Газопровод Иран – Ирак – Сирия

Первые шаги по реализации Женевского соглашения от 24 ноября демонстрируют взаимный настрой сторон на восстановление отношений и связей. В этом Тегерану и политическим столицам Запада может оказать неоценимую услугу реанимация масштабных проектов в энергетической сфере, которые были заморожены в период действия санкций против Исламской Республики. В ряду подобных проектов с отчётливым геополитическим стержнем особо выделяется строительство газопровода Иран – Ирак – Сирия. Он предполагает выход иранского газа через Средиземное море на рынок энергопотребления Европы. 

Иран стремится сделать заявку на освоение новых для него рынков потребления газа. В числе которых особой привлекательностью отличается продолжающая оставаться платёжеспособной Европа. Тем более что по оценке министра нефти Ирана Бижана Зангене в глобальной энергетической корзине доля газа увеличится до 26% к 2035 году. При этом им была отмечена тенденция снижения стоимости природного газа, которая связана с успехами в разработке сланцевых месторождений. Впрочем, извлечение сланцевого газа остаётся весьма затратным, и продвинутые технологии в этой сфере ещё долгое время будут диковинкой для Ближнего и Среднего Востока. Здесь предпочтение в ближайшие несколько лет и, возможно, десятилетия будет продолжать отдаваться традиционным способам добычи газа. Что самым благоприятным образом отражается на ценовой конкурентоспособности этого ресурса при его поставках на внешние рынки. 

Как известно, нынешний экспорт иранского газа не отличается внушительными объёмами, если сравнивать, например, с экспортными возможностями России. Но выгодное географическое расположение Ирана в ближневосточном регионе, а также перспектива привлечения крупных инвестиций Запада делают Исламскую Республику весьма привлекательной для составления долгосрочных планов в сфере поставок газа. Позволим себе предположить новый всплеск внимания к газовой отрасли Ирана со стороны Запада. Что, впрочем, нисколько не умаляет предполагаемый интерес основных мировых импортёров нефти к этому стратегическому энергоресурсу Ирана. Представители последнего уже озвучили цели восстановить экспортный потенциал нефтяной отрасли страны до прежних высоких показателей – 4 млн. баррелей в день. 

Газопровод с геополитической перспективой 

Проект «Nabucco», на отдельных этапах экспертного обсуждения которого роль Ирана в качестве одного из главных заполнителей трубопровода представлялась ключевой, не будет воссоздан в своём первоначальном виде. Ему на смену может придти проект газопровода Иран – Ирак – Сирия. Трёхсторонний меморандум о его строительстве был подписан в иранском Бушере 25 июня 2011 года. Трубопровод с проектной мощностью 110 млн. куб. м газа в сутки или 40 млрд. куб. м ежегодно планировалось ввести в строй до 2016 года. Конфликт в Сирии не позволил приступить к его осуществлению на практике. В свете нынешней конъюнктуры ближневосточных процессов данный проект кажется абсолютно нереализуемым. Причём дело не только в отсутствии быстрых решений в сирийском конфликте, без которых прокладка трубы невыполнима. Для региональных оппонентов Ирана на Ближнем Востоке в зоне Персидского залива проект тесно ассоциируется с планами Тегерана выстроить с помощью газопровода «шиитскую дугу». Всякий раз при всплытии темы газопровода Иран – Ирак – Сирия на это обращается особое внимание. Российские исследователи подметили примечательный факт. Мятеж в Сирии стал разрастаться два года назад почти синхронно с подписанием меморандума о строительстве газопровода. Аравийские монархии незамедлительно занесли проект в неугодные для своих интересов в регионе. Ими к планируемому трубопроводу был приклеен ярлык «шиитской газовой магистрали». Американские аналитики также отмечают настороженность некоторых крупных ближневосточных игроков из суннитского лагеря по поводу создания «шиитской дуги». Несмотря на то, что видные специалисты США по Ближнему Востоку акцентируют заметную открытость Вашингтона к учёту интересов Тегерана в регионе, тем не менее, они констатируют все возрастающие страхи Турции и других ближневосточных стран в связи с возможным «шиитским альянсом». 

Растущая у арабских монархий Персидского залива и Турции настороженность по поводу сдвига в отношениях Запада и Ирана не останавливает эту страну от активных действий. В этой связи особо выделяется настрой нового кабинета министров Ирана во главе с Хасаном Роухани на улучшение отношений в первую очередь с соседями по Персидскому заливу. Так, в начале этого месяца стартовало региональное турне министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа с посещением Кувейта, Омана, Катара и ОАЭ.  Иран планирует экспортировать газ не только в близкий к нему географически и политически Ирак, но и в ОАЭ и Оман.  Этот проект становится более актуальным на фоне некоторой заминки в продвижении другого проекта, газопровода Иран – Пакистан – Индия.  Хотя, специалисты отмечают, что, похоже, заминка сменилась на интенсивную работу сторон по нахождению взаимоустраивающих развязок. В этой связи, примечательно, что в начале ноября между Тегераном и Исламабадом достигнута договорённость об ускорении процесса переговоров по строительству газопровода, выработать соответствующую «дорожную карту» и на её основе определить более реалистичные сроки реализации проекта. 

Тем не менее, газовый проект Иран – Ирак – Сирия нуждается в пристальном рассмотрении. При всей кажущейся в настоящее время его недееспособности, он выглядит перспективным с позиций усиления элементов взаимного сближения США и Ирана, Европы и Ирана. Близится созыв мирной конференции по Сирии «Женева – 2». Сроки её проведения во второй половине января 2014 года могут совпасть с новыми признаками оздоровления экономических связей Запада с Ираном. Если к этому времени удастся выйти на некие подвижки в вопросе привлекательности газового проекта Иран – Ирак – Сирия, то отношения бывших непримиримых оппонентов приобретут ещё бóльшую устойчивость. 

В обход Турции 

Газопровод из иранской части месторождения «Южный Парс» к сирийскому берегу Средиземного моря обойдёт стороной Турцию. В таком обходе в равной мере заинтересованы США, ЕС и Иран. Турция уже получила доминирующие позиции в транзите газа с каспийского шельфа Азербайджана в Европу. Делать Турцию транзитной доминантой и для ближневосточного газа в Старый Свет – не представляется целесообразным Западу по ряду причин. Среди них можно отметить следующие. Европа не готова взять на себя обязательства по принятию Турции в ЕС. Она не намерена предоставлять турецкой стороне дополнительные козыри в долгой игре вокруг европейской интеграции мусульманской страны с 75-миллионным населением, рядом нерешённых внутренних проблем и конфликтов с соседями. Каждая крупная страна ЕС в предстоящие годы будет тяготеть к построению прямых экономических связей с Ираном. Передаточные звенья, некие посредники в этом вопросе не с руки ни Лондону, ни Берлину, ни Парижу. Что касается Вашингтона, то он тем более привержен ведению самодостаточной игры. Если американцы все последние годы, практически с начала первого президентского срока нынешнего хозяина Белого дома, шаг за шагом выстраивали прямой контакт с Ираном, при этом не особо оглядываясь даже на Израиль, то в отношении Турции у сверхдержавы вообще не наблюдается внешнеполитических «комплексов». Турция нужна Западу в качестве послушного проводника его интересов на Ближнем Востоке, но отнюдь не в роли гиперактивного игрока с амбициями лидера. 

Иран также не заинтересован в ориентации на транзитную роль Турции по поставкам газа в западном направлении. Зачем усиливать страну-члена НАТО, которая заняла по отношению к союзнику Ирана в Сирии самую жесткую конфронтационную позицию, задаются резонным вопросом в Тегеране. Турция должна и будет довольствоваться ролью крупного импортёра иранского газа. Но сугубо для её внутренних нужд, без занятия важных позиций в деле перспективного транзита иранского энергоресурса на европейский рынок. В октябре министр энергетики Турции Танер Йылдыз заявил, что его страна закупает у Ирана ежегодно 10 млрд. кубометров трубопроводного газа и могла бы увеличить этот объём, если такая возможность ей предоставится. 

Планы Ираны ограничить возможности Турции в качестве главного энергетического хаба на Ближнем Востоке можно проследить на примере фактического замораживания доступа турецкого капитала к освоению трёх фаз на месторождении «Южный Парс». В 2007 году Иран подписал с Турцией меморандум о намерениях, предусматривающий участие турецких компаний в разработке газового месторождения «Южный Парс» (22, 23 и 24 фазы), а также строительство нового газопровода протяжённостью около 2 тыс. км. Дальше заключения ирано-турецкого меморандума в этом вопросе дело так и не сдвинулось.  Здесь, как справедливо намекают некоторые специалисты, причиной тому не только введённый Западом режим односторонних санкций, серьёзно игнорировать который Анкара никогда не решалась. Запасы «Южного Парса» иранская сторона весьма дальновидно сохранила для более важных целей на Ближнем Востоке и в отношениях с Западом, чем способствование укреплению в регионе транзитной роли Турции. 

Направление – строго на Ирак 

Турция вступила в плотный «нефтегазовый диалог» с курдскими властями на севере Ирака. Это продолжает вызывать негодование Багдада, настаивающего на том, что при налаживании прямых экономических отношений с внешним миром Эрбиль должен соизмеряться с интересами центрального правительства Ирака. В этом споре Иран занял сторону Багдада. Хотя, по понятным причинам, в иранской официальной риторике этот факт особо не афишируется. Но иного решения от Тегерана было трудно ожидать. Иракское правительство Нури аль-Малики, другие силы в соседней стране, стоящие на позициях поддержания целостности одного из крупнейших государств арабского мира, испытывают неподдельный интерес к развитию связей с Исламской Республикой. В том числе, и в вопросе продвижения совместных энергетических проектов. 

Иран и Ирак ещё минувшим летом, то есть до «женевского прорыва», достигли новых соглашений в газовой сфере. Был подписан контракт по импорту Багдадом иранского газа для местных электростанций, расположенных в центральной части страны. Планируются ежедневные поставки газа в объёме более 24 млн. кубометров. В октябре стороны заявили о намерении расширить сотрудничество, подписав новое соглашение по поставкам иранского газа уже для расположенных на юге Ирака электростанций. Таким образом, вопрос прокладки газопровода Иран – Ирак – Сирия начинает обретать свою динамику. Правда, на нынешнем этапе исключительно с вовлечением двух из трёх потенциальных участников проекта. В перспективе можно ожидать новые совместные шаги Тегерана и Багдада в вопросе продвижения идеи транспортировки иранского газа на европейский рынок. 

У России не должно быть поводов для беспокойства 

Интерес России к участию в проекте строительства газопровода пока мало выражен. Поверхностный взгляд на вопрос указывает, что для позиций «Газпрома» на европейском рынке реализация проекта может создать трудности. Хотя в Москве объективно оценивают ситуацию и не видят в Иране серьезного конкурента на ближайшие годы. Гендиректор компании «Газпром экспорт» Александр Медведев на днях отметил малую вероятность поставок иранского газа на европейский рынок. По его словам, потребление природного газа внутри Ирана за последние десять лет выросло вдвое: с 71 млрд. куб. м в 2002 году до 140 млрд. куб. м в 2012-м. Это говорит о том, что Иран, как и страны Ближнего Востока, стремительно увеличивает внутреннее потребление газа, сокращая потенциал экспортных возможностей. Если вывести за скобки интересы России сохранить нынешние сильные позиции на европейском рынке потребления газа, то можно обнаружить внешнеполитические стимулы для Москвы позитивно отнестись к трубопроводному проекту Иран – Ирак – Сирия, прежде всего, связанные с установлением новых элементов стабильности на пространстве конфликтогенного региона. 

*********** 

Параллельно линии прохождения газопровода Иран – Ирак – Сирия в будущем будут формироваться факторы региональной стабильности, поддержания баланса интересов между двумя основными полюсами сил. К ним следует отнести Саудовскую Аравию, её партнёров по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива и Иран, Ирак, Сирию, а также тяготеющую к «шиитской дуге» часть политического спектра Ливана. Шансы на реализацию проекта газопровода из Ирана к Средиземному морю могут резко возрасти при двух важных условиях. Первое - последовательное выполнение сторонами Женевских соглашений от 24 ноября своих обязательств, после чего возможен переход весной будущего года от формата рамочного соглашения к заключению всеобъемлющего соглашения по урегулированию отношений Запада и Ирана. Вплоть до установления полноформатных дипломатических отношений, обмена дипмиссиями и торговыми представительствами. Второе условие заключается в привлечении Ирана к работе мирной конференции по Сирии, старт которой намечен на 22 января 2014 года. Это станет лучшим индикатором зарождения доверительности в отношениях западных держав и Ирана.