Иран не координирует свои действия в Сирии с возглавляемой США коалицией, так как уничтожение террористов не является её истинной целью, заявил в эксклюзивном интервью RT министр обороны Ирана генерал Хусейн Дехкан. По его словам, американцы и их союзники не намерены активизировать борьбу с боевиками, более того, преследуя собственные цели, они будут их поддерживать, так как фактически сами их создали. Глава Минобороны отметил, что операция в Алеппо подорвала силы экстремистов и теперь они пытаются восстановить свой потенциал, организовывая такие отвлекающие манёвры, как захват Пальмиры. В беседе генерал Дехкан прокомментировал отношение Тегерана к западным санкциям и реакцию руководства страны на антииранские заявления премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, а также рассказал о сотрудничестве с Россией.
— Давайте сразу же начнём с наиболее горячей темы этих дней, то есть c Алеппо. Как вы оцениваете ситуацию после того, как сирийская армия и её союзники — Россия и Иран — взяли этот город под свой контроль, а боевики были эвакуированы?
— Захват Алеппо, экономической столицы Сирии, конечно, был одной из главных целей террористов. Если бы это произошло с момента их прихода в Сирию, они смогли бы получать поддержку с северной границы и с лёгкостью продвигаться на юг в направлении Хомса, Хамы и даже Дамаска. Алеппо — стратегический пункт, влияющий на политическую и экономическую ситуацию в Сирии в целом. Исходя из этой оценки, мы должны согласиться с тем, что сирийское правительство и все, кто встал на его сторону, понимали значение Алеппо. По этой причине первоочередным пунктом во всех планах по освобождению сирийских территорий был именно город Алеппо. На последнем этапе все военные мероприятия привели к потере боевиками способности к сопротивлению. С другой стороны, спонсоры террористов, поняли, что если ситуация, сложившаяся вокруг Алеппо, сохранится, то это приведёт к уничтожению всех террористов с точки зрения организационной структуры и личного состава, а также сломит моральный дух и нарушит единство их рядов. Поэтому они и приняли решение капитулировать и согласились на эвакуацию из города. Несомненно, это стало важным переломным моментом в борьбе сирийского правительства и сирийской армии против террористических группировок. Мы будем на стороне сирийской армии до тех пор, пока все террористы не признают свое поражение. Что касается других группировок, то они должны участвовать в инклюзивном сирийском диалоге, призванном определить судьбу Сирии.
— Говорят, что достижение договорённости о полном прекращении огня во всей Сирии уже не за горами. Насколько мы близки к этому?
— Это требует реальных гарантий в том смысле, что все должны согласиться на полное прекращение огня и выполнять обязательство о наказании любой стороны, нарушившей этот режим. Нельзя допускать, чтобы ИГИЛ* и «Джабхат ан-Нусра»* были участниками этого соглашения. Все другие вооружённые группировки после прекращения огня должны начать политический процесс и переговоры с сирийским правительством. При прекращении огня, во-первых, очень важно, чтобы прошло разделение между террористами и оппозицией, готовой вести переговоры с сирийским правительством. Во-вторых, борьбу против террористических группировок, таких как ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра, должны вести все силы. В-третьих, все должны прекратить поддерживать террористов как с политической, так и с финансовой и военной точек зрения. Кроме того, необходимо разрешить гражданским лицам свободно перемещаться по Сирии, а также обеспечить доставку гуманитарной помощи во все районы страны. И в заключение, со всех осаждённых районов должна быть снята блокада. Другими словами, надо, чтобы сирийский народ мог жить в безопасности. В целом мы настроены оптимистично при условии, что страны, поддерживающие террористов, примут эти требования и будут сотрудничать. Я думаю, что и террористы, и их спонсоры осознали, что путь, которым они шли, был ошибочным. Если они будут рассуждать здраво и поставят на первое место судьбу сирийского народа, то сложат оружие и примут участие в диалоге. Если они захотят играть определённую роль в управлении страной, они должны добиваться этого с помощью переговоров, законными путями и методами, а не через убийства людей и разрушение инфраструктуры. Ведь это только отпугивает от них сирийский народ, и, следовательно, у них не будет никакой социальной опоры среди сирийского народа для их будущей политической деятельности.
— Москва объявила, что в четверг развернула в Алеппо силы военной полиции. Какова роль Ирана в этом городе после его освобождения? Будете ли вы развертывать полицейские силы для сохранения мира и безопасности?
— Эти мероприятия совместные. Было решено, что три стороны, Россия, Иран и Турция, будут контролировать выполнение недавно достигнутой в Москве договорённости, чтобы добиться прекращения огня и соблюдать его постоянно. Вся эта работа чётко распределена между нами.
— Следует ли это понимать так, что Иран направит туда свои силы безопасности?
— У Ирана там нет вооружённых сил. Там сирийская армия, и она отвечает за выполнение этой задачи. В случае необходимости мы отправим туда военных советников для оказания консультационной помощи.
— Как повлияет освобождение Алеппо на ход дальнейших боевых действий во всей Сирии?
— Это зависит от прекращения огня: если его удастся добиться и стабилизировать, начнётся политический процесс. Уже принято решение, что для проведения переговоров встреча оппозиции и правительства Сирии должна состояться в Астане. Я надеюсь, что стороны придут к желанному результату. Если этот политический процесс начнётся и продолжится, то необходимо будет вести борьбу одновременно и с «Джабхат ан-Нусрой», и с ИГИЛ. Сейчас «Джабхат ан-Нусра» контролирует многие районы страны и не стремится к диалогу, поэтому с ней надо бороться. Но где именно? Это зависит от ситуации в каждом конкретном районе и имеющихся возможностей.
— Господин генерал, Вы сказали, что «Джабхат Фатх аш-Шам», или «ан-Нусра», а также ИГИЛ контролируют обширные районы Сирии. А что будет после освобождения Алеппо? Настанет ли черёд Эр-Ракки или города Эль-Баб, контролируемых ИГИЛ, или города Идлиб, находящегося в руках «Джабхат ан-Нусра»? Какой будет ситуация, учитывая присутствие американцев и курдов в районе Эр-Ракки и присутствие турок в Эль-Бабе? Как будет осуществляться координация между сирийской армией, Корпусом Стражей Исламской революции, российскими ВКС, с одной стороны, и турецкими войсками и силами международной коалиции, с другой? Возможна ли координации на местах?
— Мы никогда не координировали и не координируем наши действия с американцами. Мы никогда не будем с ними сотрудничать. Западная коалиция носит формальный характер, у неё нет реального желания воевать ни в Ираке, ни в Сирии. Как вы помните, они бомбили сирийскую армию в Дейр эз-Зоре. Мы не видим с их стороны какой-либо готовности играть действительно полезную и серьёзную роль в борьбе с ИГИЛ, поскольку они сами взрастили террористов и заинтересованы в том, чтобы сохранить их. Возможно, силы коалиции и хотели бы ослабить террористов, но отнюдь не уничтожить их: ведь террористы являются инструментом для дестабилизации этого региона и некоторых других регионов мира. Террористы получают поддержку от Америки, Саудовской Аравии и Катара, а на местах их поддерживает Турция. Если Ирану, вместе с Россией и Сирией, удастся договориться с Турцией не только о прекращении поддержки этих группировок, особенно «Джабхат ан-Нусра» и ИГИЛ, но и о борьбе с ними, я думаю, что тогда мы увидим улучшение ситуации в Сирии.
— Министр иностранных дел Турции Мевлют Чаушоглу на пресс-конференции после переговоров в Москве призвал распространить режим прекращения огня на отряды Хезболлы. Он потребовал прекратить оказание поддержки им, чтобы полностью гарантировать прекращение огня в Сирии в будущем. Может ли Тегеран согласиться с этим ради достижения какой-либо последующей договорённости по Сирии?
— Я думаю, что прежде, чем выдвигать подобное требование, турки должны ответить на один важный вопрос: «Было ли их вторжение на сирийскую территорию осуществлено по просьбе сирийского правительства, или же это было их одностороннее решение?» Если бы это произошло по просьбе сирийского правительства, то и выход с этой территории должен был бы осуществляться по просьбе сирийского правительства. В противном случае речь идёт об агрессии, а агрессор не может принимать решения за других. Россия и Иран вошли в Сирию по официальной просьбе законно избранного сирийского правительства. Мы пришли туда для оказания поддержки правительству. В любой момент, когда сирийское правительство посчитает, что оно больше не нуждается в наших силах, не останется никакого предлога, чтобы нам там и дальше оставаться. Я думаю, что министр иностранных дел Турции вместо того, чтобы замалчивать ошибки своего правительства, должен взять на себя ответственность за них и понять, почему они стали причиной всей этой критической ситуации в Сирии. Если бы турки с самого начала не совершали этих ошибок в Сирии, то сегодня они не были бы вынуждены исправлять свои прошлые ошибки, совершая при этом новые ошибки.
— После такой долгой войны, как вы сегодня оцениваете положение ИГИЛ и «Джабхат Фатх-аш-Шам» (бывшая «ан-Нусра») с точки зрения живой силы, техники и боеспособности? Есть ли изменения в их моральном состоянии, численности и снаряжении?
— За прошедший период они понесли большие реальные потери. Это касается организационной структуры, системы управления, сплочённости, морального состояния. Но во время недавнего объявленного перемирия они смогли перевооружиться, перегруппироваться, подготовиться к предстоящим боям. На нынешнем этапе, в ходе битвы за Алеппо они потеряли убитыми много командиров и рядовых боевиков. Именно эти огромные потери вынудили их уйти из восточного Алеппо. Иначе бы они смогли дольше и более стойко сопротивляться. Они прорыли там туннели, заминировали территорию, чтобы оставаться в Алеппо, а не уходить оттуда. Их уход из Алеппо означает, что они больше уже не могли сопротивляться. Всё-таки они потеряли много рядовых боевиков и командиров. Но у них всё еще есть много военного снаряжения. Мы не можем этого отрицать. Но остается важный вопрос: смогут ли они продолжать воевать или нет? Это связано с Турцией, её союзниками и их решениями. Что же касается сирийской армии, то она сейчас находится в гораздо лучшем состоянии с точки зрения морального духа, организации, подготовки, вооружения. К этому следует добавить российскую воздушную поддержку, некоторую наземную поддержку. Все это способствовало улучшению позиций сирийской армии в борьбе против боевиков и террористов.
— Однако в то время, когда происходила эвакуация боевиков из Алеппо, сирийская армия потеряла Пальмиру!
— Это другой вопрос. Пальмира не имела первостепенного значения по сравнению с Алеппо. Не было концентрации внимания на том, чтобы не потерять Пальмиру. Враг на войне иногда прибегает к хитрости и уловкам, чтобы заставить противоположную сторону отступить от своей главной цели. В Пальмире произошло нечто подобное. Они хотели отвлечь внимание сирийской армии от Алеппо, чтобы вернуть его под свой контроль и остаться в нём. Поэтому они атаковали Пальмиру.
— Можно ли сказать, что после иранско-российско-турецких переговоров в Москве на прошлой неделе урегулирование сирийского кризиса находится в руках именно этих трёх государств или же возможно присоединение к этому процессу и других государств, например, Саудовской Аравии?
— Остальные были в Женеве, встречались там несколько раз. Мы считаем, что единственный способ урегулирования сирийского кризиса состоит в том, чтобы помочь достичь сирийско-сирийского урегулирования… Саудовская Аравия не играет такой роли, которая делала бы её способной к участию в переговорах.
— Но Саудовская Аравия играет роль в Сирии!
— У Саудовской Аравии нет общих границ с Сирией.
— Вы обвиняете её в поддержке группировок…
— Они стремятся свергнуть существующий режим. Нельзя вести переговоры с теми, кто к этому стремится. Необходимо дать им решительный ответ. Это касается и остальных тоже.
Мы полагаем, что если все согласятся с тремя сирийскими принципами, то легко будет достигнуть решение.
Первый принцип — сохранение территориальной целостности Сирии как единого государства. Второй принцип — сирийский политический режим не может быть предметом сомнения. В настоящее время там Башар Асад. Если они (противники Асада. — RT) согласятся признать принцип единства Сирии, президентство Башара Асада и нынешний правящий политический режим, тогда оппозиция сможет сесть за стол переговоров с правящим режимом Сирии и выдвигать свои требования. В этом случае можно найти точки опоры для восстановления безопасности и стабильности, продолжения политического процесса. Можно будет сесть и написать новую Конституцию, проводить определённые реформы или даже проводить свободные и честные выборы, в ходе которых каждый сможет выдвигать себя кандидатом на пост президента Сирии. Если же они хотят запросто прийти и сказать, что Башар Асад должен уйти, то это вздор. Решение должен принимать сирийский народ. А нынешнее иностранное вмешательство не будет способствовать урегулированию, но лишь ухудшит ситуацию. Это одна из причин провала переговоров в Женеве.
— В ходе разговора Вы упоминали сирийского президента Башара Асада. Я понял из Ваших слов, что Иран не настаивает на какой-либо роли лично сирийского президента Башара Асада в будущем.
— Нет-нет, мы не настаиваем на этом. Мы говорим, что никому не позволительно утверждать, что Башар Асад не имеет права выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах. Это наша позиция. Решать должен народ. А не кто-то другой.
— Вы согласитесь, если во время переходного этапа будет другой человек?
— Решает народ. Либо выбирает его, либо нет.
— Новости о вылетах самолётов российских ВКС с иранской базы Хамадан наделали много шума прошлым летом. А прекращение этих вылетов стало таким же неожиданным. Какова позиция Тегерана и Москвы по вопросу использования базы Хамадан для поддержки операции в Сирии в настоящее время? Возможно ли возобновить использование базы Хамадан, и каковы необходимые условия для этого?
— Это вопрос, который задавали многие. О том, что Иран отдал свою базу в распоряжение России. Это абсолютно не верно, так как противоречит нашей Конституции. Но поскольку мы сотрудничаем с Россией в борьбе с терроризмом, то мы предоставили ей некоторые льготы для взлёта и посадки боевых самолётов. И в любой момент, когда мы почувствуем необходимость, и если Россия обратится с просьбой снова предоставить ей эти льготы, мы рассмотрим это, учитывая текущие обстоятельства, и примем решение по этому поводу. Мы не подписывали с Россией никакого соглашения, позволяющего использовать наши базы в любое время. В зависимости от обстоятельств, при наличии просьбы от России, и если мы увидим необходимость в этом, мы готовы оказать в этом помощь.
— А ведутся ли какие-либо переговоры по этому вопросу в настоящее время?
— Нет, в настоящее время нет.
— С некоторых пор Россия и Иран ведут переговоры о крупнейшей сделке по закупке вооружений, оцениваемой примерно в $10 миллиардов. Эта сделка включает наступательные или оборонительные вооружения?
— Нет. Я сказал, что потребности, которые мы не можем удовлетворить за счёт собственного производства, мы готовы обеспечить из любого источника, кроме США, Израиля и их союзников. В мире есть такие страны, как Россия и Китай. У нас длительная история сотрудничества с этими двумя странами. И это сотрудничество будет продолжаться и дальше.
— Есть ли опасения, что эта сделка может быть использована как предлог для ужесточения санкций против Ирана со стороны Запада, и особенно — американцев?
— Мы не стремимся к тому, что противоречит ядерной сделке. К тому же мы не очень-то обращаем внимание на заявления США. У нас есть свои производственные мощности и возможности, позволяющие нам обеспечить наши потребности.
— Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху недавно посетил Азербайджан. Там был подписан контракт о поставках вооружений и достигнуты соглашения о сотрудничестве в области безопасности и в военной сфере. Нетаньяху сделал антииранские заявления, находясь на земле вашего северного соседа — Азербайджана. Как вы оцениваете это сотрудничество между Израилем и Азербайджаном?
— Мы обратили внимание наших друзей в Азербайджане на то, что предоставление Израилю доступа в этот регион не пойдёт им на пользу. Иран этого не потерпит. Но это их решение, принятое для достижения их целей и обеспечения их интересов. И мы не можем возражать против этого. Около двух лет тому назад израильский беспилотник-шпион вторгся в наше воздушное пространство из Азербайджана. Мы направили им ноту протеста и указали, что это сделал Израиль, и что у Израиля есть разведывательное окно в Азербайджане. В то время азербайджанскому президенту было трудно согласиться с этим. Но, когда я с ним встретился и поговорил, выяснилось спустя год, что в Азербайджане есть израильская шпионская ячейка.
Думаю, что наши друзья в Азербайджане должны понимать, что многие в регионе и за его пределами не желают установления стратегических отношений между Ираном и Азербайджаном и стремятся помешать этому. Разумеется, азербайджанский президент хочет развивать отношения с нами. Однако есть другие силы, которые вмешиваются и оказывают влияние. А что касается угроз со стороны Нетаньяху, то мы его не признаём, и даже не собираемся слушать, что он говорит. Пустые слова не облагаются налогом. Пусть себе говорит, что хочет, пока не устанет.
* «Исламское государство» (ИГИЛ), «Джабхат ан-Нусра» («ан-Нусра», «Фронт ан-Нусра», «Джабхат Фатх-аш-Шам») — террористические группировки, запрещённые на территории России.
Подробнее: https://russian.rt.com
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий