Иран предпочитает дружить с Россией

Президент ИРИ сегодня  отправляется на остров Маргарита для участия в саммите Движения неприсоединения, Иран передает председательство в этой международной организации Венесуэле. Затем Хасан Роухани отправится на Кубу, где запланирована встреча с лидером кубинской революции Фиделем Кастро. После этого иранский президент посетит с двухдневным визитом Нью-Йорк, там он выступит на заседании ежегодной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Иранская дипломатия действует, векторы ее направленности охватывают практически всю планету, ежедневно представители ИРИ различного уровня посещают десятки стран, а в Тегеране редкий день обходится без визитов высокопоставленных иностранных гостей. В какую сторону движется сегодняшний Иран, с кем предпочитает дружить, а кому, как и прежде, не доверяет? Ведь не одной иранской позицией по Сирии можно измерять внешнюю политику крупнейшего государства региона, отличающегося при этом самодостаточностью, а часто и крутым нравом в подходах к насущным проблемам Ближнего Востока.

 Европа в отношениях с Ираном остается в подчинении США

 На прошлой неделе председатель Национального Собрания Франции Клод  Бартолон в течение четырех дней вел переговоры с высшим иранским руководством. Явно, что его приезд в Исламскую Республику не был протокольной обязанностью, а имел для Парижа практическое значение. Можно сказать, что главу французского парламента отправили в Тегеран для своеобразной рекогносцировки, чем дышит Иран и как он намерен строить свою европейскую политику?

Клод  Бартолон был принят президентом Роухани и практически всеми иранскими руководителями, включая секретаря Высшего совета национальной безопасности ИРИ адмирала Али Шамхани и главного советника лидера ИРИ аятоллы Хаменеи по международным вопросам Али Акбара Велаяти. Его первая встреча в начале визита с иранским коллегой Али Лариджани, возглавляющим меджлис, была лишь прелюдией к последующим переговорам. Иранцы, как обычно, скупы на комментарии к конкретным договоренностям, но общую канву обсуждаемых с Францией проблем обозначить несложно.

 На первой позиции, видимо, нужно располагать вопросы, связанные с выполнением Западом условий Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. США и их европейские союзники из состава договаривающейся с Тегераном «шестерки» как-то оставляют в стороне в своих новых отношениях с ИРИ то важнейшее обстоятельство, что иранское руководство пошло на это соглашение в обмен на отмену санкций против Ирана. Сегодня получается, что Соединенные Штаты беспрецедентными санкциями, которые такими бы никогда не стали без европейской поддержки, оказали на Иран давление, добились своей цели, свернув иранскую ядерную программу до безопасного уровня, а обещания по снятию экономической дискриминации выполнять не спешат.

 Оказалось, что иранская атомная жертва американских претензий к Тегерану убавила ненамного. Теперь речь идет о политике Ирана в Сирии, о поддержке антиизраильской Хезболлы, о ракетных программах ИРИ, о правах человека и многом другом. Американская администрация снова загоняют Иран в угол, требуя от Евросоюза прежней безоговорочной поддержки своей иранофобии. Кто из европейских стран-лидеров осмелится первым выйти из этой круговой поруки против Тегерана?

 Отношения Германии с Ираном  остаются в состоянии «клинической смерти», Берлин упорно уклоняется от контактов с Тегераном на высоком уровне, не подавая явных сигналов к готовности пренебречь американским диктатом. Похоже, отхватить лакомые куски иранского рынка у немецкого бизнеса шансов немного, правительство ФРГ продолжает упорствовать в своей «преданности» Вашингтону.

 Великобритания об экономическом сотрудничестве с ИРИ речи вообще пока не ведет. На европейском главном острове ограничились пока восстановлением дипотношений на уровне послов, предоставив этот статус своему временному поверенному в Тегеране. Вручение верительных грамот послами обеих стран напоминало шпионские сценарии об обмене арестованными разведчиками. Несмотря на разницу во времени в Лондоне и Тегеране, послы   Николас Хоптон и Хамид Баидинежад подтверждали свои полномочия синхронно, минута в минуту.

  Италия идет на контакты с Ираном в экономике  без политизированности в оценке иранского режима. Однако Рим сегодня в европейской политике ключевой ролью не обладает. В этих условиях для Ирана пробить французскую брешь в североатлантической солидарности Европы и США было бы весьма своевременным, но Париж пока молчит и думает над информацией, привезенной из Тегерана председателем Национального Собрания

 Европейская нерешительность для Ирана дорогого стоит. Привлечение иностранных инвестиций в страну и улучшение ситуации с занятостью населения – основные экономические проблемы правительства Роухани. На сегодняшний день Иран, как утверждает ОПЕК,  уже вернулся к досанкционному уровня добычи нефти. С учетом низких цен этого оказалось недостаточно для иранского бюджета, даже максимально возможный в этом году уровень добычи в размере 4-4,2 млн. баррелей  в сутки не гарантирует исполнение бюджета ИРИ. Потребности инфраструктурных инвестиций Ирана оцениваются в 1 трлн. долларов (в течение последующих 10 лет). В связи с этим Тегеран в значительной степени будет зависеть от финансирования проектных соглашений для восстановления своей инфраструктуры. Без участия Европы решение этой задачи представляется весьма проблематичным.

 В борьбе с Ираном Саудовская Аравия рискует остаться без арабских союзников

 «Средневековый мрачный фанатизм Саудовской Аравии продаётся сегодня как продукт 21-го века», отметил Мохаммад Джавад Зариф на страницах американской газеты «New York Times». По его мнению, усилия Саудовской Аравии убедить своих западных покровителей поддержать её недальновидную тактику основываются на ложной посылке, что погружение арабского мира в дальнейший хаос каким-то образом повредит Ирану. Действительно, Эр-Рияд по непонятной логике уверовал в то, что региональная нестабильность поможет «сдержать» Иран. На повестку нестабильности Ближнего Востока саудовское королевство опять ставит вопрос о соперничестве между суннитами и шиитами, пытаясь прикрыть этим свои геополитические амбиции.

В Саудовской Аравии в этих откровенно сомнительных устремлениях зашли настолько далеко, что главный саудовский муфтий Абдель Азиз Аль Шейх публично заявил, что иранцы не являются мусульманами. Не станем комментировать реакцию иранских шиитских богословов на этот бред. Приведем ответ министра иностранных дел Ирана, который  подчеркнул: "На самом деле; ислам иранцев и большинства мусульман мира не имеет ничего общего с исламом фанатичного экстремизма, который пропагандируется ваххабитскими муфтиями и саудовскими мастерами терроризма".

 Саудовская Аравия остается главным противником Ирана в регионе. Сегодня Эр-Рияд враждует с Тегераном, опасаясь не столько роста иранского влияния в арабском мире, сколько заботясь о собственном выживании в виде ставшей дикостью в цивилизованном мире монархии, живущей по давно ушедшим в прошлое стандартам государственности. Даже в сравнении со своими соседями по Персидскому заливу, где у власти находятся монархи, саудовская семья проигрывает в соответствии современным реалиям. Представлять ирано-саудовское противостояние абсолютно обязательным для других государств Залива было бы ошибочным.

  У Ирана прекрасные отношения с Оманом, которые, по словам министра иностранных дел ИРИ Зарифа не имеют никаких ограничений для расширения. Недавно было подписано соглашение о делимитации морской границы между Ираном и Оманом. В этом году ожидается удвоение экспорта из ИРИ в Оман. Прав глава внешнеполитического ведомства Ирана Джавад Зариф, когда говорит о том, что иллюзорная конкуренция должна превращаться в конструктивное сотрудничество в Персидском заливе.

 На этой неделе состоялся телефонный разговор с эмиром Катара президента Роухани, обе стороны пришли к согласию, что только политический диалог  может урегулировать региональные проблемы.  В ходе разговора Роухани  особо отметил, что региональные вопросы должны быть решены и урегулированы странами региона и лишь путем политических переговоров, диалога и взаимопонимания. Катарский монарх указал на важность улучшения диалога между Ираном и арабскими странами Персидского залива, отметив, что существующие проблемы должны решаться региональными государствами, а не иностранными державами. Катар и Иран договорились о расширении «особых» связей во всех областях. Для антииранских амбиций Саудовской Аравии это стало неприятным сюрпризом.

 За развитие двусторонних отношений с ИРИ выступает и Кувейт. В конце августа текущего года председатель меджлиса Кувейта Марзук Али аль-Ганем отметил, что без дружественных отношений с Тегераном у стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива не может быть уверенности в стабильности региона. Он также, упомянув о необходимости политического решения сирийского кризиса, заявил, что Кувейт желает прекращения военных действий в Сирии и разрешения этого кризиса путем переговоров.

 Даже, если сегодня арабские страны Персидского залива и не говорят публично о своем несогласии с саудовской политикой в отношении Тегерана, то их обеспокоенность опасной политикой Эр-Рияда достаточно очевидна. Более умеренный политический курс иранского президента Хасана Роухани и ослабление напряженности в отношениях Ирана и Запада не могли не заметить в государствах Залива, уставших от откровенного диктата саудовской семьи. Сегодня пример Омана, имеющего дружественные отношения с Ираном, более востребован, чем прямая конфронтация Саудовской Аравии с Исламской Республикой.

 Россия и Иран на пути к укреплению сотрудничества

 Главным событием в отношениях Москвы и Тегерана стала, проведенная 10 сентября в Иране, торжественная церемония закладки первого камня в строительство АЭС «Бушер-2», которое осуществляется в рамках российско-иранского сотрудничества. Опыт успешной эксплуатации первого блока АЭС «Бушер» сохранил приверженность Ирана российским ядерным технологиям. В рамках сотрудничества с Россией ИРИ планирует построить восемь блоков, для Ближнего Востока этот замысел не имеет аналогов.

Стоимость проекта «Бушер-2» составит порядка 10 млрд. долларов, а его реализация займет 10 лет. Предварительная приемка энергоблока №2 иранским заказчиком намечена на август 2025 года, а энергоблока №3 — на февраль 2027 года. Эти сроки указывают на твердые намерения иранской стороны продолжать стратегическое сотрудничество с Кремлем, если бы было не так, то заключать подобное многомиллиардное соглашение для Тегерана не имело бы смысла. Это проект выгоден обеим сторонам.

 В Иране столь грандиозный интерес к развитию атомной энергетики обоснован ростом в последние годы уровня потребления  электроэнергии, который в стране достигает ежегодно отметки в 10% . Обеспечить такой рост имеющимися мощностями Иран не в состоянии, а потому сделка с Россией для Тегерана выглядит весьма перспективной. Получать относительно дешёвую электроэнергию для внутреннего потребления с целью развития экономики Ирану выгодно. Для российского участия в развитии иранской АЭС также есть много плюсов. Кроме того, что это работает на имидж «Росатома» как надежного и обладающего высокими технологиями партнера в сооружении объектов атомной энергетики, есть очевидные экономические интересы: повышение трудовой занятости, новые заказы, дополнительные отчисления в бюджет. В целом взаимовыгодное российско-иранское сотрудничество в этой отрасли может стать хорошей моделью для торгово-экономических связей Москвы и Тегерана.

 В формате политического диалога состоялись переговоры посетившего Москву заместителя министра иностранных дел Ирана Хоссейна Джабери Ансари со специальным представителем президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки, замглавы МИД России Михаилом Богдановым. Подобные консультации внешнеполитических ведомств стали привычными и проводятся настолько часто, что дают обоснованный повод говорить о высоком дипломатическом взаимодействии Москвы и Тегерана. Подобных примеров в отношениях с другими странами у России сегодня немного и они указывают, прежде всего, на стремление Кремля  не дать повода иранскому руководству для сомнений в надежности российских партнеров, ведущих переговоры с США по Сирии напрямую.

 Не случайно, что главные вопросы и этих переговоров касались Сирии. «В ходе подобных консультаций мы координируем нашу политику», отметил Ансари по итогам своих встреч. Отметим, что у американской администрации подобного взаимодействия со своими союзниками нет. Турция в Сирии решает свои проблемы, начав боевые действия против сирийских курдов без согласования с Дамаском и без одобрения Вашингтоном. Саудовская Аравия и не подумала поддержать американский план о прекращении огня в Сирии по той простой причине, что на террористические группировки он не распространяется, а Эр-Рияд на них опирается в продвижении своих интересов.

 Российско-иранское взаимодействие в Сирии спутало карты многим игрокам на сирийском направлении, в том числе и Соединенным Штатам. Американский политический журнал Foreign Policy полагает, что кроме пустых ультиматумов и стертых «красных линий» Вашингтону нечего предложить, и американская стратегия больше напоминает «предсказуемый спуск сирийского конфликта в ад». В другом американском издании The American Interest отмечается, что «Джон Керри летал в Женеву и вернулся... с чем-то. После упорной напряженной работы госсекретарь Керри добился от Путина согласия заключить с США соглашение на российских условиях. В результате этого соглашения Асад уже стал сильнее, а ближневосточная сеть американских альянсов ослабла». Понятно, что в таких условиях российско-иранский союз может вызывать в Америке лишь зависть.

 *******

 Иран занимает важнейшее военно-стратегическое положение, являясь одновременно и ближненевосточным, и кавказским, и центральноазиатским, и прикаспийским государством, от взаимодействия с которым во многом зависит внешняя политика России. Отсутствие долгосрочной стратегии США и Запада в регионе привели к тому, что Иран стал занимать положение нового регионального лидера. Сегодня вполне объяснимо, что по Сирии у Москвы и Тегерана определились схожие позиции. Будущее Ближнего Востока во многом будет зависеть от исхода внутреннего конфликта в Сирии.  Основными угрозами, в случае негативного развития сирийского конфликта, является резкое ослабление влияния, как России, так и Ирана в регионе.