Иран как раздражитель

13 апреля 2006
A A A


Николай Пахомов В новой Доктрине национальной безопасности США утверждается, что Иран является главной угрозой для Америки. Объяснение этому надо искать вовсе не в том, что Исламская республика способна нанести по США удар с применением оружия массового поражения, или в том, что Тегеран спонсирует международный терроризм (это, в конце концов, еще надо доказать, чтобы не вляпаться в очередную истории об "оружии массового поражения"). Внешняя политика Соединенных Штатов, как и любой другой страны, имеет цели официально декларируемые и реальные. Так уж сложилось, что Иран мешает достижению и тех, и других. Что касается целей реальных, то сейчас для многих специалистов очевидно: Америка не сможет решить проблему обеспечения своей экономики энергоресурсами до тех пор, пока не получит дружественный режим в Тегеране. Так как с нынешними иранскими властителями договориться практически нереально, речь в данном случае фактически идет о необходимости смены режима. Сделать это военным путем, особенно в свете провалившейся иракской кампании, затруднительно. Остается путь поддержки иранской оппозиции. Но путь этот не так то прост. Иранская оппозиция делится на две группы. Первую составляют люди, в то или иное время бежавшие из страны. Они разбросаны по всему миру, разобщены из-за своих убеждений и, в общем-то, непопулярны на родине. Вторая группа, пределов Ирана пока что не покидавшая, с большими трудностями (какие российским правозащитникам и не снились) пытается отстаивать различные права и свободы человека. Со стратегической точки зрения Вашингтону лучше всего опереться не на изгоев, многие из которых даже не представляют реальные нужны своего народа, а на реально функционирующих в рамках системы оппозиционеров. Но как раз для них-то критика режима вовсе не означает безусловного согласия с политикой США. Многие из этих оппозиционеров выступают за более справедливую, близкую к простым людям исламскую демократию, которая позволит Ирану стать сильнее. Америку это устраивать не может. Для Соединенных Штатов идеальный вариант - союзный, ослабленный, легко контролируемый Иран, гарантирующий доступ к своими и региональным энергетическим запасам. Даже если какие-либо радикальные иранские правозащитники видят в Америке союзника, они прекрасно понимают, что любая декларируемая ими помощь со стороны США приведет к резкому падению их авторитета среди соотечественников. Некоторое время назад в "Вашингтон Пост" был напечатан рассказ о группе иранских оппозиционеров, которые, рискуя очень многим, пробрались в Объединенные Арабские Эмираты для того, чтобы принять участие в специальном семинаре об организации демократического сопротивления, проводимом на американские деньги. Каково же было удивление иранцев, когда им всего лишь рассказали о свержении Милошевича и "оранжевой" революции на Украине. Иранские правозащитники с гневом покинули мероприятие, посчитав его неудачной шуткой. Самое примечательное, что теоретики в Вашингтоне, озабоченные "усмирением" Ирана действительно считают, что опыт Грузии или Украины может быть применен в Исламской республике. Одним из объяснений этого является явный недостаток в специалистах по иранской проблематике, который наблюдается у американских официальных структур. Даже разведанных не хватает. Скажем, когда впервые зашла речь о возможных ударах с целью прекратить якобы имеющую место иранскую ядерную программу, выяснилось, что существует серьезный дефицит разведданных. Учитывая это, совсем не приходится удивляться, что в последнее время в американских спецслужбах и Госдепартаменте был предпринят целый ряд совершенно конкретных шагов, чтобы хотя бы через какое-то время получить необходимое число специалистов по иранской проблематике, способных хотя бы изъяснятся на фарси. Следующая очевидная проблема, мешающая "демократизации" Ирана по американским лекалам, - это фактически полное отсутствие социологических исследований, позволяющих выявить масштаб недовольства иранцев существующим режимом и определить группы, которые хотя бы примерно могут быть авангардом возможной "демократической" революции. Например, некоторое время назад среди кабинетных вашингтонских стратегов родилась идея, что такой группой могут быть профсоюзы. Однако скоро стала понятна иллюзорность таких мечтаний. Во-первых, в Иране фактически нет профсоюзов в западном понимании этого слова. Во-вторых, в Иране, где средний возраст населения не дотягивает до двадцати пяти лет, относительно велико предложение рабочей силы. Если работники где-то всерьез вознамерятся бастовать и окажутся в результате этого на улице, то замена им будет найдена очень быстро. Рискну предположить, что в Вашингтоне не менее влиятельная часть администрации выступает сегодня не за всемерное расшатывание иранского режима религиозных авторитетов, а за стабильность в руководстве Исламской республики. Обратим внимание: США начали переговоры с Ираном не о двусторонних отношениях и даже не о пресловутой ядерной программе, а о ситуации в соседнем Ираке, где авторитет Исламской республики среди радикально настроенных шиитов исключительно высок. Показательно, что, выбирая из двух зол - полномасштабной гражданской войны и ростом влияния Тегерана - американцы, по всей видимости, склонны смириться с последним, пойдя на переговоры с Тегераном. У американского плана "демократизации" Ирана имеется еще один существенный недостаток. Призывая иранцев стать более свободными, официальный Вашингтон зачастую недооценивает религиозную природу иранского режима. Многие жители Исламской республики могут выражать недовольство по поводу отдельных законов и действий властей, однако нынешний режим в целом остается для них сакральным. Тем более, что при этом они видят и очевидные успехи правительства, к которым, между прочим, относится и амбициозная программа атомных исследований. К тому же не всех иранских лидеров с уверенностью можно отнести к религиозным фанатикам. Политическая система Исламской республики уже продемонстрировала, что в ответ на потребности иранцев власть демократическим путем может меняться: по воли избирателей радикал Ахмадинежад пришел к власти на смену весьма умеренному политику Хатами, который в свое время сам завоевал поддержку соотечественников, по потом не оправдал доверия населения Наконец, самое главное - для иранцев их режим, установленный в результате исламской революции 1979-го года, является попыткой независимого развития, которая, несмотря на критические оценки Вашингтона, пока остается относительно успешной. Так что, похоже, что вопреки всей американской риторике о необходимости "освобождения" Ирана с помощью местной оппозиции, на подобный вариант развития событий рассчитывать не приходится, а о потенциальной катастрофичности возможной силовой операции против Исламской республики много пишут сами американские военные эксперты. Однако, также очевидно, что многие представители нынешней администрации рассматривают иранскую проблему не с точки зрения логики, а под влиянием эмоций. Именно это гарантирует дальнейшую эскалацию напряженности. Правда, борьба эта, по крайней мере в обозримой перспективе, будет идеологической. И шансов добиться успеха в ней у Вашингтона, откровенно говоря, немного.
Источник: Русский журнал

Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.