27 декабря 2005
Сергей Пряхин Москва и Тегеран обменялись на днях взаимоисключающими – на первый взгляд – комментариями по российскому компромиссному плану разрешения конфликта вокруг ядерной программы Исламской Республики. Посольство России в Иране напомнило в официальной ноте о предложении по созданию на российской территории совместного предприятия по обогащению иранского урана. Пресс-секретари иранского правительства и МИД заявили в ответ, что никакого официального предложения Москвы в Тегеране не получали. Разумеется, подобный дипломатический казус не мог остаться незамеченным для мировых СМИ. Большинство комментаторов – кто со злорадством, но кто и с грустью – сочли, что Иран отказался от российского компромиссного предложения, подставив Россию и окончательно запутав ситуацию вокруг собственного «ядерного досье». Но мало кто заметил, однако, что речь в комментариях Москвы и Тегерана шла о двух различных документах. Да и высказывались по данному предмету немного не те люди и не те ведомства… На уровне идеи предложение о создании уранового СП как средства решения иранской проблемы известно уже давно. Между прочим, оно берёт начало из инициатив иранской команды ядерных переговорщиков прежнего состава, при администрации экс-президента Хатами. С одной только разницей – раньше иранская сторона предпочитала видеть в качестве своих партнёров государства Западной Европы, в первую очередь, Францию. Теперь же роль главного кандидата на соучастие в иранском обогащении примеряет на себя Россия – к неописуемому возмущению Парижа, в одночасье превратившегося в одного из самых резких критиков Тегерана. А вот на уровне детальных и проработанных планов, предложения об урановом СП, по всей видимости, не существует. Любой желающий поучаствовать в обогащении иранского урана столкнется с множеством проблем политического, экономического и технического толка. Как защитить урановые коммуникации от нежелательного внешнего контроля? Как решить проблему отсутствующих терминалов? Наконец, как распределить финансирование совместного проекта? Очевидно, что проработка детального плана создания уранового СП потребует немало времени и усилий от любых его потенциальных участников. Не случайно, достаточно быстро пошла на попятную небогатая Южная Африка, некоторое время назад бывшая в первых рядах сторонников данной идеи. А, например, Китай вообще предпочёл оставаться в стороне, даже и не выдвигая собственной кандидатуры на роль спасителя мирового порядка. Между прочим, стоит обратить внимание, кто именно в Иране сегодня критикует российский компромисс. Это, в первую очередь, депутаты меджлиса. Депутаты от правых националистов, которые не могут допустить даже мысли о каком-либо «отступлении» своей страны. Депутаты из антироссийских кругов – а таковые в Иране есть, и они достаточно сильны. Депутаты из проевропейского лобби, защищающие экономические интересы своих сторонников, завязанных на торговле с Европой. Конечно, свои голоса к критической кампании присоединяют и официальные лица. Например, пресс-секретарь МИД доктор Асефи. Раз в неделю пресс-секретарь иранского внешнеполитического ведомства доктор Асефи встречается с иранскими и иностранными журналистами и объясняет им, что любые задаваемые ими вопросы не входят в компетенцию МИД. Что поделать – это Иран. О политических тенденциях в Исламской Республике принято узнавать, например, из веб-сайтов, аффилиированных с известными на местной политической арене фигурами, но никак не из заявлений пресс-секретаря МИД или правительства страны. Неважно, кто и что говорит сегодня в Иране о российском компромиссе. Важно – кто о нём молчит. Молчит президент Махмуд Ахмадинежад. Молчит секретарь его Совбеза Али Лариджани. И может быть, их молчание объясняется просто – зачем обсуждать то, что не проработано в деталях? Честно говоря, у нас нет сегодня ни малейшего желания обсуждать молчание Ахмадинежада. Лучше поговорим о другом. Вспомним, что всего лишь два года назад позиции сторон, вовлечённых в конфликт вокруг ядерной программы Ирана, разделяла настоящая пропасть. Европа предлагала Ирану полную и безоговорочную капитуляцию, требуя от ИРИ ликвидировать независимую ядерную программу и переориентироваться на закупки готовых энергоблоков из-за рубежа (предпочтительно, из Франции, а не из России). Соединённые Штаты не оставляли Ирану и этого, настаивая на лишении Исламской Республики всяких прав на мирный атом (но обещая при этом построить два новейших блока по технологии «Вестингауза» вскоре после смены правящего режима в Тегеране). Сам же Иран не только отказывался рассматривать любые предложения по атомным СП – в Тегеране ставили условие за условием для своего присоединения к Дополнительному протоколу. Всё это сегодня ушло в прошлое. В Тегеране, Вашингтоне, Париже, Лондоне, Берлине и других мировых столицах сегодня понимают – единственным способом решения иранской ядерной проблемы является интернационализация иранского ядерного топливного цикла. И не просто понимают, но обсуждают конкретные способы интернационализации за столом переговоров. Ищут способы сблизить позиции, анализируют компромиссные планы – российский, южноафриканский, индийский… И мы хотели бы с огромной гордостью сказать – львиная заслуга в том, что иранский ядерный кризис не пошёл в 2005 году по печальному иракскому пути, принадлежит именно российской дипломатии. Главная победа России – это то, что молчат пушки. А вовсе не то, кто конкретно будет обогащать иранский уран…
Источник:
IranAtom.Ru
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий