11 января 2006
А.А. Розов Ситуация в Иране в последний месяц 2005 года отличалась целым рядом примечательных эпизодов и событий, которые в определенном смысле подвели предварительные итоги нового этапа развития ИРИ, начавшегося в августе после победы на президентских выборах в стране представителя неоконсервативного движения М. Ахмадинежада. Новое осложнение ситуации вокруг иранской ядерной программы стало, пожалуй, главным событием внутриполитической жизни ИРИ в отчетный период. В первой половине декабря складывались все предпосылки к тому, что наметившаяся еще в ноябре тенденция к нормализации будет закрепляться и в дальнейшем. Этому благоприятствовали преимущественно оптимистические заявления представителей иранского руководства в отношении перспектив возобновления переговорного процесса Тегерана и Брюсселя. Секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) ИРИ А. Лариджани заявил 5 декабря о том, что переговоры на экспертном уровне стартуют в течение двух недель. При этом было озвучено и главное условие иранской стороны для возобновления диалога с «евротройкой» — отсутствие «всяких предварительных условий». Необходимо пояснение: данным требованием иранская сторона в первую очередь подчеркивала, что не намерена обсуждать вопрос о возможности переноса некоторых процессов, связанных с производством ядерного топлива, на территории других стран (в частности, речь идет об известной инициативе России). Так, секретарь ВСНБ прямо заявил, что Тегеран твердо намерен создавать замкнутый топливный цикл внутри страны, а вопрос о месте осуществления процессов обогащения не войдет в повестку дня переговоров с «евротройкой». Он подчеркнул, что в ходе предстоящих в середине декабря консультаций с европейцами будет лишь обсуждаться вопрос о мирной направленности иранских программ по обогащению урана. Тем не менее в целом благожелательные отклики иранского руководства в преддверии нового раунда переговорного процесса с «евротройкой» позволяли надеяться на преодоление нового витка напряженности, возникшего вокруг иранской ядерной программы, и выход на новые договоренности сторон. Иранские власти называли готовность европейцев к возобновлению диалога «позитивным шагом», обещали приложить максимум усилий для придания переговорному процессу конструктивности и серьезности, высказывали надежду на возможность выхода на «взаимоприемлемые и логически обоснованные решения», что позволит развить переговорный процесс «на месяцы вперед». Результатом ирано-европейского диалога по ядерному досье, по мнению секретаря ВСНБ ИРИ А. Лариджани должна стать обоюдная победа сторон: при этом понимается, что Тегеран сохранит за собой право производить мирные ядерные технологии внутри страны, а Брюссель получит твердые гарантии мирной направленности иранских программ. Причем переговорный процесс должен иметь ясные рамки, четко обозначенную повестку дня и конкретные сроки, поскольку «бесцельные и бесконечные» переговоры Ирану ни к чему. Главный ядерный переговорщик ИРИ также пояснил, почему иранское руководство считает неприемлемым вариант переноса процесса уранового обогащения в другие страны, дав этому чисто экономическое обоснование: «из-за дороговизны ядерных технологий сооружение объекта по обогащению за пределами Ирана и последующая, спустя несколько лет, транспортировка обратно в Иран данных технологий представляются неправильными». Любые предложения, в том числе российские, о совместных работах по обогащению урана на иранской территории Тегеран однозначно приветствует. Дополнительную надежду на успех ожидавшихся во второй половине декабря экспертных переговоров в формате «Иран – евротройка» внесли заверения иранских властей в том, что в период переговоров не будет возобновлена деятельность объекта по обогащению урана в Натанзе. Об этом заявил 10 декабря руководитель Организации атомной энергии ИРИ А. Агазаде, отметивший, что, несмотря на политизацию проблемы Натанза, иранская сторона убеждена в своей правоте в контексте легитимности правовых и технических аспектов возобновления работы этого объекта. Гибкость иранской позиции А. Агазаде продемонстрировал и в вопросе, касающемся участия иностранных компаний в деятельности объекта в Натанзе. Отметив долгосрочность планов по функционированию данного предприятия, он не исключил возможности присоединения к проекту иностранных компаний: тщательная проработка данного вопроса, в том числе на предмет определения процентной доли иностранного участия, соответствия этого вопроса положениям Конституции и т.д., уже ведется. Наряду с этим в СМИ со ссылкой на спикера иранского парламента Г.А. Хаддад-Аделя даже была вброшена информация о том, что Тегеран, дескать, уже согласился на перенос некоторых процессов обогатительного цикла на территории других стран. Однако эта информация была вскоре категорически опровергнута официальным представителем МИДа ИРИ Х.Р. Асефи. Еще раньше, 3 декабря, иранская дипломатия начала новую пиар-акцию в поддержку возобновления переговорного процесса. В получившем широкое распространение 10-страничном пресс-релизе посольства Ирана при ЕС (Брюссель) отмечается, что «в нестабильном и непредсказуемом регионе нагнетается новый кризис, в котором не будет победителей». Бюллетень призывает страны «евротройки» пересмотреть свою позицию в отношении Ирана, отойти от конфронтационных подходов и снова вступить на путь переговоров и взаимодействия для достижения взаимных договоренностей. Довольно конструктивные высказывания звучали из уст иранских официальных лиц и в отношении перспектив взаимодействия с МАГАТЭ. Они шли в русле прежних подходов Тегерана, предусматривающих продолжение тесного сотрудничества с агентством в рамках ДНЯО. На практике намерения иранской стороны были недавно вновь подтверждены: Тегеран удовлетворил просьбу гендиректора МАГАТЭ М. Эльбарадея допустить инспекторов агентства с плановой проверкой на два военных объекта — Лавизан и Шиан. М. Эльбарадей позитивно оценил эти усилия: в своем выступлении 6 декабря он выразил надежду на то, что иранское досье будет закрыто в течение 2006 года, и отметил, что многие проблемы «уже преодолены», хотя «некоторые важные составляющие все еще отсутствуют». В то же время иранская политическая элита всячески давала понять, что взаимодействие Тегерана с МАГАТЭ представляется сегодня достаточно шатким, поскольку напрямую завязано на ирано-американских противоречиях. Так, в первой декаде декабря иранские власти выступили с очередными обвинениями в адрес Вашингтона, который «пытается подорвать» сотрудничество между Ираном и МАГАТЭ: «всякий раз, когда стороны планируют начать переговоры по иранскому досье, США требуют от агентства новых инспекций в Иране». Такая практика, по словам иранских представителей, «в будущем больше не будет иметь места». Тем не менее, несмотря на все позитивные явления первых двух недель, отчетливо проявлялись и противоположные тенденции, которые косвенно указывали на то, что новый раунд переговорного процесса может закончиться безрезультатно. В первую очередь, «едва заметный оптимизм» некоторых официальных представителей ИРИ перечеркнул президент М. Ахмадинежад: в присущей ему прямой и откровенной манере глава исполнительной власти ИРИ дал понять, что никакого компромисса не будет, а Тегеран твердо намерен отстаивать свои права и добиваться поставленных целей в ядерной области. В ходе поездки в провинции Систан и Белуджистан президент ИРИ заявил 14 декабря о том, что Иран будет продолжать настаивать на своем неоспоримом праве на развитие мирной атомной энергетики. Далее шла традиционная риторика в том духе, что, мол, те государства, «которые собственноручно производят ядерное оружие», не вправе «поднимать свой голос против тех, кто лишь стремится получить доступ к ядерным технологиям в мирных целях». Примерно в этом же контексте буквально накануне старта нового раунда переговорного процесса высказался секретарь ВСНБ ИРИ, главный иранский ядерный переговорщик А. Лариджани: в заявлении 19 декабря он подчеркнул серьезное намерение иранской стороны продолжать процесс обогащения на собственной территории, вновь обрубив пути к возможному компромиссу. Словно намеренно подчеркивая низкий статус переговорного раунда (экспертный уровень, глава иранской делегации — замсекретаря ВСНБ Дж. Ваеди), А. Лариджани отметил, что, если диалог окажется плодотворным, он продолжится, причем, возможно, на более высоком уровне. С критикой в адрес позиции Запада по иранскому ядерному досье не преминул выступить 7 декабря (за две недели до возобновления переговорного процесса с «евротройкой») председатель парламентской комиссии по внешней политики и национальной безопасности А. Боруджерди. Подход европейцев он назвал «политизированным и пристрастным», а «развязанная против Ирана наступательная психологическая война» квалифицировалась им как способ привлечь внимание мирового общественного мнения и развернуть активную пропаганду против нового иранского правительства во главе с М. Ахмадинежадом. В традиционном антизападном ключе выступил 12 декабря один из ведущих представителей иранского духовенства, пятничный имам Тегерана аятолла Кашани: право Ирана на доступ к ядерным технологиям является неотъемлемым, и Западу в этом вопросе придется столкнуться с 70-миллионным населением страны. Примечательно, что духовный авторитет резко раскритиковал недавний саммит организации «Исламская конференция» (ОИК), который, по его мнению, «промолчал по вопросу легитимных прав государств, в том числе Ирана, на обладание мирной атомной энергией». Проявилась и другая важная деталь — опасение иранской стороны насчет того, что ЕС, США и Россия могут договориться «за спиной» Тегерана по всем аспектам иранского ядерного досье, и последнему в таком случае достанется лишь роль статиста. Данное мнение в наиболее сильном своем проявлении бытует среди депутатского корпуса: в заявлении докладчика комиссии меджлиса по внешней политике и национальной безопасности К. Джалали от 5 декабря отмечается, что «США, ЕС и Россия имеют одинаковую позицию относительно неприемлемости существования в Иране любого топливного цикла и системы уранового обогащения». В этой связи Иран должен сделать все, чтобы не допустить достижения этими тремя сторонами международного консенсуса по Ирану, иначе все усилия иранской стороны в этой области придется признать безрезультатными. В данном контексте иранская сторона всячески отвергает появившиеся в последнее время слухи о возможном подключении американцев к переговорному процессу, называя их лишь «намеренным маневром» Вашингтона. Так, вице-спикер парламента М.Р. Бахонар 4 декабря четко заявил, что в проведении переговоров с США по иранскому ядерному досье необходимости нет. В более осторожном ключе высказался 5 декабря секретарь ВСНБ А. Лариджани: дескать, все страны имеют право предлагать свои варианты решения какой-либо международной проблемы, и США в этом отношении не являются исключением. В дополнение ко всему вышесказанному 10 декабря руководитель Организации атомной энергии ИРИ Г. Агазаде заявил о начале сооружения в провинции Хузестан на юго-западе Ирана нового ядерного реактора мощностью 360 мегаватт, который будет работать на ядерном топливе собственного производства. По заявлению иранского представителя, все компоненты будущей АЭС будут построены «иранскими специалистами высокой квалификации», предполагаемый срок строительства — семь лет. Со столь противоречивыми настроениями иранская сторона подошла непосредственно к началу новой переговорной фазы, которая прошла 21 декабря в Вене. Новый переговорный раунд неожиданностей не принес, впрочем, как и позитива. Было констатировано, что стороны смогли более детально ознакомиться с последними взглядами и позициями друг друга. Ясно, что стороны вновь взяли отсрочку, на этот раз до начала 2006 года, договорившись о проведении нового раунда в том же формате в Вене 18 ноября. Главный итог диалога, по мнению иранских дипломатов, следующий: спустя пять месяцев отсутствия официальных контактов в формате «Иран – евротройка» стороны возобновили переговорный процесс. Тем не менее руководство ИРИ результаты первого возобновленного раунда переговоров с «евротройкой» не впечатлили. Это дал понять председатель парламента ИРИ Г.А. Хаддад-Адель, заявивший 24 декабря, что Иран не преследует цели вести переговоры с «европейским трио» исключительно ради переговоров, и призвавший европейцев проявлять более серьезный подход в следующем раунде. В числе других примечательных событий декабря в ИРИ следует отметить заметную активизацию региональной политики иранского руководства. В этом контексте безусловный интерес представляют новые иранские инициативы на иракском поле, участие Ирана в саммите ОИК в Саудовской Аравии и новые повороты в противостоянии по линии Иран – Израиль. Что касается Ирака, то политика тегеранских властей на этом стратегически важном региональном векторе в декабре существенно активизировалась. Возросла динамика политических и экономических контактов на высоком уровне. В начале декабря Иран посетил с официальным визитом первый вице-президент Ирака А.А. Махди (за несколько дней до него в Тегеране побывали президент Ирака Дж. Талабани и советник по национальной безопасности М. aль-Рубаи). 4 декабря в Бахрейне состоялась встреча вице-президента Ирака Г. aль-Явара с замминистра иностранных дел ИРИ М.Р. Багери. 12 декабря в Тегеран прибыл специальный посланник министра обороны Ирака Ю.В. аль-Эмара: стороны подписали Меморандум о взаимопонимании относительно уничтожения мин на территориях двух стран. На его основании будет создан специальный комитет, в рамках которого пройдет обмен информацией о месторасположении мин, будет подготовлен и обучен специальный технический персонал и пр. Новые шаги по взаимному сотрудничеству предпринимались в экономической сфере: 6 декабря иранское правительство поручило министерству экономики и финансов подготовить проект Соглашения об избежание двойного налогообложения в торговле и инвестициях с Ираком, а 10 декабря иракский министр промышленности и рудников призвал Иран участвовать в реализации промышленных проектов в Ираке. Дополнительным аргументом в пользу потепления ирано-иракских контактов стало официальное открытие 10 декабря генерального консульства ИРИ в стратегически важном центре шиизма — Кербеле. Что еще более важно — президент Ирака Дж. Талабани 17 декабря поблагодарил соседний Иран за конструктивную роль и поддержку на выборах в Национальную ассамблею Ирака. Накануне выборов целый ряд представителей иранской политической элиты выступили с соответствующими заявлениями. Наиболее подробно по теме высказался 5 декабря председатель Совета по целесообразности принимаемых решений (СЦПР) ИРИ А.А. Хашеми-Рафсанджани, который призвал все политические партии Ирака проявить единство (как единственный способ «разочаровать оккупантов»). Кроме того, с санкции иранских властей 10 декабря в Тегеране в поддержку предстоящих 15 декабря парламентских выборов в Ираке была организована демонстрация столичных иракцев (помимо этого звучали призывы к казни С. Хусейна). На фоне качественного улучшения ирано-иракских отношений в местных СМИ снова заговорили о возможном начале ирано-американского взаимодействия по Ираку. Однако все эти предположения были категорически отвергнуты иранской стороной: официальный представитель МИДа ИРИ Х.Р. Асефи заявил 4 декабря, что переговоры с США по Ираку не стоят на повестке дня иранского правительства. Кроме того, иранская сторона была вынуждена опровергать новые обвинения Вашингтона во вмешательстве во внутренние дела соседнего государства. В частности, 16 декабря председатель СЦПР ИРИ А.А. Хашеми-Рафсанджани назвал эти обвинения «смешными», тем более что «американскими службами на территории Ирака до сих пор не был арестован ни один иранский агент». Особое место в политической жизни ИРИ в декабре заняла тема исламской солидарности и исламского единства в контексте участия ИРИ в очередном саммите ОИК (7–8 декабря, Саудовская Аравия). Президент ИРИ М. Ахмадинежад назвал ислам «универсальной религией, которая призывает к миру, гуманизму, уважению человечества» и призвал исламские государства «работать рука об руку на равной основе, чтобы достичь результата». Но главный смысл его заявлений о необходимости сконцентрироваться на решении проблем мусульманского мира заключался в обращении за поддержкой в вопросе, касающемся иранской ядерной программы, которую он от искушенных лидеров арабского мира априори получить не мог. Поэтому выступление иранского президента отличалось резкостью: он прямо указал на то, что руководители некоторых исламских стран «запуганы крупными державами» (читаем: США). Иранский президент выступил на саммите с рядом новых инициатив. Например, учредить всемирный мусульманский союз радио и телевидения для обмена информацией, технологиями, научными технологиями и медийной продукцией. Он также призвал к скорейшему формированию Исламского общего рынка. М. Ахмадинежад также выразил мнение о необходимости «справедливой представленности» мусульманских стран в ключевых международных организациях, в том числе в Совете Безопасности ООН, что будет гарантировать мир и справедливость. 6 декабря, накануне саммита ОИК, в унисон иранскому президенту выступил вице-президент ИРИ по правовым и парламентским вопросам А. Мусави. Он заявил о необходимости разработки исламскими государствами некоей «единой стратегии действий», что позволит им противостоять главным вызовам современности. В центре внимания иранской политической жизни продолжал оставаться палестино-израильский вопрос, подогреваемый в местном обществе новыми известными заявлениями иранского президента против государства Израиль. В этом контексте иранские представители продолжали призывать исламский мир оказать совместное содействие палестинскому народу, а также выступили с инициативой проведения в ближайшем будущем (предположительно в марте 2006 года) Третьей международной конференции в поддержку Палестине. В частности, в выступлении Верховного лидера ИРИ А. Хаменеи от 10 декабря было отмечено, что нынешнее развитие ситуации в Палестине позволяет говорить о реальных надеждах на то, что исламская умма сможет решить эту проблему в интересах палестинского народа. Он вновь высказался в поддержку иранской инициативы о проведении референдума на оккупированных палестинских территориях, подчеркнув, что эта идея получила позитивный отклик в большинстве исламских стран, а также в других государствах международного сообщества. Данный тезис поддержал президент ИРИ М. Ахмадинежад, который также назвал референдум «единственным путем решения палестинской проблемы». На фоне столь активной региональной политики иранских властей практически незамеченной оказалась внутриполитическая жизнь Ирана, хотя и в этом сегменте происходили довольно значительные события. Прежде всего, в экономической сфере. Во-первых, наконец-то с четвертой попытки парламент ИРИ утвердил предложенную президентом кандидатуру на один из ключевых постов в кабинете министров — министра нефти. Им стал К. Вазири-Хаманех. В ходе состоявшегося 11 декабря голосования в поддержку этой кандидатуры отдали свои голоса 172 парламентария, против — 53, воздержались — 34. Кроме того, довольно любопытные события происходили в газовом секторе иранской экономики. 10 декабря стартовала фаза бурения иранского блока крупного газового месторождения Хенгам (Персидский залив), которое находится в совместном владении с Оманом. В декабре также проходили очередные раунды ирано-индийских (28-29 декабря) и ирано-пакистанских (12-13 декабря) консультаций по проекту газопровода Иран–Индия–Пакистан, которые подтвердили намерения сторон добиваться реализации данного проекта (ожидается, что первые поставки газа начнутся в 2010 году). А 20 декабря состоялось официальное открытие газопровода Иран–Нахичеван (Азербайджан), в котором принял участие министр нефти ИРИ. Поставки газа с иранской территории в Нахичеван будут осуществляться по схеме «своп-операций» в обмен на аналогичные объемы поставок газа из Азербайджана в Иран. 4 декабря министерство нефти ИРИ выступило с призывом к иностранным партнерам активизировать сотрудничество с Ираном в нефтегазовом секторе. 6 декабря в аналогичном ключе выступили иранские парламентарии, заявившие, что препятствия на пути иностранных инвестиций в ИРИ окончательно устранены. Ранее против участия иностранных инвесторов в иранских проектах категорически выступал Наблюдательный совет — он и блокировал данную инициативу. Однако после передачи этого вопроса на рассмотрение другого авторитетного органа — Совета по целесообразности принимаемых решений (является арбитром в споре между Наблюдательным советом и парламентом) — ситуация разрешилась: в новой редакции, утвержденной окончательно СЦПР, закон предоставляет иностранным инвесторам право подключаться к реализации проектов в ИРИ с варьируемым размером долевого участия от 20 до 100 процентов. Кроме того, 25 декабря кабинет министров ИРИ утвердил проект государственного бюджета на новый иранский год (март 2006 – март 2007 гг.), разработанный Организацией управления и планирования ИРИ. Вскоре он будет передан на рассмотрение и одобрение в иранский парламент. Еще один актуальный экономический вопрос был предметом широкой дискуссии в декабре: речь идет об оформлении полноправного членства Ирана во Всемирной торговой организации (ВТО). Иранская делегация во главе с министром торговли впервые приняла участие в министерской встрече ВТО в Гонконге (17–18 декабря). Что касается политической жизни иранского общества, то следует отметить, что динамика ее в декабре находилась на довольно низком уровне. Президент ИРИ запомнился лишь одним декларативным заявлением — о необходимости «сокращения разрыва между правительством и народом». Его рецепт о том, как это сделать, был довольно прост: правительство должно больше верить и доверять избирателю, в противном случае проблемы государственного уровня возрастают. На практике эта задача выполнялась посредством организации большого числа поездок президента и его команды по иранской глубинке, где в ходе встреч и бесед с простым народом происходило выяснение насущных проблем и нужд иранского населения. Другим важным моментом внутриполитической жизни декабря стало заявление от 30 декабря секретаря Наблюдательного совета ИРИ аятоллы Дженнати с призывом ко всем политическим фракциям и партиям поддержать курс нового президента и правительства Ирана. Смысл заявления понятен — попытаться объединить наиболее лояльные к консервативному лагерю политические силы с тем, чтобы окончательно раздавить оппонентов, прежде всего умеренно-консервативные силы во главе с А.А. Хашеми-Рафсанджани. Последний, похоже, не особенно и сопротивляется. В заявлении от 19 декабря секретарь СЦПР ИРИ в довольно робкой, не характерной для него манере рассуждает на тему о существовании политических партий в Иране как фундаментальной основы исламской революции. Он призывает общество более серьезно воспринимать роль партий различной направленности в политической жизни страны. Однако данные заявления вряд ли будут подкреплены какой-либо последовательной практической деятельностью наперекор действующему президенту со стороны опытнейшего иранского политика. Еще один вопрос получил новую огласку в отчетный период — вопрос о свободе СМИ. Несмотря на наблюдаемое в последние месяцы резкое ужесточение в этой сфере, официальный представитель 19 декабря заявил о том, что правительство ИРИ не намерено вводить цензуру на печатные и телевизионные СМИ. Он объяснил данную позицию тем, что власти «доверяют национальным СМИ, верят в их единство и приверженность задачам обеспечения национальных интересов страны». В социальном блоке конкретных решений национального масштаба принято не было. Интерес представляет лишь новое заявление президента ИРИ от 27 декабря о необходимости выработки «свежих подходов» в научно-технологическом сегменте. Акцент, по его словам, должен быть сделан на поиск инновационных ресурсов в реализации исследовательских проектов. В похожем ключе выступил 12 декабря первый вице-президент ИРИ П. Давуди, заявивший о необходимости совершенствования научно-исследовательского потенциала ИРИ.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий