«Багдадская партия» Тегерана: взвешенность и ответственность

Попытка переворота, готовившаяся сторонниками бывшего иракского премьера Нури аль-Малики, закончилась провалом. Иранская разведка вовремя предупредила своих коллег в Багдаде о покушении на Хайдара аль-Абади, сохранив тем самым жизнь нового премьер-министра, а влиятельные лидеры шиитской коалиции в парламенте, после консультаций с Тегераном, принудили Малики к отказу от претензий на власть.

Еще несколько дней назад в телеобращении к нации аль-Малики обвинял президента страны Фуада Маасума в попытке государственного переворота за назначение премьер-министром аль-Абади и угрожал «тяжелыми последствиями для единства, суверенитета и независимости Ирака». Спустя час после выступления аль-Малики силовые подразделения, лояльные премьеру, оцепили особо охраняемую часть Багдада, где расположено большое количество госучреждений и диппредставительств. В момент, когда черные флаги исламистов поднимаются над все новыми и новыми населенными пунктами, когда под контролем боевиков ИГИЛ оказалась даже стратегическая дамба, что позволяет «строителям Халифата» шантажировать Багдад и остальной мир затоплением огромных территорий, Багдад оказался на грани городских боев между различными политическими группировками. Случись это – и крах Ирака как государства, длительная гражданская война и расширение территории «нового Халифата» стали бы кровавой неизбежностью.

Но, в политическую борьбу активно вмешался Тегеран, бросив на чашу весов свой авторитет и влияние. И этот шаг Исламской республики оказался более эффективным средством для сохранения Ирака чем санкционированная Бараком Обамой серия точечных бомбовых ударов американской авиации по позициям исламистов. Это признали и в Пентагоне, сообщив, что воздушные удары по расположениям исламистов, предпринятые на прошлой неделе, хоть и нанесли урон противнику, но не остановили его наступление.

«Багдадская партия» Тегерана на фоне силовых действий США и его союзников выглядит сегодня более результативной. 130 военных советников, которые отправляет Пентагон в Эрбиль, столицу Иракского Курдистана, с удивлением обнаружат там иранских специалистов, консультирующих ополчение «Пешмерга». Западные СМИ вновь заговорили о необходимости расширения сотрудничества с Ираном в вопросах урегулирования иракского кризиса, а ряд обозревателей пошли еще дальше, заявив, что на самом деле такие договоренности Вашингтона с Тегераном уже достигнуты, пусть и в секретном порядке. Но означает ли совпадение позиций США и Ирана по кандидатуре нового премьер-министра схожесть позиций Вашингтона и Тегерана по иракскому вопросу, а в перспективе – и совместные действия в отношении кризиса, охватившего страну? Ответ на этот вопрос дал на днях не кто иной, как Верховный лидер Ирана – Али Хаменеи: «Иран полон решимости взаимодействовать со всем миром. В этой позиции есть лишь два исключения – сионистский режим (Израиль) и США».

Когда личность не имеет значения…

Формула «враг моего врага – мой друг» в данном случае, в «багдадской партии», которую ведут и Вашингтон, и Тегеран, не срабатывает. В подходах к Ираку у двух этих государств существуют принципиальные различия как в конечных целях, так и в путях их достижения. Столь принципиальные, что сколько-нибудь серьезное партнерство невозможно, а тактическое взаимодействие не приведет к политически значимым последствиям.

Да, и США, и Иран были заинтересованы в смещении аль-Малики. Да, обе страны на это работали. Главное различие здесь заключается в вопросах о том, когда должно было произойти это смещение, какими методами и с каким конечным результатом. Официально Госдепартамент США сегодня отрицает и свою заинтересованность в смещении аль-Малики, и в «продвижении» аль-Абади на первые роли. «Мы поддерживаем сам процесс», − прокомментировала официальную версию вовлеченности США в подковерные интриги в Ираке представитель Государственного департамента Мэри Харф, – «мы никогда не поддерживали там ни какого-либо определенного человека, ни какую-то отдельную партию». Действительно, администрация Обамы никогда не рассматривала вариант силового смещения аль-Малики. Но и посол США в Ираке Роберт Бикрофт, и заместитель помощника госсекретаря по Ираку и Ирану Бретт Макгурк не отрицают того, что «побуждали иракских политиков в кулуарах принять во внимание кандидатуру аль-Абади в качестве нового главы государства». «Мы действовали очень тихо на местах и посылали сигналы различным партиям о том, что аль-Абади − перспективная альтернатива», − сообщил изданию The Daily Beast один американский чиновник.

Нури аль-Малики всегда был сложным партнером для Тегерана, и иранская сторона никогда не питала иллюзий в отношении его истинного лица. Его принадлежность к шиитам была лишь гранью, причем не самой важной в политическом портрете этого человека. Он всегда в первую очередь позиционировал себя не как шиита, а как арабского и иракского националиста. И на сотрудничество с Ираном он шел исключительно в интересах стоявших за ним кланов, а уж никак не по «идеологическим соображениям». Но Иран с гораздо большим основанием, чем США, может заявить, что ему важны не личности, а сам процесс. И не какой-нибудь, а процесс мирного и стабильного развития страны, растерзанной сначала американской оккупацией, затем – гражданской войной 2008-2009 годов. Заигравшись в политические интриги, увязнув в коррупции и воровстве, аль-Малики поставил страну на грань гибели. И первым из внешнеполитических партнеров Ирака, кто реально приложил усилия к отстранению его от власти, стал именно Иран.

Багдад: чужая игра

Ни принадлежность аль-Малики к шиитской партии, ни роль его правительства в развитии экономических отношений с Ираном индульгенцией ему не стали и от смещения не спасли. И здесь заключается второе принципиальное отличие между политикой Вашингтона и Тегерана в иракском вопросе: Иран, во-первых, никогда не рассматривал иракский конфликт через призму суннитско-шиитского противостояния, а, во-вторых, его приоритетной задачей было сохранение мира внутри страны и целостности этого государства. Тегеран более отчетливо, чем Вашингтон, видел опасность атаки исламистов. И в отличие от Запада, Иран прекрасно понимал, что именно безответственное поведение других внешнеполитических игроков ведет Ирак к большой крови.

В ходе визита в Ирак в начале апреля прошлого года руководитель иранской службы безопасности Хейдар Мослехи, встречаясь с Нури аль-Малики, Аммаром аль-Хакимом, тогдашним лидером Исламского Верховного Совета Ирака, и Фалехом Файядом, советником по национальной безопасности, предложил Багдаду полноценное и всестороннее сотрудничество в сфере безопасности, направленное, в первую очередь, на борьбу с ИГИЛ, тогда еще бывшей «Аль-Каедой Ирака». Ответ иракской стороны на иранское предложение носил более чем уклончивый характер, поскольку Вашингтон тогда заверял аль-Малики, что гарантирует ему поддержку в борьбе с исламистами. Как обычно, администрация Обамы лгала, поскольку «Аль-Каеда Ирака», ставшая впоследствии ИГИЛ, нужна была Вашингтону для борьбы с Башаром Асадом в Сирии. В это же время с подачи транснациональных корпораций, заинтересованных в нефти Иракского Курдистана, разворачивалась политическая кампания против Багдада, провоцировались политические конфликты, и сотни тысяч долларов направлялись политическим деятелям суннитов и курдов на «оппозиционную деятельность».

И, наконец, разглагольствующий сегодня об «опасности международного терроризма» и «гуманитарной катастрофе в Ираке» Обама ни словом не обмолвился о том, кто еще несколько месяцев назад финансировал рвущихся сегодня к Багдаду и Эрбилю исламистов. И не скажет, поскольку эти главные спонсоры ИГИЛ – стратегические партнеры США в регионе, Саудовская Аравия, Катар и Кувейт.

Столь же лицемерны и слова Оланда и Эрдогана, которые в ходе телефонного разговора «выразили озабоченность ситуацией в Ираке и высказали надежду на то, что новое правительство национального единства позволит эффективно бороться против ИГИЛ и удовлетворять чаяния населения страны». Ведь и французы, и турки причастны к финансированию сирийской кампании ИГИЛ. И Анкара, и Париж – прямые участники контрабанды иракской нефти.

Иранская позиция: принципы важнее эгоизма

О каком партнерстве со столь лицемерными и скользкими игроками может идти речь? В Тегеране прекрасно отдают себе отчет, что иракский кризис – вещь совершенно рукотворная, но основными «рукотворцами» является не аль-Малики и его клан, а именно внешние игроки, каждый из которых надеется в кровавой метели иракской смуты урвать политические или финансовые «кусочки пожирнее». «Избавь нас Аллах от таких друзей, а с врагами мы и сами справимся» − более чем справедливая для данной ситуации поговорка. Тегеран совершенно справедливо считает, что в Ираке нет никакого суннито-шиитского конфликта, а есть алчность, властолюбие и беспринципность местных политических элит, готовых ради долларового куша разорвать страну на удельные княжества.

Иран принципиальный противник того, что с джихадистами можно договариваться, наивно рассчитывая до бесконечности использовать их в качестве «геополитических пешек» и сохранять над ними контроль. Эти принципы полностью противоречат политике Вашингтона и его союзников, которые наносят удары по ИГИЛ не ради спасения Ирака, а для возвращения джихадистов под свой контроль и переориентацию их агрессии в Сирию. Старший политический аналитик Корпорации RAND Рик Бреннан обратил внимание на одну, весьма показательную деталь в выступлениях Обамы по поводу Ирака: «ИГИЛ представляет угрозу не только для Ирака, но и для Сирии, Иордании, Ливана. У этой группировки есть виды на Израиль и Египет. Если США не начнут принимать более решительные меры и не выработают более четкую стратегию работы с нашими друзьями и партнерами в регионе, а также союзниками по НАТО, эта угроза будет нависать над нами еще многие годы». Но при этом − «президент Обама ничего не говорил об уничтожении ИГИЛ»!

Тегерану нужен мир в регионе. Вашингтону – «переформатирование», свержение Башара Асада, расколотый по национальному и конфессиональному признаку Ирак. Нужна война, которая так прибыльна для американского военно-промышленного комплекса и транснациональных корпораций. О каком соглашении между Тегераном и Вашингтоном можно говорить, если это «переформатирование» независимый и проводящий самостоятельную политику Иран вообще не предусматривает? «... Если Вашингтон действительно намерен помочь Ираку в борьбе против ИГИЛ, то он должен в первую очередь осудить терроризм и те страны, которые поддерживают и финансируют террористов», − весьма резонно заметил командующий Корпусом Стражей Исламской Революции генерал Мохаммад Али Джафари. Но вряд ли Вашингтон готов к такому сеансу саморазоблачения. В отличие от Тегерана, ставящего, как показывает его политика в нынешней ситуации, принципы региональной безопасности выше эгоистических расчётов.

********

Достижение стабильности в Ираке, стоящем на грани второй после американской оккупации гражданской войны и последующего за ней развала государства на три части, опасность возникновения на сирийской и иракской территории опорной базы исламистов, «нового Халифата», − сложнейшая задача. Главная трудность здесь отнюдь не в военных вопросах и мастерстве политической интриги, а в готовности завязанных на иракский конфликт сторон пойти на серьезные взаимные уступки и ограничение собственных амбиций и эгоизма. Степень этой готовности, реальную, а не декларативную ответственность за региональную безопасность ряда столиц, от Вашингтона и Лондона до Эр-Рияда и Анкары, нам еще предстоит узнать. Тегеран свою принципиальную позицию в Ираке уже продемонстрировал, еще раз подтвердив и стремление к миру, и свой статус державы, последовательно стремящейся к стабильности в регионе.