07 марта 2006
A.А. Розов Являясь одним из стержневых государств мусульманского мира и центром шиитского ислама, Иран рассматривает задачу превращения в лидирующее государство Ближнего и Среднего Востока в качестве своей исторической миссии. Эта задача ставилась в монархический период, она приобрела особую актуальность после исламской революции 1979 года, когда во главу угла внешнеполитической линии ИРИ был поставлен принцип «экспорта исламской революции» в соседние страны. Впоследствии стремление Ирана стать региональной державой вошло в число основных факторов, способствовавших началу войны с Ираком (1980-1988 гг.), стала наглядной демонстрацией одного из важнейших аспектов ирано-израильского противостояния за лидерство в регионе. В современной внешнеполитической и оборонной стратегии ИРИ данная концептуальная установка является приоритетной, однако с течением времени происходила эволюция средств и методов ее воплощения. Первое глубокое изменение концептуальных основ политики Тегерана в регионе происходило в конце 90-х гг, после того как исполнительные рычаги власти, в том числе практические механизмы проведения внешнеполитического курса, перешли в руки пришедших во власть реформаторов. В этот период Иран фактически меняет суть концепции регионального лидерства. Теперь в правительстве президента С.М.Хатами для достижения этой амбициозной цели приоритетными объявляются не задачи военного и военно-технического превосходства над другими странами региона (в условиях укрепления США в соседних Ираке и Афганистане, проникновения в Закавказье и Центральную Азию они теряют свою актуальность), а цели увеличения политического веса и имиджа Ирана среди соседних государств, в том числе за счет активного вовлечения в процессы реконструкции в Ираке и Афганистане, а также его экономического укрепления в качестве регионального лидера. Ведущими принципами иранской региональной дипломатии стали считаться курс на разрядку, укрепление доверия и диалог с соседними государствами. В этих условиях, задачи ракетного и ядерного превосходства над основными конкурентами (Турция, Израиль, Ирак) постепенно отошли на второй план, уровень конфронтации с соседями пошел на спад. Одним из способов реализации задачи экономического лидерства ИРИ в регионе в тот период стало создание благоприятного климата в стране для существенного привлечения иностранных капиталовложений, что позволит значительно увеличить экономическую мощь ИРИ. Первые шаги на этом направлении уже сделаны: в 2002 году окончательно принят новый закон о привлечении и защите иностранных инвестиций в ИРИ, и на его базе Иран уже подписал с целым рядом стран соответствующие двусторонние соглашения. Наиболее очевидным проявлением сбалансированности и многовекторности региональной иранской политики в реформаторский период (1997-2005 гг.) стала получившая широкий международный резонанс идея «диалога культур и цивилизаций». В рамках реализации этой идеи четко вырисовывалось стремление Ирана к налаживанию политического диалога не только со странами мусульманского мира, но и с другими соседями по региону. В этом контексте, безусловно, нельзя сбрасывать со счетов предпринимаемые Тегераном в 2003-2004 гг. шаги по восстановлению дипломатических отношений с Египтом, налаживание добрососедских отношений с Саудовской Аравией, диверсификация торгово-экономических связей с Турцией, стремление решать переговорным путем проблему вокруг трех спорных островов с ОАЭ, активное участие на правах члена или наблюдателя в таких многосторонних интеграционных объединениях как Организация Исламская конференция (ОИК), Лига арабских государств (ЛАГ), Совет сотрудничества стран Персидского залива (ССАГПЗ). Принципиально важно, наряду с нарастающей интеграцией ИРИ в мусульманский мир отчетливо проявлялось желание иранских властей установить более тесные и доверительные отношения с другими региональными соседями (Россия и другие страны СНГ, Индия, КНР), и особенно укрепить влияние в странах Закавказья и Центральной Азии. Кроме того, иранское руководство проявляло живой интерес к налаживанию взаимодействия с различными региональными объединениями на территории СНГ, включая ЕврАзЭС, ОДКБ и ШОС, видя в этом сотрудничестве хороший шанс для укрепления своих позиций в соответствующих государствах СНГ, непосредственно граничащих с Ираном. В последние годы реформаторского правления (2003-2005 гг.) была четко обозначена линия ИРИ на усиление именно экономических позиций в регионе. Главными инициаторами новой экономической дипломатии ИРИ в регионе стали, как ни странно, не столько представители умеренно-реформаторского крыла, а в большей степени лидеры умеренно-консервативной части правящего духовенства (руководитель Совета по определению политической целесообразности принимаемых решений А.Хашеми-Рафсанджани, секретарь Высшего Совета национальной безопасности Х.Роухани), а главное – неоконсерваторы во главе с будущим президентом М.Ахмадинежадом, которые постепенно наращивали свое влияние во властных структурах, имея за плечами убедительные победы на выборах в парламент и муниципальные органы власти. После победы неоконсервативного крыла на президентских выборах концепция регионального лидерства ИРИ получила новое звучание. Более того, началось ее усиленное воплощение в реальность, в том числе посредством реанимации в той или иной степени внешнеполитических доктрин первых постреволюционных лет. В частности, провозглашенный Имамом Хомейни принцип «экспорта исламской революции» сегодня обыгрывается в Тегеране несколько иначе, но суть его остается прежней. Правда, решающую роль в новых теориях иранского руководства призван сыграть шиитский фактор. Иран предпринимает активные усилия по формированию в регионе некоей «шиитской коалиции» с включением в нее части Ирака, Сирии, Ливана. Эта весьма опасная тенденция может «взорвать» регион, послужить толчком к новым гражданским войнам и противостояниям. С лета 2005 года Тегеран активизировал разработку своей ракетной программы, а задачу повышения оборонного и научно-технического потенциала страны поставил на первые позиции в шкале приоритетов. В этом контексте актуальнейшая сегодня задача мирного развития атомной энергетики возведена Тегераном в ранг главной общенациональной задачи. При этом Иран постоянно декларирует, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели и не направлена на создания ядерного оружия. В Тегеране считают, что для обретения Ираном статуса региональной державы в современных условиях не нужно обладать ядерным оружием. Необходимо, в частности, совершенствовать научно-технический потенциал страны (включая мирную ядерную энергетику). Кроме того, в рамках реализации концепции регионального лидерства власти ИРИ претворяют в жизнь установку, ориентированную на приоритетность прежде всего национальных экономических интересов и обеспечение их максимальной защиты от внешней конкуренции, что базируется на принципе установления прагматического, взаимовыгодного сотрудничества со всеми заинтересованными государствами региона, независимо от их идеологической направленности. Но есть существенная оговорка, которую в Тегеране и не скрывают - безусловное преимущество в этой сфере будет отдаваться странам мусульманского мира. Один из путей выполнения данной стратегии - укрепление влияния иранских государственных компаний и деловых кругов в странах региона. В частности, удалось диверсифицировать деятельность Тегеранской фондовой биржи (ТФБ) в регионе для дальнейшего поглощения этой структурой региональных рынков (в августе 2003 года объем капитализации рынка достигал 28,4 млрд. долларов США, но поставлена принципиальная задача капитализации рынка до 100 млрд. долларов к концу марта 2006 года). В контексте отстаивания национальных интересов Иран угрожает переходу своей фондовой биржи на расчеты с долларов в евро. Такой шаг может существенно ударить по экономическим интересам США в регионе, а также серьезно подкосить американскую валюту. Еще одним новым элементом концепции регионального лидерства при М.Ахмадинежадом стало провозглашение принципа «справедливых отношений» ИРИ со всеми странами. По заявлению неоконсерваторов, Иран готов к диалогу и поиску точек соприкосновения с другими странами исключительно на справедливой основе, без давления, угроз и шантажа. Этот вызов Иран фактически бросает американцам, делая принцип «справедливости» главным условиям возможности восстановления ирано-американских отношений. Что касается роли религиозно-идеологического фактора в иранской региональной концепции, то с приходом неоконсерваторов он вновь приобрел довлеющее значение. Тем не менее, характерной чертой иранской политики на этом направлении продолжает оставаться линия на открещивание от радикального ислама (типа ваххабизма), стремление продемонстрировать миролюбивый характер шиитской религии, выставить на показ осуществляемый синтез демократических и исламских традиций иранской политической культуры. Иранское руководство активно распространяет мысль о том, что именно США вкупе с Пакистаном взрастили нелегитимный ваххабитский режим талибов для создания нестабильной ситуации в регионе, в том числе для оказания давления на Иран. Таким образом, с середины 2005 года налицо тенденция существенной активизации концепции регионального лидерства ИРИ. Выведенная в разряд важнейших мировых проблем иранская ядерная программа только укрепляет данный тезис как в глазах международного сообщества, так и внутри иранского общества. Очевидно, что в ближайшие годы весь политический, экономический, культурный и, возможно, военный потенциал Тегерана будет направлен на закрепление за этой страной статуса региональной державы, авторитетного лидера исламского сообщества. Возможно, что реализация новым президентом и его командой этой внешнеполитической задачи позволит в некоторой степени отвлечь население от существующих социально-экономических неурядиц. Однако вряд ли статус региональной державы позволит Ирану снять с повестки дня необходимость назревшей давно реформы социально-экономического сектора, от успех которой во многом и будет зависеть последующая реализация амбициозных задач в сфере внешней политики.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий