Вышел в свет №28 журнала «Современный Иран»

Вышел в свет очередной, двадцать восьмой номер ежемесячного журнала «Современный Иран». Иранскую и ближневосточную «повестку дня» января 2014 года определяли два основных процесса – борьба за участие Ирана в конференции по сирийскому урегулированию с одной стороны, и укрепление антииранского альянса монархий Персидского Залива – с другой. Именно два этих процесса, во всей их сложности и многогранности стали основными темами для очередного, 28-го номера нашего журнала.

Суннито-шиитская война в Ираке стала реальностью. В Сирии исламисты физически устраняют конкурентов, стремясь полностью подчинить себе анти-асадовскую оппозицию. Ливан стоит на пороге новой гражданской войны, в которую, по недоброй традиции, вмешаются извне. Филиалы аль-Каеды вольготно чувствуют себя на просторах Леванта и Магриба. Но госсекретарь Керри, словно игнорируя эти острые проблемы, каждая из которых может обернуться большой кровью для всего региона, в юбилейный, десятый раз посещает Израиль с посреднической миссией по урегулированию израильско-палестинского конфликта. Политическая близорукость? Неумение американской администрации определить внешнеполитические приоритеты в регионе? Или же, в преддверии выборов в Конгресс, демократы стремятся набрать максимально возможное количество очков, добившись прорыва в разрешении одного из самых запутанных конфликтов нашего времени? Попытка ответа на эти вопросы – в статье «Челночная дипломатия Керри: странности юбилейной поездки». «Итоги челночной дипломатии Керри по большому счету должны стать холодным душем для тех, кто в Иране надеется на искренность американской стороны в диалоге Вашингтон − Тегеран. Расчеты на то, что ситуация в Ираке станет «началом регионального сотрудничества США и Ирана» по образцу 2001 года в Афганистане, не имеют под собою оснований. И Багдад, и Бейрут станут полем операций именно антииранской коалиции, а не площадкой реализации конструктивного ирано-американского сотрудничества», - отмечается в материале.

Нынешнее противостояние суннитов и шиитов во многом было спровоцировано реализацией американской концепции создания «Большого Ближнего Востока» или, иными словами, демократизацией региона Ближнего Востока и Северной Африки (РБВСА) путем замены в арабском мире одряхлевших и коррумпированных режимов светского или полусветского плана на демократию западного типа.  Ведущая роль при проведении «революций» в арабском мире отводилась Саудовской Аравии, как самой богатой стране региона, где у власти вообще находятся ваххабиты и салафиты, которых даже к суннитам можно отнести весьма условно. Правда, при этом в Вашингтоне не просчитали до конца – а что делать с консервативными арабскими монархиями Персидского залива, где вообще и не пахло демократией. Не было ясности и в том, как произвести перемены и при этом не сломать и без того хрупкий баланс между двумя основными течениями ислама – суннизмом и шиизмом. Результатом этого стало появление нового политического фактора, от которого во многом зависит теперь ситуация в регионе. Подробнее об этом – в статье «Шиитская дуга – новая реальность Ближнего Востока». По мнению автора, ««шиитская дуга» - это новый тренд, новая реальность на Ближнем Востоке. И в этой ситуации для России очень важно быстро и правильно оценить этот новый фактор в регионе и должным образом отреагировать на него». Вполне логично предположить, что особые партнерские отношения с «тройкой» шиитской дуги обеспечат интересы России на Ближнем Востоке и в Персидском заливе намного эффективнее, чем поиск новых форм взаимодействия с государствами типа Египта, которым сейчас нужны от Москвы лишь дешёвые кредиты и иная помощь. Ставить на них большого смысла нет, так как, по своей сути, они как были, так и останутся прозападными, либо же к власти в них придут «Братья-мусульмане» или другие исламистские группировки.

Обратной стороною баланса сил в регионе является Саудовская Аравия, пристальное внимание к которой вполне объяснимо, поскольку именно Эр-Рияд выступает сегодня «мотором» и донором антииранской коалиции. В связи с тем, что в ходе арабской «весны», начавшейся три года тому назад, Саудовская Аравия вышла на арену Ближнего Востока в качестве одного из ключевых игроков, интерес к этой стране существенно возрос, тем более что она никогда не отличалась открытостью. И, естественно, наибольший интерес вызвала тема правящей элиты королевства, которая, несмотря на весьма преклонный возраст представителей верхушки, приняла решение ввязаться практически во все арабские «революции», хотя Саудовская Аравия является одной из самых консервативных стран арабского мира, где господствующей идеологией является ваххабизм – наиболее радикальное течение ислама «образца 17-го века», а демократические институты практически полностью отсутствуют.  «Кто унаследует власть в Саудовской Аравии?» - вопрос далеко не праздный, слишком многое в дальнейшем раскладе политических сил в регионе от него будет зависеть, а потому в одноименной статье дается анализ всех возможных вероятностей престолонаследия.

Тем более, что начавшиеся три года назад «арабские революции» похоронили традиционные центры сил на Ближнем Востоке, прежде всего Египет. При этом произошло усиление роли Саудовской Аравии. Но в конечном счете от всех процессов в регионе больше других выиграл Иран. И начался процесс формирования шиитской дуги, которого опасаются США, Израиль и консервативные монархии Аравии. Об этом – в статье «Новые центры силы на Ближнем Востоке».

Для противостояния формирующейся «шиитской дуге», а точнее – новому этапу борьбы народов региона против гегемонизма США и их партнеров в лице Израиля и Саудовской Аравии, по мнению западных стратегов должен ваххабизм-салафизм – наиболее консервативное и экстремистское сектантское направление в исламе. Оно никак не может считаться суннизмом, более того, многие исламские богословы относят ваххабизм к ереси. Об особенностях и специфике этого учения – в статье «Что такое Ваххабизм, кто такие ваххабиты?». На сегодня лишь 1% мусульман причисляют себя к ваххабитам, тем самым поставив себя в оппозицию к традиционному исламу, хотя под их влияние попали до 10% суннитов. Официально ваххабизм признан лишь в Саудовской Аравии и Катаре, а также был идеологией афганских Талибов до их падения. Многие причисляют себя к ваххабитам, не понимая смысла этой идеологии, а просто исходя из своей принадлежности к радикальному крылу ислама, готовности проливать кровь «неверных» и мусульман ради достижения политических целей. То есть ваххабизм зачастую сращивается с терроризмом.

Формирование «шиитской дуги», ваххабизм и противостояние новых центров силы на Ближнем Востоке означает, что «Борьба за лидерство на Ближнем Востоке входит в решающую фазу». В статье с одноименным названием отмечается, что сегодня в регионе происходят события исторического масштаба. Причем все более очевидно, что США и их союзники вряд ли выйдут победителями из этого. Например, независимо от того, какое правительство в конечном счете придет к власти в Египте, его стратегический союз с Западом будет размываться. И как бы ни напрягалась Саудовская Аравия и ее аравийские вассалы против Сирии и Ирака, они все равно проиграют, а в конечном счете их сметут собственные революции. А в складывающихся условиях центр силы на Ближнем и Среднем Востоке все больше перемещается в сторону Тегерана. Но впереди еще предстоит решающая схватка между Ираном и Саудовской Аравией.

Интрига вокруг участия Ирана в конференции по Сирии стала тем «пробным камнем», которой дает четкое понимание истинных причин и мотивов антииранской коалиции. Сценарий конференции «Женева-2», а точнее – сценарий срыва этой конференции, писался в Вашингтоне. Именно поэтому «Идея Монтрё», идея мирного процесса и национального диалога в Сирии при международном посредничестве – умерла, не успев и родиться. Грязная интрига, в которую был вовлечен генеральный секретарь ООН, в которой применяются столь мелкие пакости, как задержка самолета с сирийской делегацией в Афинах – все это дает основания утверждать, что антисирийской коалиции диалог не нужен. Нужна война. И, главное, для основных игроков той коалиции – США, Франции и Саудовской Аравии – совершенно необходимо исключение России и Ирана из числа ко-спонсоров мирного процесса в регионе. Подробности – в статье «Грязные интриги Женевы-2». Главный же вывод, который можно сделать из этих интриг, заключается в том, что азногласия между Москвой и Вашингтоном по вопросу конфликта в Сирии имели чрезвычайно серьезные и совершенно неожиданные последствия, хотя западные средства массовой информации и западная же политическая элита не хотели этого замечать. Владимиру Путину удалось стать самым успешным политиком в мире, рейтинги президента Барака Обамы снизились, точно так же, как и степень доверия к Америке на Ближнем Востоке. Еще не оформившаяся окончательно ось «Москва − Тегеран − Пекин» уже записана Западом и их стратегическими партнерами на Ближнем Востоке в противники, бороться с которыми можно любыми средствами – от интриг до провокаций и ужесточения санкций.

Впрочем, санкции и их влияние на Иран – отдельная тема. Возможно ли выстоять в противостоянии с США и западным блоком экономике страны, на горло которой накинута удавка международных и односторонних санкций? Опыт Ирана показывает – вполне возможно. Урок иранского противостояния американским санкциям говорит о том, что при наличии политической воли и созидательной энергии руководства, при наличии веры у народа в собственные силы и патриотизма не страшен никакой экономический диктат. В преддверии нового этапа охлаждения американо-российских отношений нам неплохо было бы усвоить и этот урок. Об этом – в статье «Иран против санкций: Внутренняя мобилизация и "черные рыцари" торговли». Описание схем, с помощью которых «черные рыцари» обходят режим санкций, рассказ о том грандиозном труде по формированию «экономики джихада», которым Иран занят ежедневно, вполне заслуживает отдельной книги. Но речь сейчас не об этом. Урок иранского противостояния американским санкциям и опыт деятельности торгового ордена «черных рыцарей» говорит, что при наличии политической воли и созидательной энергии, при наличии веры в собственные силы и патриотизма не страшен никакой экономический диктат.

Тем более, что экономические возможности для диктата у Вашингтона сокращаются. Европа крайне заинтересована в урегулировании отношений с Ираном, а потому – не остаются в стороне от американо-иранского конфликта. Европейские государства практически сразу оказались втянутыми в решение иранской ядерной проблемы. Поначалу «большой тройке» Европейского союза (ЕС), включающей Великобританию, Францию и Германию, удалось добиться существенного прогресса. Они убедили Тегеран в необходимости полноценного сотрудничества с МАГАТЭ, подписании Дополнительного протокола (1997 г.) к Соглашению с МАГАТЭ о применении гарантий и выполнении его требований до завершения процесса ратификации, а также приостановки всех работ по обогащению урана, регенерации облученного (отработанного) ядерного топлива и выделению плутония. 9 января сего года Иран и представители «Шестерки», группы международных переговорщиков, достигли соглашения по реализации первого этапа плана совместных действий, к которым стороны пришли 24 ноября в Женеве. Фактически, без этих договоренностей невозможно приступить к выполнению «Совместного плана действий» Ирана и «Шестерки» посредников, который начнет выполняться уже с 20 января. И в этих непростых условиях, чрезвычайно повышается роль европейских государств, особенно вовлеченных в переговорный процесс. Они обязаны проявить инициативу и не только потребовать реализации первоочередных шагов по разрешению иранской ядерной проблемы, но и настоять на необходимости дальнейшего смягчения и снятия финансово-экономических санкций (коллективных и односторонних) с целью существенного повышения уровня региональной безопасности и восстановления прерванных отношений с Тегераном, практически во всех сферах. Об особенностях европейской позиции – в статье «Роль Европы в разрешении иранской проблемы».

У живущих тысячелетиями рядом друг с другом родственных народов единые арийские корни, схожие исторические судьбы. В прошлом и настоящем армян и иранцев отчётливо представлена борьба за свою самобытность. Современные ирановеды отмечают, что армяне занимают заметное место в иранской национальной идее. Узы государств также имели тесный характер. При всём этом, история взаимоотношений Армении и Ирана (Персии) знала периоды антагонизма. С особенной силой в первые века нашей эры это проявилось в различии выбранных вероисповеданий. Но данный антагонизм никогда не приобретал необратимые формы, как это имело место, например, в армяно-турецких отношениях. Напротив, персы и их исторические преемники иранцы всегда стремились к добрососедству с армянами. Особенно на одном из наиболее сложных этапов армянской истории, когда древнейший народ Передней Азии подвергся геноциду на территории Османской Турции. Об особенностях ирано-армянских отношений на современном этапе – в статье «Армения - Иран: Курс на стратегическое партнерство».

Понятно, что в этом обзоре даны примеры лишь некоторых материалов январского номера. Выражаем уверенность, что и другие статьи вызовут значительный интерес, а потому – просто предлагаем ознакомиться с 28-м выпуском журнала «Современный Иран».