Политическое измерение российско-иранского ядерного контракта

Давно ожидаемое событие – подписание российско-иранского «атомного контракта» − ставшее итогом почти двухлетних переговоров, состоялось. Экономическая выгода этого контракта столь же очевидна, сколь и взаимна: Москва становится монополистом в сфере иранской ядерной энергетики, а Тегеран в ближайшее время снимает вопросы энергообеспечения нового витка индустриализации. Что же касается политического измерения этого события, то его можно охарактеризовать двумя словами: «Запад в шоке».

Но прежде чем говорить о причинах западного шока и, как предпочли назвать это состояние масс-медиа, «недоумения», расскажем о произошедшем вчера в Вашингтоне событии, которое мировые СМИ предпочли обойти вниманием. Итак, 12 ноября президент США Барак Обама известил Конгресс о продлении чрезвычайного положения в отношениях с Ираном, введенного 14 ноября 1979 года. «Поскольку наши отношения с Ираном еще не вернулись в нормальное русло, а процесс достижения договоренностей об урегулировании спорных вопросов не завершен, я принял решение о продлении чрезвычайного периода в наших отношениях с Ираном», − говорится в обращении президента к Конгрессу.

Нужно пояснить, что согласно американскому законодательству, состояние чрезвычайного положения в отношениях с той или иной страной дает президенту широкие полномочия по наложению санкций, ограничению торговли и введению других карательных мер в отношении страны, состояние отношений с которой оценивается президентом США как «чрезвычайное». ЧП в американо-иранских отношениях было введено 35 лет назад, 14 ноября 1979 года в связи с захватом иранскими студентами американского посольства и с тех пор неоднократно продлевалось. Но с учетом декларируемого Вашингтоном курса на нормализацию отношений с Тегераном и заявлений официальных лиц о том, что «процесс достижения договоренностей, снимающих проблемы в отношениях между США и Ираном, вышел на финишную прямую», многие обозреватели и политики, как в Америке, так и в Исламской республике, рассчитывали, что в нынешнем году состояние ЧП американские власти уж точно продлевать не будут, хотя бы из пропагандистских соображений. Администрация Обамы решила иначе. И тем самым в очередной раз показала и Тегерану, и остальному миру, что ее декларациям верить не стоит ни на грош. Поэтому, если некоторые обозреватели впадают в недоумение от ирано-российских контрактов, то им стоит пристальнее присмотреться к вывертам западных лидеров – поводов для шока и того же недоумения там куда как больше.

АЭС как симптом здравого смысла

Пакет документов, подписанный в Москве Сергеем Кириенко и Али Акбаром Салехи, в техническом отношении весьма объемен. Подписан контракт на сооружение второй очереди АЭС «Бушер», предусматривающий строительство двух атомных блоков с возможностью расширения до четырех. До марта 2015 года будут проведены изыскания еще на двух площадках, где планируется построить пару менее мощных атомных станций, по два энергоблока каждая. Не менее важными являются и подписанные документы о том, что ядерное топливо для иранских АЭС на протяжении всего жизненного цикла работы восьми новых энергоблоков будет изготавливаться в России. Отработавшее ядерное топливо (ОЯТ) также будет возвращено в нашу страну для переработки и хранения. Однако, согласно предварительным договоренностям, в дальнейшем планируется проработать экономическую целесообразность и возможность фабрикации элементов ядерного топлива в Иране. И хотя выше уже было сказано, что в этом комментарии мы сосредоточимся исключительно на политических аспектах «атомного контракта», все же совершенно необходимо подчеркнуть некоторые его экономические нюансы, поскольку «политическая составляющая» тогда начинает выглядеть более выпукло.

Итак, подписанием «атомного контракта» Россия становится монополистом в иранской сфере ядерной энергетики, «оставив за бортом» конкурентов из Южной Кореи и Франции, которые всерьез прорабатывали свои планы на захват этого рынка, а в феврале-марте вели зондажные переговоры с иранской стороной по данному вопросу. Строительство Бушерской АЭС было невероятно сложным инженерным проектом, и для российских специалистов нынешние планы гораздо легче в исполнении, а следовательно столь важная в бизнесе репутация надежного партнера, как и лидерство России в атомных технологиях получат неоспоримое доказательство.

Первичные платежи по «атомному контракту» в первые два года составят по основным протоколам около двух миллиардов долларов, что является существенной прибавкой в бюджет российской атомной промышленности. Если Бушерская АЭС в девяностые стала настоящим спасением для российских атомщиков, уберегла эту важнейшую сферу нашей экономики от общей печальной судьбы «оборонки», то нынешний контракт даст российским атомщикам второе дыхание, станет серьезным финансовым подспорьем в модернизации отечественных предприятий атомной отрасли. Подписание «атомного контракта» с Ираном дало престижу России гораздо больше, чем десятки деклараций и заявлений, поскольку на конкретном примере было показано, что Россия во внешней политике может действовать исходя из собственных национальных интересов, а не подстраиваясь под мнение «международной общественности» и либеральных кругов внутри страны.

Западное «недоумение» и ожидания российского «предательства»

В общем-то после присоединения Крыма Запад вполне мог прогнозировать расширение российско-иранского сотрудничества. Не сумел, поскольку сработали стереотипы. В Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе настолько привыкли к тому, что в критический момент Москва может «сдать назад» (спасибо отечественным «паркетным дипломатам» школы Козырева-Иванова), что «атомный контракт» откровенно застал их врасплох. До сих пор и Западу, и его лоббистам в России удавалось блокировать крупные контракты с Ираном. Вокруг каждого шага, направленного на развитие ирано-российского партнерства, создавался мощнейший негативный информационный фон, а затем в дело включалась бюрократия: месяц документ там на согласовании полежит, месяц - в другом месте, затем вносится поправка, которая опять требует десятка согласований, – так все и «в песок».

Но времена изменились, теперь даже лоббисты и услужливые чиновники не помогают. Столь неприятное обстоятельство стало настоящим «открытием» для Запада: «Эта сделка вызвала недоумение в Вашингтоне и в Европе, поскольку приближается конечный срок для трудных международных переговоров, цель которых − обуздать ядерные устремления Тегерана», − пишут шокированные подписанием «атомного контракта» журналисты влиятельной «Файненшиал Таймс», − «Если Россия согласится [на производство топлива в Иране], это не повысит шансы на договоренность, а уничтожит их».

Это каким, простите, образом? Во-первых, вопрос о производстве топлива для АЭС рассматривается Москвой и Тегераном как отдаленная перспектива. Во-вторых, Россия неоднократно заявляла о неприемлемости односторонних санкций, введенных Западом против Ирана, а именно от этих санкций Вашингтон и Брюссель не хотят отказываться даже в том случае, если соглашение между Ираном и «шестеркой» будет подписано. И, наконец, в-третьих, Россия всегда признавала право Тегерана на деятельность в рамках Договора о нераспространении. Производство топлива для АЭС этим договором не запрещено, так в чем же проблемы? Или правила игры опять поменялись?

«Иран хочет производить топливо для «Бушера-1», − поясняет американский эксперт Марк Фитцпатрик, − «если Россия разрешит это, будет подорван аргумент «шестерки», что у Ирана нет практической необходимости в программе промышленного обогащения урана. (...) Возможно, это отвечает интересам России и Ирана, но со стороны Путина это будет крупное надувательство». Перед нами – пример политического шулерства, поскольку аргумент об отсутствии «практической необходимости» усиленно продвигали на переговорах только США и Великобритания. Россия и Китай были последовательно против, поскольку подобное положение противоречит ДНЯО, а Франция и Германия в данном вопросе склонялись к тому, что обогащенный уран Тегерану нужен, но должен поставляться из-за рубежа.

Словом, первая волна негодования «атомным контрактом» в западных масс-медиа строилась на откровенно «притянутых за уши» аргументах, выдававших явную растерянность Вашингтона и Брюсселя по поводу того, что Россия и Иран, оказывается, способны принимать самостоятельные решения без «благословления» США и ЕС. А поскольку позиция Москвы и Тегерана была с точки зрения международного права неуязвима, то недоумение буквально через день сменилось пропагандистской атакой. В масс-медиа была вброшена версия о том, что на самом деле Россия не намерена развивать отношения с Ираном, что само подписание контракта не более чем игра. Дескать, по договоренности с США, Россия заставит подписать Иран 24 ноября соглашение в выгодной для Запада реакции, а в обмен на это сама получит частичное снятие санкций, введенных из-за украинского кризиса. То есть, на Западе продолжают верить в то, что за «улыбку Обамы» Москва в любой момент согласится предать Тегеран. Что тут сказать? Шок, как известно медицине, вполне может послужить причиной умственного расстройства, что мы, собственно, и наблюдаем.

*******

Впрочем, Запад может недоумевать, бесноваться и лгать сколько угодно. Он никогда не признает того очевидного обстоятельства, что остальной мир, в частности и Москва, и Тегеран, уже откровенно устали от его лжи и двойных стандартов. По большому счету – это его, Запада, проблемы. Для нас же важнее то, что «атомный контракт» между Россией и Ираном стал своеобразным «спусковым крючком» процесса наполнения деклараций о партнерстве между нашими странами реальным содержанием. И в этом – главная «политическая составляющая» подписанных в Москве соглашений.