировали средства, выделяемые Ирану международными организациями на борьбу с афганским наркотранзитом и на устройство беженцев. Любопытно, не правда ли?

В этих условиях Иран вынужден был самостоятельно осуществлять программу мирного строительства на территории Афганистана, опираясь при этом исключительно на собственные силы и на возможности шиитской общины страны. Вопреки прогнозам, вопреки клевете об «экспансии и распространении своего влияния», Тегеран добился гораздо больших успехов в стабилизации отдельных районов Афганистана, чем международная коалиция. Причем, успешность Ирана в этом признают даже западные медиа. Влиятельное издание World Politics Review откровенно, пусть и с оговорками, констатирует: «Хотя в основе попыток расширить сферу влияния Ирана лежат его собственные интересы, они, тем не менее, способствовали появлению некоторой стабильности в Афганистане... Если ему удастся вновь интегрироваться в мировое сообщество, Иран сможет превратиться в гораздо более мощную силу, способную внести конструктивные изменения в ситуацию в своем регионе».

Дипломатической заслугой Ирана стал успех конференции 2005 года в Германии по будущему Афганистана. В Токио на конференции по финансовой помощи Афганистану Иран также был в ряду основных спонсоров экономического возрождения Афганистана. Тегеран предложил программу сотрудничества с Кабулом, включающую в себя государственную финансовую помощь в размере 500 миллионов долларов США, выплату зарплат кабульским учителям в течение 6 месяцев, проект автострады Мешхед − Герат. Тегеран остается главным донором среднедушевого дохода в Афганистане, денежные переводы работающих в Иране афганцев составили, по данным 2010-2011 годов, 6% афганского ВВП. Иранские инвестиции, особенно в провинции Герат, позволили увеличить объем двусторонней торговли до 1,5 миллиарда долларов в 2010 году. Вместе с тем, экономические преференции от американского проекта «Новый шелковый путь» так и остаются на бумаге. А Иран уже объявил о том, что афганские экспортеры получат 90% скидку на портовые сборы, 50%-ю – на складские и право беспрепятственного транзита при использовании порта Чабахар на юге Ирана.

Региональная безопасность – дело рук государств региона

660 миллионов долларов чистой инвестиции – такова цифра, которую Иран за два минувших года вложил в создание инфраструктуры жизнеобеспечения, линий электроснабжения и подачи воды, только в одной из провинции Афганистана − Герате. И сегодня Иран является третьим по значимости торгово-экономическим партнером Афганистана, уступая лишь Китаю и Индии. Тегерану удалось сделать практически невозможное – часть афганских беженцев начала возвращаться в страну, поскольку на территориях, где работают иранские проекты, обеспечена стабильность и безопасность. Как известно, лидер талибов мулла Омар назначил своих «теневых губернаторов» в 32 афганских провинциях из 34-х. Две провинции без «теневиков» это как раз территории реализации «иранских проектов».

Эти показатели и цифры куда как убедительнее проектов «реконструкции Афганистана по-американски», из года в год обсуждаемых на всевозможных международных конференциях. Сегодня реальный вклад в мирное строительство и экономическое развитие страны вносят Китай, Индия, Иран, отчасти Россия, словом – члены ШОС. В Вашингтоне это вызывает откровенное раздражение, и при каждом удобном случае США стараются блокировать усилия этих стран, как это случилось после введения санкций против Ирана, прекративших поступление международных средств на борьбу с наркотиками и решение проблем беженцев. Или как это произошло буквально на днях, когда НАТО отменила программу передачи афганцам российских транспортных вертолетов Ми-17 и заблокировала еще ряд программ по безопасности, в числе которых подготовка в РФ офицеров афганского и пакистанского наркоконтроля.

Совершенно очевидно, что ни Ирану, ни какой-либо другой стране создаваемую в Афганистане зону стабильности не удастся не только расширить, но и удержать. Финансовые и политические ресурсы Тегерана, которые он может выделить на «афганское направление», достаточно ограничены. Усилия Ирана по обеспечению безопасности на «афганском направлении» прямо противоречат интересам альянса США, НАТО и транснациональных корпораций, что делает ситуацию для иранской стороны заведомо проигрышной. Но «афганская зона стабильности» отвечает интересам не только Ирана, но и России. Стратегическое партнерство Москвы и Тегерана в «афганском вопросе», диалог России, Ирана, Индии и Китая (разумеется, с привлечением в качестве партнеров Пакистана и постсоветских государств Центральной Азии) может стать реальным ключом к внутриафганской, а следовательно и региональной стабильности.

Исходящие из Афганистана угрозы, если отбросить политическую трескотню и всевозможные «страшилки», по сути своей сводятся к двум проблемам: поток опиатов и отсутствие рабочих мест в самом Афганистане. Запад эти проблемы решать не только не намерен, но и заинтересован в их сохранении. Решить их можно исключительно на уровне регионального диалога, инициаторами которого должны стать Москва и Тегеран.

********

Проходящие президентские выборы в Афганистане показывают, что Вашингтон не намерен выпускать Кабул из-под плотной опеки, что процесс имитации «демократии» будет продолжаться и дальше, в ущерб реальным интересам региональной стабильности. Пока эта опека будет сохраняться, пока США будут отстранять региональные державы от участия в деле обеспечения региональной же безопасности, Афганистан будет оставаться главным источником нестабильности для всего региона, серьезной угрозой региональной и международной безопасности, реальной угрозой национальным и стратегическим интересам России и Ирана. Вне зависимости от того, сколько парламентских и президентских выборов пройдет в Кабуле.