05 мая 2012
Уже четверть века нарастает соперничество ведущих экономик мира за африканские ресурсы. Из года в год оно становится все более ожесточенным и приобрело все черты стратегического противостояния. Африка занимает первое место в мире по запасам руд марганца, хромитов, бокситов, золота, платиноидов, кобальта, ванадия, алмазов, фосфоритов, флюорита. Второе место — по запасам руд меди, асбеста, урана, сурьмы, бериллия, графита; третье — по запасам нефти, газа, ртути, железной руды; значительны также резервы руд титана, никеля, висмута, лития, тантала, ниобия, олова, вольфрама, драгоценных камней… От такого «куска» ни США, ни их традиционные конкуренты из Европы отказываться не намерены. И уж менее всего настроены пускать они на этот рынок новых игроков, чтобы там не говорилось о «свободе конкуренции». Но если противостоять экономической экспансии Китая на «черный континент» Западу достаточно затруднительно, то противостояние иранскому проникновению Запад осуществляет более успешно. Зачем Ирану Африка? После победы Исламской революции расширение отношений со странами Восточной Африки стало одним из приоритетов во внешней политике Ирана. Рахбар Али Хаменеи в период пребывания на посту президента ИРИ совершил ряд поездок в африканские государства, в том числе – в Танзанию, Мозамбик и Зимбабве, которые тогда находились на передовой линии борьбы с режимом апартеида ЮАР. Визиты носили исключительно политический характер и проходили в период, когда политическое руководство Ирана еще находилось под сильным влиянием идеи «экспорта Исламской революции». Впрочем, сама эта идея не представляет собой чего-то уникального и не является некоей уникальной особенностью именно иранской революции. Идея «экспорта революции» родилась еще в период революции французской, через нее прошел СССР и Китай. Следует заметить, что нынешний «экспорт демократии» мало чем отличается от «экспорта революции», но если революционная романтика «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем» через пару десятилетий сменяется государственным прагматизмом, то «экспорт демократии», если судить по последним десятилетиям, является процессом непрерывным. «Политическая романтика» ирано-африканского сотрудничества достаточно быстро перешла в сферу весьма прагматического сотрудничества. Правда, с одной, весьма существенной для Африки оговоркой. «Иранское проникновение» в Африку изначально строилось на других, отличных от Запада принципах, проистекающих из принципов исламской экономики и исламского банкинга. Соучаствуя в проектах по благоустройству в странах Африки, французские, американские, британские, бельгийские или норвежские западные компании получают прибыль, превышающую предоставляемые ими этим странам кредиты в 20 раз. Кроме того, они совершенно не озадачивают себя массою «мелочей», в частности, вопросами подготовки местных кадров, предпочитая эти кадры ввозить. Иран строил свои отношения на совершенно иных принципах, которые очень точно охарактеризовал бывший президент Танзании Али Хассан Мвиньи: «Если остальные страны дают нам рыбу, иранцы учат нас рыболовству». К 2010 году, к моменту проведения в Тегеране Ирано-африканского форума, участие в котором приняли представители более чем сорока африканских государств, основные проекты Ирана в Африке включали в себя: 1. Проекты по поставке нефти и воды в Кению. 2. Создание совместной ирано-зимбабвийской инвестиционной компании. 3. Строительство заводов по производству цемента и асфальта на Коморских островах. 4. Строительство нефтеперерабатывающего завода, завода по сборке тракторов и фабрики по производству говяжьих консервов в Уганде. 5. Расширение 120-миллионного кредита от иранского банка Развития экспорта на покупку иранских тракторов для Сенегала. 6. Строительство первого центра диализа в Сьерра-Леоне. Однако, одной из основных целей, к которым стремилась Исламская республика в отношениях со своими африканскими партнерами являлось стабильное получение урана для нужд иранской ядерной программы. Здесь, кстати, есть примечательный момент. В прошлом году глава атомной программы Ирана профессор Ферейдун Аббаси заявил, что его страна владеет всеми стадиями процесса обработки урана и готова поделиться с "дружественными" африканскими странами всеми этапами технологии его обогащения - от добычи урана на рудниках до изготовления ядерного топлива для реакторов. Целью Ирана, по словам Аббаси, является помощь африканским странам, у которых есть урановые месторождения, в строительстве комбинатов по обогащению урана. Подобное стремление, то есть производство в других странах, можно истолковать как косвенное доказательство мирного характера иранской ядерной программы. Следует напомнить, что когда Израиль и Пакистан создавали свой ядерный потенциал, то приобретение урана в той же ЮАР осуществлялось ими совершенно нелегально. Но это – к слову. Противостояние Запад рассматривает Африку исключительно как собственную кладовую. И попытки проникновения в нее он воспринимает точно также, как добропорядочный гражданин Запада воспринимает попытку «чужака» залезть в принадлежащий ему гараж или чулан. Если почитать западные СМИ и послушать выступления тамошних политиков, то создается впечатление, что тот же Китай уже «положил Африку себе в карман». Экономические показатели опровергают подобный алармизм в оценках. Доминирующее положение Запада в Африке сохраняется, а суммарные экономические интересы других стран, в том числе и стран BRIKS, по оценкам “The Economist”, составляют не более 10-15% от суммарных цифр Запада (общий объем суммарного товарооборота и кумулятивных инвестиций в континент) колеблются где-то на уровне 10—12% от объединенных цифр стран Запада. Но и этого вполне достаточно для «острой» реакции. А опыта в организации «проблем конкуренту» на континенте Запад накопил более чем достаточно в конкурентной борьбе с «заклятыми союзниками». Примеров тому более чем достаточно, стоит только вспомнить историю американо-французского соперничества за последние два десятилетия, в котором американская сторона успешно применяла технологию «цветных революций». Бурунди (1993— 2005), Руанде (1990—1994), Заире/ ДРК (1998—2002), Чаде (2006, 2008), Того (2005), Кот-д’Ивуаре (1999, 2002, 2011) – это хроника «разноцветных революций» по-африкански или теория «управляемого хаоса», организация социальных конфликтов разной интенсивности по американским технологиям. В условиях Африки эти конфликты очень быстро превращались в вооруженное противостояние и акты геноцида, но кого на Западе останавливает кровь «каких-то африканцев»? Примечательно, что внешне эти «цветные революции» изначально никогда не несли антифранцузской направленности. Но как-то так получалось, что африканские «демократы» выступали именно против профранцузских правительств, а на смену им приходили по большей правительства проамериканские. На это противостояние французская сторона расходовала огромные финансовые и материальные ресурсы, уступая свои позиции США. До экономики ли тут, если например в Кот-д’Ивуаре во «внезапно» вспыхнувшую гражданскую войну был втянут четырехтысячный французский миротворческий контингент. Экспансия США на «черный континент» получила и законодательное обеспечение. В 2000 году Конгресс принял «Акт об экономическом росте и торговых возможностях в странах Африки». Как следствие – ежегодный прирост сырьевого импорта составил от 6 до 6,5%. А прямые американские частные инвестиции в континент составили на 1 января 2010 $19,8 млрд. Следуя принципу «морской пехотой и инвестициями можно добиться гораздо больше, чем просто инвестициями», в структуре управлениями вооруженными силами США с 1 октября 2008 действует «Командование вооруженных сил по Африке» - АФРИКОМ. В Акте о его создании записано о том, что одной из главных его задач является охрана и контроль залежей природных ископаемых на континенте, а также путей их транспортировки. Неудивительно поэтому, что для пресечения активности Ирана в Африке был использован весь потенциал, которым располагают США и его европейские союзники, которые ради борьбы с новым конкурентом забыли о былых разногласиях. В ход были пущены и методы информационной войны, и возможности спецслужб. В частности, западная пресса регулярно публикует материалы-«страшилки», раскрывающие «все коварство и злоумышления» иранской политики в Африке. Например вот этот «шедевр независимой аналитики»: «Иран укрепляет отношения с Зимбабве. Это не особая новость, поскольку Ирану нужны более крупные и более качественные источники урана. Новость в другом: они строят стратегический оборонный альянс. Очевидно, Зимбабве нечего предложить Ирану, кроме ресурсов и тел. Тел не солдат, а эмигрантов. В Зимбабве почти нет мусульманского населения. Его армия по мировым стандартам архаична. Однако помимо природных ресурсов у Зимбабве есть мощное эмигрантское население, которое оно экспортирует во многие страны, такие как Великобритания, Канада и США. Многие эмигранты хорошо образованы. При этом они сохраняют связь с семьями, оставшимися в Зимбабве, и чутко реагируют на ситуацию на родине. Благодаря образованию и знанию языка им несложно получать не самые высокие должности в госучреждениях и бизнесе в странах пребывания. Поскольку они не мусульмане, им не приходится сталкиваться с пристрастным отношением, привычным для мусульманского населения. А поскольку на Западе много выходцев из Ирана и Афганистана, Иран получает отличную сеть для сбора информации». Но основное направление антииранской деятельности было иным. Санкции против Исламской республики и создаваемые препятствия в ее внешнеэкономической деятельности практически парализовали способность ИРИ в полном объеме выполнять взятые на себя перед африканскими странами экономические обязательства. Ситуацией тут же воспользовалось проамериканские лобби в правительстве ряда африканских стран. 20 государств пригрозили закрыть свои посольства в Тегеране в ответ на то, что они называют «неспособностью» Ахмадинежада выполнить обещания, данные во время его визитов в Африку. Недовольство Ираном в Африке искусственно раздувалось, поддерживалось и стимулировалось, что создавало благоприятную почву для всевозможных провокаций, как это произошло в истории с Сенегалом, который называли «иранскими воротами в Африку». Экспорт в Сенегал в 2009 году оценивался в 16 млн. долларов и превысил объемы товарооборота Ирана со всеми африканскими странами, вместе взятыми. Особое развитие ирано-сенегальские отношения получили при Ахмадинежаде. Иран построил в африканской республике химический завод и предприятие по сборке автомобилей. Результатом тесных отношений с Ираном стало голосование сенегальской делегации в ООН против резолюций, осуждающих Иран за нарушения прав человека. Тесные связи привели к появлению проекта по строительству в Сенегале завода по переработке сырой нефти. Реализация этого проекта вполне могла превратить африканскую республику в одного из экспортеров нефти. Идея была выдвинута еще летом 2007 года, однако неоперативность иранцев и их «умение» затягивать любой вопрос массою согласований привели к тому, что к 2010 году стороны все еще оставались на стадии переговоров. Чем, собственно, и воспользовались западные спецслужбы. Во второй половине 2010 года в Нигерии задержали партию оружия. Западные СМИ тут же выдвинули версию, что оружие «предположительно иранского происхождения» и «предположительно предназначено повстанцам из Движения демократических сил Казаманса», региона на юго-западе Сенегала. При всей шаткости и неубедительности этой версии, проамериканское лобби в Сенегале и ряде других африканских стран использовало ситуацию для раздувания антииранской истерии. В результате инцидента Сенегал понизил уровень дипотношений с Ираном и отозвал своего посла из Тегерана. Для урегулирования конфликта министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи экстренно посетил с визитом Дакар и предложил сенегальцам помощь в размере $ 200 млн. Сенегал вроде бы согласился с тем, что эпизод является провокацией сил, «стремящихся навредть крепнущим ирано-сенегальским связям», однако спустя несколько недель, 23 февраля 2011 года МИД Сенегала опубликовал заявление, в котором говорилось, что из оружия, которое Иран поставлял повстанцам, были убиты сенегальские солдаты. А затем руководство Сенегала заявило о разрыве дипломатических отношений с Ираном. И это - лишь один эпизод борьбы западной коалиции с иранским проникновением на «черный континент»… *** Изучая вопрос драматического развития отношений Ирана со странами африканского континента, нельзя не заметить, что есть еще страна, которую из Африки «выдавливают» столь же жестко и беззастенчиво. Эта страна – Российская Федерация. Впрочем, вопрос об объединении усилий на африканском направлении политическими элитами двух стран даже не ставится на повестку дня. Возможно потому, что наряду с провалами, у Тегерана на черном континенте есть и более чем положительные результаты. Впрочем, об этом – в другой раз…
Джавад Шабири, <i>Специально для Iran.ru</i>
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий