24 января 2006
А.А. Розов Первый официальный визит президента ИРИ М. Ахмадинежада в Сирию по приглашению президента Б. Асада (19–20 января с.г.) следует рассматривать как вполне логичный и абсолютно прогнозируемый. Он обусловлен целым рядом факторов. Во-первых, он со всей очевидностью вписывается в провозглашенную и практически реализуемую М. Ахмадинежадом региональную стратегию: отдавать приоритет развитию связей с государствами-соседями, особенно близкими по духу мусульманскими странами. Во-вторых, Сирия как одно из государств со значительной шиитской общиной традиционно пользовалась доброжелательным отношением со стороны Тегерана, который покровительствует радикальным исламским группировкам, функционирующим на территории Сирии и направленным против Израиля. В-третьих, Иран и Сирия имеют весьма схожие позиции по большинству глобальных и региональных вопросов, в частности, одинаково сложно «общаются» с США, одинаково остро реагируют на политику Израиля в регионе. Конфронтационный характер отношений обоих государств с Западом и угроза их политической изоляции в мире вкупе с нависшей над ними угрозой экономических санкций побуждает на инстинктивном уровне политическое руководство Ирана и Сирии держаться вместе, выступать с общих позиций на мировой арене. Наконец, следует иметь в виду, что между руководством двух государств традиционно поддерживается регулярный политический диалог на самом высоком уровне для постоянной «сверки часов» по наиболее актуальным международным проблемам. Примечательно, что в 2005 г. Тегеран посетили премьер-министр Н. аль-Отари и президент Б. Асад, причем визит сирийского президента в начале августа стал первым официальным визитом в Тегеран главы иностранного государства после вступления в должность М. Ахмадинежада. В ходе такого диалога, носящего всегда конфиденциальный характер, стороны неизменно заявляют о готовности совместно противостоять вызовам на международной арене, выступать «объединенным фронтом» против общих врагов, содействовать укреплению сплоченности исламского мира. За закрытыми дверями обсуждаются параметры оказания взаимопомощи в случае вероятной угрозы извне. Примерно в таком же ключе протекали переговоры и на этот раз. При обсуждении различных региональных аспектов доминировала тема палестино-израильского противостояния и Ирака. Стороны единодушно выступили в пользу продолжения палестинского «освободительного движения», договорились плотно взаимодействовать по Ираку (традиционно поддержав концепцию «независимого и стабильного» Иракского государства, они договорились поддерживать политику национальной администрации этого государства и высказались за скорейшее прекращение оккупации). Было решено наращивать двустороннее сотрудничество для установления стабильности в регионе, совместно противостоять общим угрозам (главная из них — Израиль). Традиционно в повестку дня переговоров М. Ахмадинежада с сирийским руководством вошла исламская проблематика. Лейтмотивом высказываний иранского президента была тема «исламского единства». На встрече со спикером Национальной ассамблеи (парламента) Ливана Н. Берри (лидер ливанской шиитской организации «Амаль», который специально прибыл в Дамаск для встречи с М. Ахмадинежадом) иранский президент обвинил «врагов ислама» в попытке обострения ситуации в исламском ареале. В частности, он заявил, что «глобальные усилия» по укреплению позиций Израиля за счет дестабилизации обстановки в Ливане путем раскола ее политической элиты и населения на враждующие группировки провалилась. Ливан, по его словам, благодаря единству и сплоченности, смог отстоять свою независимость. Следующий посыл М. Ахмадинежада был таков: необходимо единство исламских государств для противостояния «вестернизации» региона. Пристальное внимание уделялось обсуждению исламских связей. Актуальной в этом контексте была тема паломничества (ежегодно около 350 тыс. иранских паломников посещают священные для мусульман-шиитов места на территории Сирии). Закономерным стало обсуждение «горячей» ситуации вокруг ядерной программы. Иранцы услышали от сирийских партнеров главное: поддержку усилий Тегерана по развитию собственной ядерной программы в мирных целях. Б. Асад отметил в этой связи, что «страны, выступающие против реализации права Ирана на доступ к мирным ядерным технологиям, не имеют на это убедительных и логических доводов». Он призвал «очистить регион Ближнего Востока от ОМУ, начав этот процесс с Израиля». Как подчеркнул спикер ливанского парламента Н. Берри, оказываемое на Тегерана давление, направленное на сворачивание им ядерной деятельности, косвенным образом направлено на подавление сопротивленческих движений в Южном Ливане и Сирии. М. Ахмадинежада в поездке сопровождала представительная делегация, включавшая как некоторых министров (главу МИДа М. Моттаки и министра жилищного строительства и благоустройства М. Саиди-Кия, являющегося по совместительству сопредседателем ирано-сирийской межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству), так и приближенных к М. Ахмадинежаду членов президентской команды (официального представителя правительства ИРИ Г.Х. Эльхама, советника президента М. Чамрана). Помимо главной, политической составляющей нынешнего визита М. Ахмадинежада в Дамаск, в повестку дня переговоров вошел также социально-экономический и культурный блок. Как правило, визит столь высокого уровня, посвященный обсуждению ключевых политических проблем, всегда сопровождается некоей ширмой — экономической, культурной, научно-технической. Для содержательного наполнения визита подписываются документы, в основном декларативного плана, без конкретных обязательств, о взаимодействии в том или ином спектре социально-экономического или культурного сегмента. Так было и на этот раз. Стороны заключили ряд двусторонних договоренностей, в том числе в сфере экономики и культуры. При обсуждении перспектив двустороннего торгово-экономического сотрудничества была признана недостаточность их развития (ежегодный товарооборот между Сирией и Ираном составляет на сегодня всего 120 млн долл. США, зато общая стоимость контрактов, выполняемых иранскими компаниями на территории Сирии, составляет 750 млн долл. США). Наиболее успешно развивается инвестиционное сотрудничество: иранский государственный и частный сектор активно вкладывает средства в проекты по сооружению цементного и стекольного заводов, зерновых элеваторов, автосборочного завода по производству легковых автомобилей «Саманд» в Сирии. Динамика инвестиционного взаимодействия в целом свидетельствует о хороших перспективах. Готовится почва для начала сотрудничества в других перспективных областях — нефти, железнодорожного и воздушного транспорта. Стороны ставят амбициозную задачу: подтянуть его к уровню политического диалога (в долгосрочном плане поставлена амбициозная задача доведения объемов двустороннего товарооборота до 3 млрд долл. США). В целях активизации торгово-экономических отношений на переговорах в Дамаске президент ИРИ предложил сформировать Специальный комитет по контролю за выполнением ранее подписанных соглашений и меморандумов. Он также высказал идею повышения статуса Совместной межправительственной комиссии (МПК) и проведения для этого в следующем месяце заседания МПК по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству Ирана и Сирии под председательством первого вице-президента ИРИ и премьер-министра Сирии. Существенный импульс ирано-сирийскому экономическому взаимодействию может придать реализация проекта по сооружению газопровода Иран–Ирак–Сирия с выходом через Средиземное море на европейские рынки. В заключение представляется целесообразным отметить следующее. Эскалация общей военно-политической обстановки, складывающейся в мире в контексте углубления кризиса вокруг ядерной программы ИРИ, безусловно, сопутствовала визиту президента ИРИ в Сирию. Заручиться поддержкой союзнической Сирии — сейчас приоритетная задача для иранского президента. Тегеран, вполне отчетливо прогнозируя, что за вероятной передачей ядерного досье в СБ ООН могут последовать более радикальные меры (введение торгово-экономических и политических санкций, нанесение точечных ударов по ядерным объектам и военной инфраструктуре), стремится в максимальной степени задействовать все свои козыри на случай открытой конфронтации с США и Израилем, прощупать их слабые места. Одним из таких козырей, представляющих реальную угрозу политике США в регионе Ближнего Востока, является формирование в шиитском ареале единого государственного образования с включением в него территорий Ирака, Сирии, Ливана. На случай реальной угрозы войны против Ирана его руководство может вполне использовать данный контраргумент с прицелом на дестабилизацию обстановки прежде всего в Ираке, а также в других арабских государствах с многочисленной шиитской общиной. Такой сценарий может не только нарушить американские планы в Ираке, но и подорвать позиции Вашингтона на всем Ближнем Востоке. Понимая, таким образом, что перспектива формирования шиитского союза может заставить Запад отказаться от военных акций против Ирана, политическая элита ИРИ усиленно зондирует почву на предмет поиска возможных единомышленников среди шиитов, готовых в случае необходимости инкорпорироваться в единых альянс. Не случайно, что в поле зрения Тегерана попала и Сирия. Еще более показателен тот факт, что иранский президент помимо переговоров с Б. Асадом встречался с «представителями политической, экономической и культурной элиты страны», а попросту говоря, с влиятельными шиитскими лидерами. Еще более явный сигнал — организация встречи М. Ахмадинежада с членами правления «Общества улемов Ливана». На этой встрече президент ИРИ подчеркнул, что «сплоченность улемов и революционного движения ливанского народа сыграли важную роль в восстановлении мира и стабильности в охваченной пламенем гражданской войны стране». Таким образом, ставка иранского руководства на Дамаск в условиях изменения военно-политической ситуации в регионе отнюдь не случайна — она продиктована совпадением концептуальных подходов сторон, особенно в сфере обороны и безопасности, в видении принципов формирования системы региональной безопасности на Ближнем Востоке, в коллективном отпоре американскому плану «Большого Ближнего Востока». При этом, однако, в иранском истеблишменте имеется четкое понимание того, что от потери Дамаска как потенциального союзника он не застрахован: в случае пикового обострения ситуации вокруг ядерной программы ИРИ и под сильным давлением Вашингтона (угроза санкций и т.п.) сирийское руководство может отступить и нарушить данные Тегерану обещания «коллективного сопротивления» противнику.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий