Женева: Кто против соглашения с Тегераном?

Комментировать переговоры Группы 5+1 с Тегераном по вопросам иранской ядерной программы сродни описанию морских приливов и отливов – регулярная монотонность, переходящая в бесконечность. Всякий раз накануне звучат слова о том, что соглашение вот-вот будет подписано – но все опять вязнет в волнах согласований, уточнений и детализации. Однако в каждом раунде присутствует своя «изюминка», дипломатическая интрига, позволяющая понять истинную суть закулисья переговорного процесса. Не обошлось без нее и на этот раз… 

Собственно, никаких неясностей уже не осталось. Позиции сторон определены предельно четко. Иранская делегация обозначила границы своих возможных уступок: сохранение возможности обогащения урана до 20% и неприемлемость внезапных инспекций на ядерные объекты. Запад настаивает на свертывании такого обогащения, «увеличении прозрачности» и, главное, на том, чтобы Иран отказался развивать свою ядерную программу под прикрытием переговоров.  В обмен на выполнение данных требований «шестерка»  международных посредников, ведущих переговоры с Ираном (Россия, Китай, США, Великобритания, Франция и Германия), готова на «ограниченное, точечное и обратимое» смягчение санкций, в первую очередь – финансовых. Излишне говорить, если Иран не выполнит свои обязательства или не предоставит убедительных доказательств, что его ядерная программа используется только в мирных целях, санкции будут вновь ужесточены.

Сами по себе позиции сторон создают достаточное количество компромиссных вариантов, которые могут быть оформлены в некое «рамочное» временное соглашение. К подписанию именно такого соглашения все и идет, есть основания предполагать, что на следующей встрече 20 ноября  оно будет готово. Потребовались срочный прилет в Женеву и прямое вмешательство в процесс Джона Керри, Сергея Лаврова и первого заместителя министра иностранных дел Китая для того, чтобы сдвинуть ситуацию с возникшего тупика. В итоге, текст соглашения составлен и передан на изучение и проработку каждому из участников переговорного процесса. Готовность Ирана подписать это соглашение Джавад Зариф еще раз подтвердил в ходе трехсторонней встречи с Джоном Керри и Кэтрин Эштон. Хэппи-энд? 

Версия о том, что противником соглашения выступила Франция, выглядит, конечно, достаточно изящно. Правительство социалистов и Франсуа Олланд занимают более жесткую позицию по Ливии, Мали, Сирии и Ирану, чем администрация Обамы. Франция сегодня главный европейский союзник Израиля. А США вроде, как и не причем. Но, странным образом, аргументы французской делегации полностью совпадают с позицией большинства в Конгрессе США, с позицией Нетаньяху и саудовской династии, выступающих против любого соглашения с Ираном, если это соглашение не предусматривает полного отказа Исламской Республики от ядерной программы. «Да здравствует Франция!» - написал в своем твиттере Джон Маккейн, узнав о выступлении Фабиана на переговорах. Следовательно, речь идет не о некоем особом мнении Парижа, а о согласованной позиции антииранской коалиции.

Главная интрига «женевского процесса» заключается в том, что и Обаме, и Роухани любое положительное решение в вопросе иранского ядерного досье необходимо как воздух, пусть оно даже будет половинчатым и временным. Но и в Иране, как и в США, существует серьезная оппозиция такому подходу.  Претензии консервативного крыла в лице Корпуса стражей исламской революции (КСИР), организации «Басидж», «поколения Исламской революции» и других консервативных сил таковы: «Самая большая угроза идущих сейчас переговоров заключается в том, что мы повторяем историю с переговорами 2003-2005 года…  Все наши уступки, наши решения о приостановке ядерной программы по просьбе США не дали никаких результатов и не принесли нам никаких выгод и преимуществ… Существует опасность, что этот печальный опыт повториться еще раз».

Но если в Тегеране политические оппоненты могут договориться между собой, то для Белого Дома все выглядит куда как более критично.

Для нынешней американской администрации нормализация отношений с Ираном является единственным шансом восстановить систему сдержек и противовесов на Ближнем Востоке. Ту самую, которую США создавали с 1950-х прошлого века и которую сами же разрушили сначала разгромом саддамовского Ирака, а затем поддержкой «арабской весны». Два стратегических партнера США в регионе, Израиль и Саудовская Аравия, откровенно выходят из-под контроля. А применить к ним проверенное «разделяй и властвуй» у Вашингтона не получается. Нет регионального игрока-антагониста. Точнее – он есть, это именно Иран, но он не подконтролен, а значит – никакого баланса, поддержание которого обеспечивало бы соблюдение интересов Вашингтона в регионе, нет, и вся ближневосточная политика больше напоминает судорожное «латание дыр» и «тушение пожаров», чем осмысленную стратегию.

Сделать Иран элементом своей ближневосточной архитектуры – сверхзадача администрации Обамы, которую она пытается решить любыми доступными средствами – от признания за Ираном права участвовать в диалоге по Сирии, до прорыва в вопросе ядерной программы Тегерана. Но проблема здесь в том, что границы сближения с Исламской Республикой для США определяет отнюдь не Белый дом. Переговоры в Женеве показали, что серьезную, если не ключевую роль в этом процессе играют силы, которые в переговорах не участвуют, но прочно оккупировали их закулисье – Эр-Рияд, Тель-Авив и Конгресс США.

Позиция этого трехголового политического монстра, повторим, предельно ясна – полная остановка иранской ядерной программы. Без вариантов и компромиссов. Как сказал глава республиканского большинства в Палате представителей Эрик Кантор: «Любое соглашение, которое не требует полной остановки иранской ядерной программы – хуже, чем отсутствие соглашения». И пояснил: «Санкции привели иранское руководство за стол переговоров, но история учит нас осторожности по отношению к их тактике. Мы не должны спешить заключать соглашение, но продолжать оказывать давление, пока иранцы не будут готовы пойти на существенные уступки».

Что интересно, в отношении к Ирану в Конгрессе партийная принадлежность роли не играет. Слова главы республиканского большинства лидер демократов в Сенате Гарри Рид дополнил делом - распорядился, чтобы один из сенатских комитетов начал подготовку нового пакета санкций. Правда, его рассмотрение планируется начать только после окончания текущих переговоров с Ираном в Женеве, но велика ли разница? 

При такой оппозиции в Конгрессе Обаме и Керри приходится ублажать еще и саудитов и Нетаньяху. На встрече с министром иностранных дел Саудовской Аравии Саудом аль-Фейсалом Джон Керри вынужден был как заклинание повторять: «Президент Обама неоднократно давал понять: США не позволят Ирану обзавестись ядерным оружием. Эта политика не изменилась. Президент Обама снова и снова заявляет, что мы предпочитаем решить эту проблему мирным путем, путем дипломатии, что мы стремимся предоставить дипломатии реальный шанс добиться успеха».

В пятницу, 8-го ноября, президент Обама позвонил Нетаньяху и обсудил с ним ход переговоров «шестерки» с Ираном, подчеркнув также, что целью администрации США остается предотвращение появление ядерного оружия в руках иранского режима. Биби поверить в это категорически отказался. В Женеве еще ничего решено не было, а он уже подверг критике переговоры в Женеве, назвав их «сделкой века для Ирана». И особо подчеркнул, что любое соглашение по иранской ядерной программе ни к чему Израиль не обязывает, что Тель-Авив оставляет за собою право защищать себя от ядерной программы Ирана любыми средствами.

Находясь под таким прессингом извне, американская делегация во главе с Керри пошла на уловку, которая в действительности ломает схему наметившихся договоренностей –представители США внезапно уточнили, что от Тегерана ждут приостановки развития ядерной программы на шесть месяцев. Причем, понимая, что выглядит это дополнительное предложение предельно странно, Керри попытался склонить Иран к его принятию в «сепаратном» режиме, на трехсторонней встрече с Зарифом и Эштон. При  этом он пошел на откровенный подкуп, заявив Зарифу, что в случае подписания соглашения на американских условиях США готовы немедленно разморозить три миллиарда долларов из замороженных иранских активов на Западе (общая сумма которых, напомним, составляет $50 миллиардов), а также снять санкции в отношении операций с золотом, нефтехимической и автомобильной промышленности, что дало бы иранскому бюджету еще шестнадцать с половиною миллиардов долларов.

Разумеется, иранская делегация на предложение Соединенных Штатов ответила отказом, потому как принятия Тегераном этого предложения не поняли бы ни в самом Иране, ни на международном уровне. Более того, принятие такого предложения означало бы, по сути, сокрушительный удар по усилиям российской дипломатии, которая все активнее включается в переговорный процесс, переходя от позиции пассивного наблюдателя к позиции активного участника с решающим голосом. Активность Лаврова в ходе этого женевского процесса – очень положительный сигнал. Не обо всем сегодня можно сказать, но Россия готова выступить одним из международных гарантов мирного характера иранской ядерной программы. И эта ее позиция более конструктивна, чем сепаратная сделка, предлагаемая США.

*********

Кофе в швейцарском отеле «Интерконтиненталь», где проходят переговоры, стоит девять долларов. Только на его продаже членам делегаций и сопровождающих их журналистов и экспертов хозяева отеля получат очень неплохие деньги. 20 ноября – новый раунд с непредсказуемым итогом. Очевидно, что позицию антииранской коалиции, которая, по сути, и является сегодня основным противником соглашения, к этому времени переломить не удастся. Любое достигнутое в ходе него соглашение будет носить временный, нестабильный и обратимый характер. Потому что реальным противником урегулирования, как показывает женевский процесс, является не «несговорчивость» Ирана, не технические детали и сложности компромиссов. А последовательное желание антииранской коалиции и дальше использовать интриги вокруг ядерной программы Ирана для оправдания калечащих санкций и ведения необъявленной войны против Исламской Республики.