Хороший «плохой» сосед. Россия и Иран на Каспии

В Брюсселе страны «шестерки» вновь обсуждали иранскую ядерную проблему. Западные державы рассчитывают, что с приходом к власти нового президента Иран станет более сговорчивым: во внешней политике ИРИ якобы готовится прагматичная революция, которая подразумевает «сближение с Западом» и отказ от ядерных амбиций. Однако в действительности в тегеранской элите давно сложился консенсус по вопросам международной политики, и даже если новый лидер сделает какие-то символические шаги навстречу США, курс страны от этого вряд ли изменится. И Иран по-прежнему будет заинтересован в тесных отношениях с Россией, в первую очередь в Прикаспийском регионе.

В начале июля два иранских военных катера впервые в истории посетили с дружественным визитом Астрахань. Этот визит состоялся как раз в те дни, когда уходящий президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад находился в Москве на форуме стран — экспортёров газа. Одновременно появилась информация о том, что российские военные корабли намереваются посетить Иран с ответным визитом. Причём произойдёт это в рамках российско-иранских военно-морских учений, которые также будут проходить впервые в истории Каспия. Активизация контактов России и Ирана вызвала рост интереса к ситуации, которая складывается в Прикаспийском регионе. Одни говорят об этих контактах с надеждой, у других они явно вызывают опасения.

Начнём с опасений, которые существуют, естественно, в странах Запада. Для американцев и их европейских союзников уже много лет Иран является «страной-изгоем», и они пытаются убедить в этом весь остальной мир. Россия не исключение. Запад настаивает на том, что иранцы — это «плохие парни» и нам ни в коем случае нельзя с ними не то чтобы дружить, а вообще иметь какие-либо отношения.

И надо сказать, что эта политика действует. Именно такие доводы западных партнёров, к примеру, стали основной причиной отказа от поставки Ирану российских ЗРК «С-300». И это несмотря на то, что контракт уже был заключён, и Россия в результате понесла серьёзные финансовые и имиджевые потери. Вопреки совершенно очевидному совпадению интересов по ряду стратегически важных проблем Москва долгие годы искусственно притормаживает развитие своих отношений с южным соседом. Для этого есть некоторые объективные причины, но немало и субъективных. Реально существующее прозападное лобби в России по совместительству является и антииранским. Но, как всегда, «не было счастья, да несчастье помогло».

Сами западные страны не оставляют нам иного выбора кроме сближения с Ираном. По крайней мере, если уж не в глобальном, то в региональном контексте. Уже более двадцати лет Запад жёстко отстаивает концепцию, в соответствии с которой зоны жизненных интересов есть только у него. И никаких «но» по этому поводу не принимает. В соответствии с этой концепцией западники активно и совершенно открыто всеми имеющимися способами выдавливают Россию даже из приграничных регионов, объявляя «имперскими амбициями» и «фантомными болями» даже самые робкие попытки Москвы обеспечить свои интересы хотя бы по периметру границ.

В зоне Каспия это выражается во всё возрастающем проникновении, в первую очередь, американцев во внутренние дела постсоветских стран региона. Сначала речь шла о покупке местных элит с помощью экономических проектов по доставке нефти и газа в западном направлении. Причём тот факт, что эти проекты напрямую противоречат российским интересам, стал заодно и способом осложнить отношения постсоветских государств с Москвой — теперь они заложники общей игры с Западом. Позднее стало ясно, что экономическим влиянием западные страны не ограничатся и намерены добиваться смены местных лидеров на абсолютно лояльных марионеточных правителей, которые позволят от суеты вокруг разных трубопроводов перейти к реализации более откровенных геополитических проектов. В том числе по оказанию открытого давления на Россию, Иран и Китай, что невозможно без военного присутствия на Каспии. И американцы добиваются такого присутствия под самыми разными предлогами.

Доказательством может служить, к примеру, ситуация, которая складывается на данный момент в Азербайджане, где в октябре этого года состоятся очередные выборы президента. США публично посоветовали действующему главе государства Ильхаму Алиеву не выдвигать своей кандидатуры. А надо сказать, что западные НПО работают в стране много лет и весьма эффективно формируют общественное и экспертное мнение. Алиев, несмотря на более чем лояльное отношение к Западу и его проектам, а также тесную дружбу с Турцией, которая является ключевым союзником США на Ближнем Востоке, уже не устраивает американцев. Им хочется двигаться дальше, а с Алиевым это крайне затруднительно. Баку предпочитает разговаривать с Вашингтоном только о нефти и трубах. Но, на самом деле, нефть и трубы для США — это чушь, они их интересуют лишь как «крыша» для продвижения в регион.

Каспийские нефть и газ на данном этапе американцам практически не нужны. Может быть, они не будут им нужны и в дальнейшем. У них другие источники горючего. США лишь используют болтовню о необходимости диверсификации поставок в Европу для совершенно очевидных политических целей — вытеснение России, давление на Иран и собственное продвижение в регион под любым предлогом. То, что вследствие такой политики Азербайджан и другие государства региона могут втянуться в серьёзный конфликт, их не волнует, ведь главным принципом современной внешней политики США является вынос решения всех проблем за пределы Северной Америки. Умирать должны другие. Американцы же могут управлять их смертью в своих интересах, минимизируя собственные издержки и решая тактические задачи.

В итоге многие местные лидеры могут повторить судьбу экс-президента Киргизии Аскара Акаева, который изо всех сил старался быть лучшим другом Запада и самым демократичным президентом Средней Азии, но в итоге вынужден был бежать из родной страны. Впрочем, Акаев ещё неплохо отделался — благо Россия помогла. Современная история демонстрирует нам и куда более брутальные варианты.

Кстати, база НАТО, появившаяся вначале на территории Киргизии под вполне благовидным предлогом — борьба с терроризмом в Афганистане, сыграла чуть ли не основную роль в этой драме. Существует достаточно оснований утверждать, что давление на режим Акаева стало лавинообразно нарастать после того, как киргизский экс-президент отказался от настойчивого предложения американцев разместить на базе Манас самолёты дальней радиолокационной разведки. По слухам, американский посол тогда прямо сказал Акаеву: «Вы об этом ещё пожалеете, господин президент». И господин президент, действительно, вскоре получил веские поводы для сожаления. А ведь начиналось всё с логистического центра по поддержке антитеррористической операции.

Но даже недавняя история, к сожалению, ничему не учит, и постсоветские страны Каспия выступают в унисон с Западом, выражая озабоченность по поводу российско-иранского сближения. По каким-то причинам эти государства решили, что Запад является гарантом их независимости, тем самым добровольно поставив себя в зависимость от него. Хотя, стоит напомнить, что в реальности независимость они получили из рук Москвы, а отнюдь не из рук Вашингтона или Брюсселя, который в те времена вообще ещё ничего не значил. Игра в соблюдение некоего иллюзорного «баланса сил», а также игнорирование многолетних предложений России по поводу сотрудничества на Каспии приводит к тому, что Каспий из внутреннего моря, где все проблемы можно было бы легко решить в пятистороннем формате, без чужих, начинает превращаться в потенциальную зону конфликта.

Возможно, постсоветские страны до сих пор мучает комплекс мировой периферии. Но не лучше ли спокойно жить и развиваться на периферии, нежели оказаться в самом центре нового глобального конфликта, постоянно претендуя на «особую роль» в деле «соблюдения баланса сил»? Впрочем, это вопрос риторический.

В зону Каспия всё более активно проникают недружественные России внерегиональные силы, потенциально способные развязать здесь военный конфликт. Они реализуют проекты, очевидно противоречащие российским интересам. А постсоветские страны втягиваются в орбиту их влияния и могут быть использованы для дестабилизации региона. И всё это происходит непосредственно вблизи от российских границ. В этой ситуации нас пытаются отговорить от сотрудничества с Ираном, абсолютно ничего не предлагая взамен (это весьма наглядно показала ситуация всё с тем же пресловутым контрактом на поставку «С-300»).

Конечно, существует масса «подводных течений». Но в целом не вызывает сомнений, что на Каспии Россия должна сотрудничать с Ираном. Мы слишком долго ждали от западных стран и их союзников — стратегических и ситуативных, что они будут руководствоваться здравым смыслом в своей политике на российском направлении. Однако Запад отказался сделать это. Ну что же — у него было время подумать.

Теперь, наконец, о надеждах. Совершенно очевидно, что оснований для особого оптимизма по-прежнему не так уж много. Во-первых, Россия по объективным причинам должна учитывать целый ряд глобальных факторов, выстраивая свою политику. Во-вторых, негативное влияние на отношения Москвы и Тегерана оказывает ситуация вокруг иранской ядерной программы, действительно неоднозначной. В-третьих, антииранское лобби в самой России тоже пока никуда не делось. Тем не менее общность интересов по целому ряду вопросов очевидна. И есть надежда на то, что здравый смысл в подходах российского руководства возобладает. По крайней мере, ряд существенных признаков этого сейчас налицо.

Что же касается самого Ирана, то для него сотрудничество с Россией играет, действительно, жизненно важную роль. Причём как в региональном, так и в глобальном измерении. Тегеран остро нуждается в сближении с Москвой, и России стоит рационально использовать данную ситуацию. Разговоры же о том, что смена президента в Иране сможет радикально изменить внешнюю ориентацию страны, вряд ли можно принимать всерьёз.

Да, несомненно, новый президент Ирана Хасан Рухани будет исповедовать более мягкий и гибкий стиль руководства, нежели у Ахмадинежада. Возможно, он даже вступит в некие переговоры с Западом. Слухи о том, что западные страны пытаются договориться с иранцами на нейтральных площадках ходят давно. Однако, как это ни парадоксально, представляется, что на данный момент в Иране сложилась ситуация, чем-то напоминающая ситуацию в США. Существует консенсус правящих элит по ряду принципиальных вопросов внутренней и особенно внешней политики, в которых радикальные подвижки маловероятны. А вот в вопросах тактики, как говорится, возможны варианты.

Это то, что в Америке называют «истеблишмент». Примерно такой же консенсус по ряду принципиальных вопросов внешнего позиционирования, по всей видимости, существует и в иранском обществе. Данная ситуация даёт очень неплохие возможности для уверенной внешней политики и стимулирует волю к принятию важных решений без мучительных дискуссий и разногласий, в других странах порой выливающихся в уличные протесты. Плюс ко всему Иран не испытывает существенного внешнего влияния, чего не скажешь сейчас о большинстве других стран мира.

Принципиальное отношение к глобальному экспансионизму Запада с одной стороны и к сотрудничеству с Россией с другой, судя по всему, как раз входит во внешнеполитический консенсус иранской элиты, по которому в общем и целом статус-кво на данном историческом этапе будет сохраняться независимо от фамилии президента. И нам грех было бы этим не воспользоваться. По крайней мере, на Каспии.