Конец эпохи Ахмадинежада

С уходом Ахмадинежада Иран простится с политиком, который был едва ли не последним «социалистом» Ближневосточного региона.

Через две недели в Иране состоятся президентские выборы. В них примут участие восемь кандидатов, которых отобрал совет стражей республики. В этот список не попал ни один из тех, кто считался сторонником действующего президента Махмуда Ахмадинежада, в том числе его советник и родственник Исфандияр Рахим Машаи. Впрочем, из списка исключен и главный соперник Ахмадинежада – его предшественник на посту президента Али Акбар Хашеми Рафсанджани. 

Нападки на Машаи начались еще за два года до истечения сроков полномочий Ахмадинежада. Среди прочего ему приписывалось едва ли не колдовство и сектантство. Однако 12 мая, одновременно с Рафсанджани Машаи подал заявку на участие в выборах. Всего к тому времени зарегистрировалось рекордное число кандидатов – 680 человек, из которых большинству граждан известны лишь около трех десятков политиков, бывших и действующих государственных деятелей.

Но исход этой «битвы», судя по всему, был решен еще до ее начала: вечером 29 апреля, как сообщила западная пресса, действующий президент Ирана был вызван по «срочному делу» к верховному лидеру (рахбару) Ирана аятолле Али Хаменеи, но вместо этого доставлен на допрос к начальнику разведки Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Шахи Хуссейну Тайибу, в котором также приняли участие генеральный прокурор Голям-Хосейн Мохсени Эджеи и сын рахбара Можтаба Хаменеи. Как утверждает World Net Daily, президент пробыл на допросе до утра, и в то же время по всей стране КСИР вызывал на допросы местных руководителей кампании Машаи.

Решение об исключении из списка кандидатов Рафсанджани далось сложнее. Несмотря на преклонный возраст (в будущем году ему исполнится 80) и облик либерала-рыночника, в результате реформ которого инфляция взлетела до 49%, Рафсанджани является знаковой фигурой. Не случайно госдеп США раскритиковал решение о снятии его с дистанции. Его примирительное по отношению к Израилю заявление было использовано группой из ста парламентариев как формальный повод для требования недопущения к выборам, поскольку такая позиция расходится с идеалами исламской революции. Но примирение Израиля с Ираном вполне соответствует линии, проводимой нынешним руководителем американского внешнеполитического ведомства Джоном Керри.

Совершенно очевидно, что новая полномасштабная война на Ближнем Востоке в ближайшей перспективе не только не спасет, но критически ослабит положение Барака Обамы, и без того теряющего очки в жестком внутриполитическом противостоянии между республиканцами и демократами. Вопросы о будущем Сирии, ядерной программе, санкциях и эмбарго на энергопродукцию Ирана давно перезрели и завели в тупик не только Иран, но и его противников.

О готовности к «творческому развитию» идейных завоеваний исламской революции и компромиссу свидетельствовало новогоднее обращение Хаменеи. Обещание обеспечить участие в выборах политиков так называемого реформаторского крыла, содержавшееся в нем, было призвано рассеять апатию и усталость от трудностей уже 34-летней постреволюционной борьбы страны за свои права в регионе, и особенно трудностей последних лет.

Между тем снятие с дистанции Рафсанджани не только уравновесило решение об исключении из списка кандидатов Машаи, но с формальной точки зрения сравняло позиции реформаторов и консерваторов, поскольку оба лагеря оказались представлены четырьмя кандидатами. Даже если бы Рафсанджани был зачислен в число кандидатов, вполне вероятно, что он передал бы свои голоса более молодому Хасану Рухани.

Рухани уже сформировал предвыборный штаб из приближенных к Рафсанджани министров правительства времен Рафсанджани, а также расписался в лояльности к таким духовным авторитетам, как экс-президент (1997 – 2005) Мослемин Сейед Мохаммад Хатами, экс-спикер парламента Али Акбар Натег-Нури и Хасан Хомейни, внук основателя ИРИ.

Еще один кандидат-реформатор – вице-президент времен Хатами Мохаммад-Реза Ареф также расписался в «сыновних чувствах» к Рафсанджани. Из правительства времен президентства Рафсанджани вышел еще один кандидат – экс-министр нефти и информационных и коммуникационных технологий Сейед Мохаммад Карази. Сейчас он начинает дебаты вместе с реформатором Мохсеном Резаи, революционером, участником ирано-иракской войны и бывшим командующим КСИР, ныне возглавляющим согласительный совет по целесообразности.

Проблема в том, что Резаи в отличие от Карази и Арефа вряд ли согласится сняться в пользу Рухани. А его избрание создало бы лишние политические сложности, в том числе в отношениях с Западом, поскольку он до сих пор числится в розыскных списках Интерпола в связи с обвинениями в подготовке агентами КСИР акции по уничтожению Еврейского центра в Буэнос-Айресе в 1994 году. Кроме того, ни Израиль, ни Запад никогда не забудут ему руководства организацией «Ансар аль-Хезболлах» и участия в боевых действиях в составе групп организации освобождения Палестины «ФАТХ».

Самой яркой фигурой среди консерваторов является действующий мэр Тегерана Мохаммад Багер Калибаф – также по-своему легендарная личность, в 22 года принявший командование дивизией КСИР, а впоследствии долгое время возглавлявший военно-воздушные силы страны и МВД. Как организатор и хозяйственник он прославился работой по борьбе с контрабандой и незаконной торговлей валютой и тем, что, будучи мэром столицы, построил на месте тюрьмы «Евин» городской парк. Многие наблюдатели, отдавая дань харизме Калибафа, прочат ему по крайней мере выход во второй тур.

Кроме того, лагерь консерваторов представлен советником Хаменеи по международным вопросам 68-летним Али Акбаром Велаяти, рекордсменом, пробывшим на посту главы МИД 16 лет – на протяжении всей войны с Ираком и периодом экономической блокады. К тому же Велаяти – наиболее компромиссная фигура как для лидеров консервативных и радикальных исламских организаций, так и для реформаторов. А консерваторы в свою очередь считают, что он будет приемлемым для Запада переговорщиком.

Калибаф, Велаяти и верховный советник и родственник Хаменеи теолог и просветитель Голам Али Хаддад-Адель входят в так называемую коалицию «2+1» и обещают консолидированно выступать на дебатах, взаимодополняя друг друга. Замыкает четверку консерваторов секретарь высшего совета национальной безопасности Саид Джалили, которого поддерживают влиятельные исламские организации. Хотя Джалили не входит в коалицию «2+1», Али Акбар Велаяти не исключил, что именно в его пользу могут снять свои кандидатуры все прочие консерваторы.

Кто победит в ходе выборов – реформаторы, на которых рассчитывает иранский бизнес, или консерваторы, представляющие зачастую интересы госсектора, – предсказать пока еще сложно. Но уже сейчас ясно, что с уходом Ахмадинежада Иран простится с политиком, который был едва ли не последним «социалистом» Ближневосточного региона.