02 августа 2006
А.М. Вартанян Предложенный французами 28 июля с.г. проект резолюции СБ ООН по Ирану, продлевающий срок ультиматума Тегерану до 31 августа, во внешнеполитическом ведомстве ИРИ восприняли с неодобрением. Официальный представитель МИДа Х.Р. Асефи выступил с «позиции торга»: если члены Совета Безопасности примут резолюцию, пакетное предложение «шестерки» потеряет всякий смысл, и его рассмотрение будет прекращено. Он вновь напомнил, что Тегеран всегда придерживался того принципа, что переговоры - лучшее средство для решения ядерной проблемы. В этом контексте власти ИРИ приветствовали предложение «евротройки» о старте переговорного процесса для поиска развязок по различным аспектам имеющейся проблемы. Соответственно, иранская сторона и сегодня готова к переговорам, но без предварительных условий. Вместе с тем, отмечает Х.Р. Асефи, правила игры изменили именно европейцы: французский проект отводит стороны от переговорного пути, обозначает отказ от продолжения сотрудничества и демонстрирует новые черты европейской тактики, которые заключаются в закреплении иранской проблематики в повестке дня Совета Безопасности ООН. Официальный Тегеран критикует французский проект резолюции и в более широком контексте: дескать, его одобрение осложнит и без того напряженную ситуацию в регионе Ближнего Востока (явный намек на Ливан). По мнению Х.Р. Асефи, принятие резолюции не будет содействовать нормализации ситуации на Ближнем Востоке, а наоборот, ухудшит политическую атмосферу и приведет к появлению новых вызовов в регионе. Таким образом, иранский МИД обозначил два взаимоисключающих момента – пакетное предложение «шестерки» либо резолюция. Это, по существу, торг, всегда свойственный иранской дипломатической традиции. В иранской интерпретации это фактически означает, что, если резолюция будет принята, то о пакетном предложении можно будет забыть, если нет – оно будет рассматриваться (о безоговорочном принятии предложений «шестерки» речь не идет). Реакция иранского МИДа была достаточно предсказуемой. Она была выдержана в русле официальной линии руководства страны, которое категорически против любого варианта рассмотрения «досье» в формате Совета Безопасности. Поэтому главный, казалось, «пряник» для Тегерана - пролонгация сроков ответа на предложение «шестерки» до 31 августа (иранцы обещали ответить «к 22 августа») – особого впечатления не произвел. Тем более что позиционируемая Тегераном в качестве «красной черты» дата (22 августа), по сути, также является условной. Иранские власти не перестают подчеркивать тот факт, что никаких временных параметров для официального ответа на пакетное предложение «шестерки» никто не назначал, поэтому он может быть дан только после «тщательного изучения» в специально сформированных «экспертных комиссиях». А раз так - Тегеран сможет тянуть с ответом столько, сколько ему позволят объективные условия, в том числе внешнего характера. При этом для иранского руководства сегодня крайне важно максимально поддерживать вялотекущий ход развития ситуации вокруг ядерной программы и не допускать резких скачков, которые могут подвести Иран к санкциям либо военной конфронтации. Причем дискуссия может растянуться не на один месяц: Тегеран, по-видимому, выступит со встречными инициативами, предложит скорректировать некоторые аспекты пакета «шестерки», то есть максимально затягивать переговоры. Еще одной важной причиной негативной реакции иранского МИДа в отношении французского проекта резолюции стало содержащееся в нем жесткое требование о «полной приостановке всех видов обогащения, в том числе в исследовательских и научных целях». Этот пункт идет вразрез с иранским видением проблемы: в Тегеране исходят из того, что право на частичное обогащение в лабораторных масштабах иранская сторона должна получить. В этом контексте истинное отношение Тегерана к резолюции, принятие которой гарантирует месячную отсрочку в решении проблемы, достаточно противоречиво. С одной стороны, в Иране, безусловно, удовлетворены этой сдвижкой (это удовлетворение, естественно, на публике не демонстрируется). С другой – новая резолюция в СБ ООН нежелательна, поскольку означает дополнительный шаг навстречу возможным санкциям. При этом второе соображение в иранском истеблишменте скорее всего преобладает. Поэтому Тегеран задействовал все рычаги – от методов дипломатического искусства до «языка угроз и шантажа», чтобы воспрепятствовать принятию французского проекта резолюции или хотя бы добиться редакции некоторых его пунктов. По крайней мере, нынешние действия иранского МИДа были направлены именно на это. Если же резолюция будет принята, тактическая линия Тегерана может быть трансформирована в сторону большего ужесточения, в том числе за счет известного набора ответных угроз – приостановки членства в ДНЯО, блокирование инспекций МАГАТЭ и пр. Это предостережение уже прозвучало из уст официального представителя МИДа ИРИ: если в отношении Тегерана будут «действовать жестко», он примет адекватные меры и «пересмотрит свою позицию».
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий