25 марта 2011
Чтобы ответить на этот непростой вопрос, столь тревожный сегодня для многих, совершим небольшой экскурс в историю, а также посмотрим на ситуацию, в которой оказался Иран в начале XXI века. Автору этой статьи доводилось работать в Иране неоднократно – и в период шахской власти, и после того, как произошла Исламская революция. Хотел бы отметить, что идея развития ядерной энергетики в стране, обладающей большими запасами углеводородного сырья, возникла еще в 70-е годы прошлого века, во времена правления шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, который планировал построить в стране 23 атомные электростанции. Этот амбициозный проект, по мысли шаха, должен был превратить Иран в одну из самых передовых и сильных держав региона Персидского залива. Он начал реализовываться в 1975 г., когда правительство Ирана подписало контракт с немецкой компанией «Kraftwerk Unions» на сооружение АЭС «Бушер». Во время революционных событий 1979 г., когда связи Ирана с Западом практически прервались, контракт был аннулирован и работы по строительству возобновились лишь в 1995 г. – после того, как Иран и Минатом России подписали соответствующий контракт. (В итоге, как известно, в августе 2010 г. был введен в эксплуатацию первый блок АЭС «Бушер». При этом сооружение АЭС «Бушер» находится под контролем МАГАТЭ и не подпадет под санкции СБ ООН против Ирана). Причины напряженности Развитие иранской ядерной энергетики, таким образом, началось еще до установления в стране исламского правления. Однако тогда эти планы не вызывали беспокойства у Запада и соседей Ирана, хотя, как известно, шахские вооруженные силы захватили и присоединили к Ирану два острова в Персидском заливе. Почему же сегодня вокруг иранской ядерной программы такая напряженность, такое внимание СМИ? Ведь Иран твердо подтверждает свою приверженность Договору о нераспространении ядерного оружия, участником которого он является, не отказывается от сотрудничества с МАГАТЭ и в последнее время неоднократно заявлял о незаинтересованности в обладании ядерным оружием. Видимо, дело здесь вовсе не в том, что Иран стремится самостоятельно обогащать уран до промышленного уровня, что, как утверждают его противники, создает условия для производства высокообогащенного оружейного урана. Эксперты знают, что это процесс долгий, сложный, требующий больших затрат и весьма специфических новейших технологий. Причины напряженности вокруг Ирана в другом: до 1979 г., когда страна находилась в тесных союзнических отношениях с США и рассматривалась ими как важный геополитический ресурс в противостоянии с СССР на его южных рубежах, американцев не тревожили амбициозные планы шаха, в том числе в области ядерных технологий. Совершенно иная ситуация сложилась сегодня. Период жесткой конфронтации Исламская революция 1979 г., в ходе которой произошел разрыв дипломатических отношений между Ираном и США, на долгие годы определила подходы американской администрации к новому иранскому режиму как враждебному, террористическому, провоцирующему нестабильность не только в регионе Среднего и Ближнего Востока, но и во всем мусульманском мире. При таком подходе устранение нынешней государственной власти в Иране, или, употребляя распространенный ныне термин «смена режима», и возвращение этой страны в орбиту влияния США было и остается приоритетом американской внешней политики. Появившиеся было в конце 90-х годов прошлого столетия у американцев надежды на трансформацию иранского внутри- и внешнеполитического курса, открыто высказывавшиеся при президенте Хатами, после прихода к власти в 2005 г. сторонника консервативных исламских традиций Махмуда Ахмадинежада и его резких заявлений в адрес США и Израиля не оправдались. Наступил период жесткой политической конфронтации, и стержневым направлением противостояния стала иранская ядерная программа в ее новом издании. Оказываемый на Иран нажим, инициатором которого, как правило, выступают США и который воплощается в сопряженных с угрозами военного удара экономических и политических санкциях, наталкиваются на упорное сопротивление иранской стороны. Свои позиции она защищает жестко и энергично. Неразрешимых противоречий нет Детальное всестороннее рассмотрение процесса нынешних переговоров по иранской ядерной программе, которые ведутся между Ираном и «шестеркой» (США, Россия, Китай, Франция, Великобритания и Германия), показывает, что неразрешимых противоречий между сторонами практически нет. Жесткость и неуступчивость проявляется с обеих сторон, но особенно – с американской. Заключив недавно с Турцией и Бразилией соглашения о содействии в обмене ядерными материалами, Иран согласился вывозить свой обогащенный уран в Турцию при одновременном получении адекватного количества готового топлива. Казалось бы, заинтересованные государства должны были бы приветствовать такое соглашение на различных форумах и в различных форматах. Этого, однако, не произошло - возможно, по причине того, что Иран настаивает на включении в повестку дня переговоров с «шестеркой» вопроса о ядерном оружии Израиля и создании в рамках Большого Ближнего Востока зоны, свободной от ядерного оружия, а эта тема как-то не обсуждается. Никто также не обращает внимания на то, что Израиль в последнее время выступает за нанесение превентивных ударов по ядерным объектам Ирана и грозит это сделать. Что касается МАГАТЭ, то она не имеет особых претензий к Ирану и требует прояснения лишь некоторых остающихся вопросов, которые Иран считает закрытыми, но готов к их обсуждению при соблюдении общепринятых при таких ситуациях процедур. МАГАТЭ, однако, не соглашается с процедурными требованиями Ирана, а США требуют остановить дальнейшее обогащение Ираном своего урана и вывезти уже обогащенный до 20 % уран за рубеж, после чего, по их мнению, можно будет возобновить переговоры. В своих последних выступлениях М. Ахмадинежад говорил о готовности вести переговоры с «шестеркой» без предварительных условий, что дает сторонам хороший шанс достичь компромисса. Правда, одно условие иранский президент все же выдвинул: «С Ираном, – сказал он, – надо разговаривать уважительно». Нажим продолжается К сожалению, ни компромиссы, ни уважительные разговоры пока не получаются. Представляется, что основной причиной отсутствия прогресса в контактах по ядерной программе Ирана является то, что США считают невыгодным закрывать «иранское досье» и хотели бы использовать его и дальше, добиваясь ослабления иранского режима путем все большего ужесточения санкций и восстановления против иранских властей как собственного населения страны, так и зарубежных государств и общественных кругов. США стремятся держать Иран в постоянном напряжении, демонстрируя время от времени на официальном уровне готовность обрушить на него военный кулак. Возможность такого удара исключать нельзя, тем более что Иран сегодня окружен с трех сторон: американские и натовские войска находятся в Ираке и Афганистане, а американские военные корабли постоянно дислоцируются в районе Персидского залива. Думается, США и их западные партнеры хотят показать, что с нынешним иранским руководством договориться крайне трудно, следовательно, нужно продолжать на него нажим. Расчет при этом делается на то, что имидж несговорчивости, который создается вокруг Ирана, а также последствия санкций помогут расшатать исламский режим. Если и это не сработает, «на столе», по выражению американских официальных лиц, «остается единственное средство» - военный удар, над мотивами и легитимизацией которого уже давно работают известные круги в США, Израиле и ряде стран – членов НАТО. Главная задача сторонников силового и решения – убедить свое руководство и мировое сообщество, что ограниченный превентивный удар по Ирану будет для его организаторов и исполнителей безболезненным и позволит решить сразу несколько задач: вывести из строя ядерные объекты, а также ключевые объекты экономического и военного назначения, устранить угрозу расползания ядерного оружия и привести противников нынешнего иранского режима к власти по иракскому и афганскому сценариям. Санкции не работают Вероятно, отработанная нашими западными партнерами на прецедентах схема действий представляется им оптимальной и, по замыслам, поставит надежную преграду на пути доступа Ирана к ядерному оружию. На деле, однако, она, как полагает автор, является контрпродуктивной и может обернуться тяжелыми последствиями не только для Ирана, но и для самих США и их союзников по НАТО, а также стран региона и внерегиональных государств. Попытаюсь пояснить свою мысль: мы уже давно убедились, что санкции, какими бы жесткими они не были, не работают. Многолетняя блокада Ирана ничего не дала кроме того, что эта страна стала самодостаточной и привыкла опираться на собственные силы. Кроме того, постоянное давление на Иран, тем более угроза военного удара, может лишь разжечь национальные патриотические чувства иранцев, причем не только у большинства населения страны, но и у иранской эмиграции, которая в своей массе хотя и находится в оппозиции к режиму, но в случае нападения на страну наверняка проявит солидарность со своими согражданами. История знает много таких случаев. Вспомним хотя бы Великую Отечественную войну, когда на защиту Родины поднялись все как один, независимо от того, пострадали они от сталинских репрессий или нет. Что касается так называемой «белой эмиграции» за рубежом, ненавидевшей советскую власть, то она в большинстве своем отказалась служить Гитлеру и всячески помогала своей стране выстоять. Внешняя опасность – стимул к сплочению В период ирано-иракской войны в 80-х годах прошлого века иранцы, несмотря на тяжелое положение внутри страны, проявили перед лицом внешней угрозы стойкость и выдержку и через какое-то время сумели переломить ход войны в свою пользу. Расчеты противников нового исламского режима в Иране на то, что в ходе войны иранские общество будет расколото и оппозиция выступит против исламского правления, не оправдались. Не помогли ни поставки зарубежных вооружений, ни оперативно-информационная поддержка. История многих государств свидетельствует, что внешняя опасность всегда приводит к сплочению народа, отодвигает внутренние проблемы на второй план: ими можно заняться, когда будет сделано главное дело – устранена угроза существованию страны и народа. Отсюда напрашивается вывод, что все попытки давления на Иран, которые делаются сегодня, вызывают и будут вызывать адекватное или даже усиленное противодействие с его стороны и сплачивать и народ вокруг власти - что может привести лишь к дальнейшему обострению обстановки. От накаленной политической атмосферы совсем недалеко до военного противостояния, а оно, как уже говорилось, будет иметь непредсказуемые и очень опасные, скорее всего, катастрофические последствия. Обострение невыгодно Анализ складывающейся вокруг Ирана ситуации наводит на мысль - нельзя исключать, что нынешняя антииранская линия, последовательно и жестко проводимая США и НАТО, преследует цель подталкивать Иран к тому, чтобы он в целях защиты от нападения усиливал свою оборону. Ирану как бы показывают, что путем дальнейшего обогащения урана он может войти в число т. н. «пороговых стран» по типу ФРГ, Японии, Южной Кореи, ЮАР и др., далее – в зависимости от ситуации. Продолжающаяся напряженность и давление, как, очевидно, полагают разработчики сценариев, могут подвигнуть Иран к отчаянному шагу - попытке создания ядерного боезаряда, и тут с ним будет уже совсем другой разговор. Если же Запад продемонстрирует, что не будет обострять ядерный вопрос и стремиться устранить нынешний иранский режим, то Иран, в свою очередь, сделает шаг навстречу, что даст возможность добиться взаимоприемлемых решений по ядерной программе. А если «режим изгоя» и экономическая блокада Ирана будут сняты, отношения Ирана с Западом встанут на путь нормализации, что приведет к изменениям в его внутренней и внешней политике, в частности, отказу от так беспокоящих Запад экстремистских заявлений и переходу к гибкому курсу по большинству проблем. Позиция России В сложившейся ситуации Россия, оставаясь членом «шестерки», старается проводить сбалансированную линию, направленную на то, чтобы не допустить обострения обстановки. Выступая за нераспространение ядерного оружия и против производства его в Иране, а также призывая Иран к сотрудничеству с МАГАТЭ, Россия одновременно категорически возражает против каких-либо силовых действий против него. Выступая перед слушателями МГИМО и Дипакадемии 1 сентября 2010 г., министр иностранных дел России С.В. Лавров прямо заявил в отношении принятых Советом безопасности ООН антииранских санкций, что они, как правило, не приводят к желаемым результатам. Российская сторона призывает Вашингтон к серьезным переговорам с Ираном, не выставляя при этом никаких предварительных ультимативных требований к нынешнему иранскому режиму и его президенту М. Ахмадинежаду – это реальность и с ней надо считаться. По мнению Россиии, помимо обсуждения вопросов иранского ядерного досье, было бы важно вовлечь Иран в переговоры по решению региональных проблем, что позволило бы позитивно влиять на намерения и политику иранской стороны. Возвращаясь к вопросу о том, является ли иранская ядерная программа реальной угрозой или же это искусственно создаваемая проблема, хотел бы сказать следующее: эта программа имеет шанс стать реальной угрозой в том случае, если США и их союзники по прежнему будут относиться к Ирану как государству – изгою и разговаривать с ним лишь путем угроз и ультиматумов. Такая тактика, как уже говорилось, может привести лишь к дальнейшей опаснейшей конфронтации, от которой не выиграет никто, а проиграют все. Чтобы избежать этого, нужна политическая воля, о чем неоднократно говорил президент Д. А. Медведев, а также здравый смысл и политические решения. Очень бы хотелось надеяться, что так и будет. Николай Иванович Козырев Советник Института актуальных международных проблем Дипломатической Академии МИД РФ, имеет ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. Работал в посольствах СССР в Иране и Афганистане, представлял советскую сторону на Женевских переговорах по урегулированию положения вокруг Афганистана (1984-1988), был послом России в Ирландии.
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий