Велаяти в Москве: движение к оси Москва-Тегеран!

Нахождение в Москве с 1 по 4 февраля с.г. советника по международным вопросам верховного лидера Ирана Али Акбара Велаяти вызвало массу вопросов как в арабском мире, особенно среди стран ССАГПЗ, так и на Западе. Ведь после снятия санкций с ИРИ активно муссировались слухи о том, что США решили превратить Тегеран в своего основного партнера в регионе, и тем самым послать ясный сигнал Саудовской Аравии и Израилю о том, что их чрезмерная строптивость и независимость от глобального курса Вашингтона приведет к утрате роли стратегических союзников США на Ближнем и Среднем Востоке. Вторая задача – поссорить Москву и Тегеран, затем, если удастся, натравить Иран на Россию, чтобы открыть себе путь в Закавказье, на Северный Кавказ и Центральную Азию. И сейчас все гадают – что же стоит за этим визитом человека, который де-факто является главным стратегом внешней политики ИРИ.

Что делал Велаяти в Москве?

Доктор Велаяти в понедельник, 1 февраля, прибыл с официальным визитом в Россию по приглашению руководителя Российского Института стратегических исследований. В ходе официального визита состоялись встречи с высокопоставленными лицами страны, включая встречу с президентом России Владимиром Путиным, произошли беседы и обмен мнениями в политической сфере, сфере безопасности, регионального сотрудничества и стратегических вопросах. Вылетая из Тегерана в Москву, сам Али Акбар Велаяти в интервью местным СМИ заявил, что «отношения между Исламской Республикой Иран и Россией являются беспрецедентными за всю историю двусторонних отношений» и сейчас развиваются «в различных сферах, включая ядерную, оборонительную и, особенно, региональное сотрудничество», примером которого служит создание «коалиции между Ираном, Россией, Ираком и Сирией».

Это уже более понятно, тем более что искушенный в анализе заявлений иранских деятелей сделает акцент именно на последних словах, таких как «региональное сотрудничество». Здесь, как говорится, и «зарыта собака». То есть главное для РФ и ИРИ сейчас – наладить координацию по Сирии, Йемену, Ираку, безопасности Персидского залива, в борьбе с ИГ/ДАЕШ и против терроризма в целом, в сфере политики цен на нефть на мировом рынке, а главное – договориться о взаимодействии по противостоянию глобальному наступлению США на Ближнем и Среднем Востоке, направленному против России и Ирана.

Отсюда становится понятным и список российских деятелей, с которыми встречался Велаяти. Это и помощник президента Владимира Путина Юрий Ушаков, секретарь Совета Безопасности Николай Патрушев, министр обороны Сергей Шойгу и специальный представитель президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев. Состоялись ряд встреч закрытого характера с другими ВИП-персонами российского правящего истеблишмента о которых будем говорить в следующей статье.

О новой роли Ирана в мире и регионе

С подписанием Совместного комплексного плана действий (СКПД) Тегерану удалось избавить от пут свою внешнюю политику, и сейчас нужно ожидать новых подвижек во внешнеполитических процессах на Ближнем Востоке и за его пределами. После заключения соглашения
по ядерной проблеме и вплоть до недавней поездки министра обороны России Сергея Шойгу в Тегеран, а сейчас и нынешнего визита в Москву Али Акбара Велаяти, оставалась неясным будущее отношений Ирана с дружественными странами периода санкций, в том числе и с Россией. Визит в Тегеран Сергея Шойгу был примечателен тем, что это была первая за 15 лет поездка российского министра обороны в Иран. Хотя пока еще слишком рано делать вывод о том, что приезд Шойгу в Тегеран и визит Велаяти в Москву свидетельствуют о наступающем стратегическом сдвиге в российско-иранских отношениях. У обеих стран есть основания считать, что сотрудничество в сфере безопасности и экономики может быть взаимовыгодным в условиях той политики, которую проводит против них Запад. Но не все в Тегеране считают, что в руках у Москвы есть ключи к решению иранских проблем, или что Россия действительно решила искать новые подходы в отношениях с Тегераном.

В любом случае, в региональной и мировой политике Россия и Иран занимают единую позицию по многим вопросам и благодаря этому они строят отношения, основанные на взаимопонимании в рамках, имеющихся у них целей. Более того, в сфере международных отношений громкие декларации нередко воспринимаются более серьезно, чем конкретные действия. На фоне большого совпадения во взглядах и наличия предпосылок для взаимопонимания российско-иранские связи имеют другие весьма прочные основания, среди которых географическое соседство и общие стратегические интересы. Эти базисные вещи могут иметь ключевое значение в сближении России и Ирана.

Не следует забывать и о том, что противоречия Исламской Республики с Западом и особенно с Соединенными Штатами не ограничиваются одной лишь ядерной проблемой и иранской программой развития баллистических ракет. Как бы то ни было, но на данном этапе Вашингтон пока еще враждебен Тегерану, а каковым будет отношение к ИРИ новой администрации США, особенно если победят республиканцы, никто не может предсказать. Да и Клинтон с ее опорой на еврейское лобби в США – далеко не подарок для Ирана.

Что сближает Москву и Тегеран?

После возвращения Крыма в Россию в марте 2014 года в Тегеране пристально наблюдают за тем, как развиваются отношения Москвы с Западом, и особенно с Соединенными Штатами. Некоторые воинственные и антизападные фигуры в Тегеране полагают, что изоляция России Западом дает Ирану благоприятную возможность для создания стратегического альянса с президентом Владимиром Путиным. Они неустанно твердят о конце американского мирового господства и о новом мировом порядке, в котором Исламская Республика Иран в тандеме с Россией сможет играть ключевую роль. Однако никто в Тегеране пока не сформулировал убедительную концепцию продвижения к этой цели. Если внимательно изучать иранские заявления, станет понятно: даже сторонники жесткой линии в Иране признают, что несмотря на громогласные заявления об объединении усилий Ирана и России в сфере экономики и безопасности, реальных успехов-то в этом направлении, мягко говоря, совсем немного.

Тем не менее, те, кто ощущает наступление новой эпохи в российско-иранских отношениях, утверждают, что на сей раз в расчетах сторон произошли глубокие изменения, придающие этим отношениям мощный импульс силы. Они указывают не только на визит Сергея Шойгу, результатом которого стало подписание ряда соглашений в военной сфере, но и на только что закончившийся визит Али Акбара Велаяти в Москву. Ведь, Велаяти является легендарной личностью, одной из самых заметных политических фигур исламской республики, человеком,
который с 1981 по 1997 годы занимал пост министра иностранных дел. Но важность поездки Велаяти в Москву в большей степени связана с тем, что он является главным советником верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи. То, что выбор пал на Велаяти, свидетельствует о том, что обсуждение иранской политики в отношении Москвы ведется на самом верху, и что тон ему задает духовный лидер Ирана. Иранские официальные лица издавна приезжают в Москву в соответствии с теми задачами, которые они выполняют. Например, по вопросам иранской ядерной программы в Москву ездит министр иностранных дел Дж. Зариф . По сирийскому вопросу переговоры с РФ ведет заместитель министра иностранных дел Хосейн Амир Абдоллахиян, близок к иранскому генералу Кассему Сулеймани − главному архитектору иранской политики в Сирии. Вопросами каспийского урегулирования занимается заместитель главы МИД Ирана Ибрагим Рахимпур.

Иными словами, приезд Велаяти в Москву может свидетельствовать о том, что назревают некие существенные изменения в отношениях. Иранское агентство Mehr News сообщило, что в Москве Велаяти добился согласия Путина на то, чтобы «повысить статус»
Ирана в Шанхайской организации сотрудничества, которая является евразийским блоком безопасности, укрепляемым Россией и Китаем с 1996 года в качестве противовеса западным международным организациям. Имея в ШОС статус страны-наблюдателя, Иран с 2005 года пытается стать полноправным членом этой организации. Следуя в этом русле, государственные иранские СМИ расхваливают перспективы членства Ирана в ШОС. Fars News дошло до того, что спрогнозировало: Иран получит зеленый свет на вступление в сентябре на следующем ежегодном саммите альянса, который пройдет в Ташкенте. Это похоже на правду, т.к. лидер Китая в ходе недавнего своего визита в Тегеран (23 января с.г.) подтвердил, что для вхождения Ирана в ШОС, как полноценного члена больше нет препятствий.

Сирия

Помимо всех традиционных сфер сотрудничества между Россией и Ираном, сирийский кризис, бесспорно, является стратегическим вопросом для продолжения взаимодействия между двумя соседними государствами. Сирийская проблема представляет собой одну из основных общих тем региональной дипломатии Москвы и Тегерана, которая, невзирая на некоторые незначительные разногласия, отражает наличие у них множества схожих интересов. Официальный Тегеран считает, что сохранение у власти Башара Асада − непременное условие территориального единства Сирии. Москва, в свою очередь, выступает в поддержку любых гарантий уважения ее интересов в Сирии. Как бы то ни было, мировые и региональные державы ведут свою борьбу с ИГИЛ, и вероятность победы этой группировки в Ираке и Сирии кажется крайне сомнительной, особенно если учесть истощение ее ресурсов в ходе авиаударов ВКС РФ по объектам нефтяной инфраструктуры на территориях, пока еще подконтрольных ИГ/ДАЕШ. Однако уязвимость России по отношению к проигиловским группировкам в Центральной Азии увеличивает для Москвы угрозы в случае капитуляции той или иной страны ближневосточного региона, где Россия ведет борьбу с «Исламским государством». Любая победа боевиков ИГ в состоянии поставить под угрозу интересы Москвы в Центральной Азии. И здесь Иран, как барьер на пути продвижения ИГ в сторону РФ, может сыграть весьма важную роль.

Тут важно еще раз вернуться к интервью, которое Велаяти давал перед вылетом в Москву в Тегеране, отметив взаимное сотрудничество в регионе, примером которого служит создание «коалиции между Ираном, Россией, Ираком и Сирией». Последнее на данном этапе – ключевое звено. Не зря в Женеве вечером 3 февраля антиасадовсакая оппозиция прервала переговоры, созванные под давлением США, которые, несмотря на успехи сирийской армии и ее союзников в лице РФ, Ирана и Хизбаллы, попытались навязать дискуссию по «Сирии без Асада». Керри, видимо, бредит: ведь на горизонте его уход вместе со всей командой Обамы, раз не понимает, что у Дамаска, Москвы и Тегерана только один путь – дальнейшее наступление на всех террористов, будь то ИГ/ДАЕШ, или просаудовские, прокатарские или протурецкие группировки. Наступление до полной победы, то есть освобождение всей территории САР от вооруженной оппозиции. А без взаимодействия военных России и Ирана этого не добиться. Части КСИР ИРИ помогают «на земле», а Россия бомбит позиции боевиков с воздуха, причем в последние недели это делается настолько успешно, что враг отступает, а сирийские войска и народные вооруженные формирования курдов, суннитов, христиан, суннитов и т.д. ежедневно освобождают несколько населенных пунктов, продвигаясь по трем стратегическим направления.

Ирак

Обе страны заинтересованы в сохранении Ирака как единого государства. Особенно это актуально сейчас, когда его дезинтеграция фактически началась.  А тут еще 3 дня назадпрезидент Иракского Курдистана Масуд Барзани призвал к референдуму о независимости и праве курдов на самоопределение, оговорившись, правда, что это не подразумевает провозглашения государственности, а продемонстрирует отношение курдского народа к независимости. Барзани уверен, что самоопределение – это то, в чем не может быть отказано, это «естественное право, предоставленное Богом». Он отметил, что недавно многие местные политики делали ложные выводы о правах курдского народа, и подчеркнул, что курдское государство на Ближнем Востоке – реально, и оно может определить свои права. Но, бросив все силы на Сирию и Йемен, Тегеран не может серьезно воевать еще и на третьем «фронте», иракском, тем более без России. И потерять Ирак Иран тоже не может, слишком стратегическое значение он имеет для него. В случае дезинтеграции Ирака, Иран получит на своей границе буферные государства, которые неизбежно подомнут под себя суннитские монархии Аравии и США. России распад Ирака тоже не нужен, т.к. Барзани и Иракский Курдистан попали под сильное влияние враждебной Турции, а создание на иракской территории суннитского государственного образования при содействии США и Саудовской Аравии создаст еще одного врага Москве. Тем более что именно там укрепилось ИГ/ДАЕШ.

Йемен

Хотя саудовцы утверждают, что столица Йеменской республики Сана вот-вот падет, и шиитские повстанцы-хуситы потеряют свой главный оплот, на самом деле все не так просто. Арабская коалиция во главе с Эр-Риядом сносит с лица земли целые шиитские районы в городах и сельские населенные пункты, но особого продвижения войск их йеменской марионетки в лице т.н. президента Абу Мансура Хади нет. Саудовцы, пытаясь выдавить иранцев из Йемена, пошли даже на авиаудар по посольству ИРИ в Сане. Не исключено, что подобная провокация последует и в отношении дипмиссии России. Но тогда Москва получит право на удар «возмездия», разнеся в клочья крылатыми ракетами нефтяные терминалы Рас-Таннуры и Даммама, что кстати, приведет к резкому скачку мировых цен на нефть. И Тегеран даст разрешение на их пролет через свое воздушное пространство. Ведь это выгодно и Ирану, которому после выхода из санкций нужны большие средства на восстановление и модернизацию экономики. И в этом случае, мы имеем общность интересов обеих стран в координации шагов против саудовской игры под давлением США на понижение цены на нефть.

**************

Какие еще конкретно результаты принес визит Велаяти, пока трудно сказать. Это станет ясно после начала практических шагов по их имплементации. Но одно ясно: Саудовской Аравии и консервативным монархиям Аравии, как и США, надо крепко задуматься, прежде чем продолжить линию на экономическое удушение России и Ирана и разжигание в них прозападных либеральных «цветных» революций. Иначе можно нарваться на мощный ответный удар, от которого рухнет вся нынешняя архитектура Аравии, а Вашингтону придется просто уйти из этого региона.