28 июня 2012
Начало российско-иранского взаимодействия в ядерной сфере можно отнести к 1992 г., когда было подписано «Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Исламской Республики Иран о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии»… Радужные перспективы Подписанное соглашение предусматривало кооперацию в области проектирования, строительства и эксплуатации исследовательских и энергетических реакторов, промышленного производства компонентов и материалов, необходимых для использования в ядерных реакторах и их топливных циклах, производства и применения радиоизотопов. В то время Москва и Тегеран также договорились о сотрудничестве при снятии ядерных объектов с эксплуатации, совместном проведении исследований в области мирного использования атомной энергии, управляемого термоядерного синтеза, производства лазеров и их применения. Иранская сторона ратифицировала Соглашение в апреле 1993 г., что позволило выйти на реальные контракты. Первый из них был подписан в январе 1995 г. в Тегеране представителями ВПО «Зарубежатомэнергострой» и Организацией по атомной энергии Иран (ОАЭИ) на завершение строительства первого ядерного энергоблока в Бушере с водо-водяным энергетическим реактором ВВЭР-1000 (позднее мощность реактора была увеличена до 1,2 ГВт). В дальнейшем предполагалась поставка со стороны России еще трех энергетических реакторов. Одновременно был подписан протокол переговоров между министром Российской Федерации по атомной энергии Виктором Михайловым и вице-президентом Исламской Республики Иран (ИРИ), руководителем ОАЭИ Резой Амроллахи, который предусматривал: – строительство в Иране исследовательских реакторов малой мощности (менее 1 МВт) для подготовки иранских специалистов; – максимальное возможное использование на совместно создаваемых объектах иранского персонала, в первую очередь по проекту в Бушере; – поставку ядерного топлива для энергетического реактора по условиям и ценам, соответствующим мировым. Кроме этого, планировалось подготовить и подписать: а) в течение трех месяцев – контракт на поставку из России легководного исследовательского реактора мощностью 30–50 МВт; б) в течение первого квартала 1995 г. – контракты на поставку из РФ 2 тыс. тонн природного урана и подготовку 10–20 иранских аспирантов и докторов наук в год; в) в течение 6 месяцев – контракт на сооружение в ИРИ урановой шахты. Выполняя взятые на себя обязательства, в августе 1995 г. представители РФ и ИРИ подписали контракт на поставку в 2001–2011 гг. ядерного топлива для Бушерской АЭС на сумму 300 млн. долл. В этом контракте не была детально прописана процедура возвращения в Россию отработанного ядерного топлива (ОЯТ), так как оно классифицировалось как радиоактивные отходы, ввоз которых в нашу страну был запрещен. Эту проблему удалось решить в феврале 2005 г., что, по сути, сняло последнюю озабоченность международного сообщества, обусловленную потенциальной возможностью выделения из ОЯТ плутония в военных целях. Антииранский протокол Реализовать вышеуказанное в полной мере не удалось как по финансовым причинам, так и вследствие давления со стороны Вашингтона. Основанием для свертывания сотрудничества с Тегераном, в том числе в ядерной сфере, стал антииранский протокол, подписанный в июне 1995 г. председателем правительства РФ Виктором Черномырдиным и вице-президентом США Альбертом Гором. Выйти из этого протокола Москва смогла только к декабрю 2000 г. Ниже приводятся некоторые факты российско-иранского сотрудничества за это время. В период с 1992 по 1997 г. российские специалисты подготовили проект шахты для добычи в ИРИ урана, но реализовать его не удалось. По финансовым причинам были прекращены и переговоры о поставке в Иран природного урана. К апрелю 1998 г. был подготовлен контракт на поставку в ИРИ исследовательского реактора, который был должен работать под контролем Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на уране со степенью обогащения не более 20%. Давление, оказанное на Москву со стороны Вашингтона, вынудило российскую сторону отказаться от этого контракта. В результате остался только контракт по строительству энергоблока в Бушере. Трудный путь в Бушере Первоначальный контракт на строительство Бушерской АЭС был подписан между ОАЭИ и западно¬германской фирмой Kraftwerk Union A.G. Он предусматривал строительство в период 1975-1981 гг. АЭС с двумя реакторами типа PWR мощностью 1,2 ГВт каждый. Однако в 1979 г. строительство атомной электростанции было приостановлено. Поводом для этого стала значительная задолженность иранской стороны по ранее выполненным работам. К этому времени на строительство АЭС было истрачено 1,4 млрд. долл., что позволило соорудить внутреннюю стальную герметизирующую оболочку, частично завершить сооружение второго контура станции: установить насосы и трубопроводы, смонтировать электромеханику и построить фундамент паровой турбины. В 1990 г. ИРИ подписала с Испанией соглашение о завершении работ на Бушерской АЭС и поставках ядерного топлива. США добились прекращения такого сотрудничества. Под действием американских экономических санкций и мощного политического давления от сотрудничества с Ираном в ядерной области отказались Аргентина, Бразилия, Индия, Китай и Пакистан. И только Россия смогла отстоять свое право на подобное сотрудничество. Российско-иранский контракт на завершение строительства первого энергоблока в Бушере, как уже было отмечено, заключили в 1995 г. Но только спустя три года было подписано дополнение к нему, согласно которому компания «Атомстройэкспорт», входящая в государственную корпорацию «Росатом», обязалась возвести «под ключ» рассматриваемый энергетический реактор. Завершить контракт планировалось к сентябрю 2003 г., но значительные трудности объективного и субъективного характера привели к задержке строительства АЭС на семь лет. В качестве объективных причин задержки строительных работ на АЭС, можно рассматривать следующие: – в ходе ирано-иракской войны недостроенная АЭС и завезенное туда технологическое оборудование девять раз подверглись масштабным авиационным бомбардировкам, что, в частности, привело к сильному повреждению защитной оболочки реакторного отделения; – документация к значительной части имевшегося немецкого оборудования была утеряна, что крайне затрудняло как сертификацию оборудования, так и разработку технологий его ремонта (о масштабности выполненных работ свидетельствует факт того, что российскими специалистами было тщательно протестировано 100 тыс. единиц различного немецкого оборудования, из которого только 12 тыс. признали годными к дальнейшему использованию); – Бушерский контракт стал первым для России зарубежным проектом на строительство энергетического реактора после распада Советского Союза, что потребовало заново выстраивать производственную цепочку, изыскивать финансовые ресурсы и набирать инженерно-технический и строительный персонал; – иранские подрядчики, участие которых в реализации проекта носило обязательный характер, не всегда смогли выполнять качественно и в срок взятые на себя обязательства; – западные государства наложили эмбарго на поставку любого оборудования для Бушерской АЭС, что, в частности, сделало невозможным поставку из Германии системы управления для реактора; – российский проект строительства АЭС пришлось адаптировать под существующую площадку, конструкции и оборудование, созданные немецкими специалистами; – согласно контракту, стоимость строительства не индексировалась, что привело Москву к значительным финансовым издержкам ввиду значительного роста курса евро к доллару в первом десятилетии XXI века. Конечно, указанные трудности постепенно преодолевались, но на это уходили годы. Казалось, что Россия никогда не закончит этот проект. И это несмотря на то, что ИРИ взяла на себя обязательства по возврату в Россию облученного на энергоблоке ядерного топлива. Завершение строительства Ситуация кардинально изменилась только в октябре 2007 г., когда были согласованы изменения к контракту о строительстве АЭС в Бушере. Это обеспечило финансирование проекта до этапа энергетического пуска. Как следствие, в декабре 2007 – январе 2008 г. была осуществлена поставка ядерного топлива, необходимого для первой загрузки АЭС. Всего было доставлено восемь партий общим весом около 82 тонн. С этого времени на энергетический реактор стали распространяться гарантии МАГАТЭ. Доставка ядерного топлива в реакторное отделение Бушерской АЭС началась 21 августа 2010 г. в присутствии генерального директора государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Сергея Кириенко и вице-президента ИРИ, руководителя ОАЭИ Али Акбара Салехи. С 26 октября пошел процесс загрузки активной зоны энергетического реактора, по окончании которого началось тестирование его основного и резервного (аварийного) оборудования. Этот процесс всегда может привести к нештатным ситуациям, одна из которых возникла в феврале текущего года. Тогда вышел из строя один из насосов системы аварийного охлаждения, поставленных Германией в 1970-х гг. Это создало угрозу попадания посторонних элементов в активную зону реактора, поэтому представители российской стороны убедили иранские власти в необходимости выгрузки ядерного топлива. Происшедшее не привело к возникновению аварийной ситуации, а лишь приостановило процесс энергетического пуска реактора. Это событие осталось бы незамеченным, если в марте 2011 г. не случилась катастрофа на японской АЭС «Фукусима-1», в ходе которой произошло радиационное заражение прилегающей местности и морской акватории. Как следствие, международное сообщество стало проявлять повышенную тревогу по поводу безопасности подобных объектов, особенно расположенных в сейсмической зоне. Эти опасения далеко не всегда являются обоснованными, что можно проследить на примере аналитического материала «Иран отказывается от рассмотрения нового подхода к атомной энергетике после Фукусимы», опубликованного в апреле 2011 г. Международным институтом стратегических исследований в Лондоне. В этом докладе рассмотрена проблема безопасности различных иранских ядерных объектов, но особое внимание уделено Бушерской АЭС, которая находится всего в 130 км от столицы государства Кувейт. Это позволило не только усилить международное давление на Тегеран в ядерной сфере и еще более обострить ирано-арабские отношения, но и нанести серьезный удар по международной репутации «Росатома». Состояние безопасности Бушерской АЭС В целом, несмотря на выход из строя насоса системы аварийного охлаждения, на Бушерской АЭС обеспечена высокая надежность работы оборудования. Имеющиеся же технические проблемы не следует преувеличивать. Во-первых, работа таких насосов всегда резервируется (именно поэтому установлено четыре насоса). Во-вторых, на рассматриваемой АЭС используется многоступенчатая система защиты, позволяющая предотвратить аварию, например, при разрыве трубопровода самого опасного первого контура. Для этого будет применяться не только система аварийной защиты, но и борное регулирование, позволяющее изменять концентрацию жидкого поглотителя нейтронов – борной кислоты за счет продувки-подпитки первого контура реактора. Учитывая, что давление в этом контуре составляет 160 атм., оборудование с радиоактивным теплоносителем размещается в защитной бетонной оболочке. Кроме этого имеющаяся система аварийного охлаждения, в т.ч., отводит тепло уже заглушенного энергетического реактора (остаточное тепловыделение реактора типа ВВЭР-1000 спустя сутки соответствует мощности 15 МВт). Все это позволяет предотвращать практически весь спектр возможных аварий, но требует присутствия грамотного и обученного персонала. Россия заблаговременно подготовила тех иранских специалистов, которым предстоит эксплуатировать Бушерскую АЭС. В частности, 38 таких специалистов-ядерщиков прошли стажировку в Нововоронежском учебно-тренировочном центре. Помимо этого, иранские специалисты стажировались на Калининской и Балаковской АЭС. Всего за последние четыре года в России прошли обучение 700 иранских специалистов. Достаточно надуманно для Бушерской АЭС выглядит приведенная в аналитическом материале угроза землетрясений. Сам факт такого события в 2002 г. с магнитудой около 5 баллов по шкале Рихтера является лишь поводом для беспокойства, т.к. российский реактор рассчитан на силу землетрясений до 9 баллов. Именно такое произошло в Японии, но построенные сорок лет назад корпуса японских реакторов АЭС «Фукусима-1» не пострадали. Система охлаждения их активной зоны была повреждена в результате воздействия разрушительного цунами, высота гребня волны которого составила 14 м, что почти в три раза превысило заложенный при строительстве АЭС худший сценарий. Совершенно очевидно, что возникновение цунами в относительно мелководном Персидском заливе (средняя глубина не превышает 90 м) практически невозможно. Необходимо вспомнить и о том, что в декабре 1988 г. на северо-западе Армении произошло Спитакское землетрясение, сила которого превысила 7 баллов. Но это не привело к повреждению Армянской АЭС, которая включала два энергоблока с реакторами типа ВВЭР-440. На современных реакторах ВВЭР-1000 система аварийной защиты срабатывает автоматически при землетрясениях силой свыше 6 баллов. В тоже время следует признать, что угроза безопасности Армянской АЭС существовала. Энергетические реакторы были заглушены, но для контроля и управления процессами требовалось присутствие на атомной электростанции обслуживающего персонала, который, поддавшись панике, покинул свои рабочие места. В результате пришлось срочно завозить специалистов с Кольской АЭС. Конечно, местоположение Бушерской АЭС в зоне жаркого климата требует особого внимания к системе охлаждения второго контура реактора, который является достаточно безопасным в радиационном отношении. Тем не менее, и этот контур не предполагает, как некоторые считают, использования морской воды. Более того, он является замкнутым, а его подпитка осуществляется специально подготовленной водой. Применение морской воды возможно только в системе конденсации второго контура. В нормальных условиях эксплуатации Бушерской АЭС не предполагается слив в Персидский залив радиоактивной воды. Следовательно, пуск Бушерской АЭС не представляет какой-либо угрозы близлежащим арабским государствам. Российские специалисты тщательно подошли к ее проектированию и создали надежную многоступенчатую систему защиты от нештатных ситуаций. Однако, ввиду отсутствия в ИРИ опыта эксплуатации подобных объектов, и учитывая чрезвычайно продолжительный период строительства АЭС, по-видимому, целесообразно рассмотреть вопрос о присутствии российского персонала на этом ядерном объекте в течение всего срока его эксплуатации (в настоящее время установлено, что первые два года АЭС обслуживают только российские специалисты, а затем пять лет будет осуществляться совместная эксплуатация). Западные стереотипы Завершение строительства единственного на Большом Ближнем Востоке объекта атомной энергетики – Бушерской АЭС, по сути, не изменило негативного отношения Запада к российско-иранскому сотрудничеству в ядерной сфере. Многие по-прежнему считают, что Москва активно помогает Тегерану создавать атомную бомбу. Подтверждением этого стала презентация доклада уже упомянутого Международного института стратегических исследований в Лондоне «Возможности Ирана в сфере создания ядерного, химического и биологического оружия: совместная оценка», которая прошла в начале 2011 г. Соответствующие положения этого доклада требует значительной корректировки. Далее рассмотрим некоторые из них: 1. В докладе явно преувеличивается оказанная Тегерану помощь со стороны Москвы. В действительности, многого иранцы добились самостоятельно. 2. Западными экспертами утверждается, что Россия оказала ИРИ техническую помощь в добыче урана и производстве из него концентрата. Это могло бы создать определенные опасения по поводу неучтенного природного урана в провинции Йезд. Однако достаточно бедное в отношении урана месторождение Саганд до сих пор не освоено. Аналогичная ситуация наблюдается и на предприятии по производству уранового концентрата в Ардакане. Вместо этого иранцы самостоятельно осваивают месторождение Гчин вблизи Бендер-Аббаса в провинции Хормозган. Руды этого месторождения существенно богаче по содержанию урана (от 0,2 до 0,5%) и находятся вблизи поверхности Земли. Все это существенно облегчает его добычу. Здесь же построено предприятие, где планируется ежегодно производить 24 т уранового концентрата. По имеющимся данным, указанное предприятие уже начало выпуск продукции. Следует отметить, что по данному уже работающему предприятию у Запада к России претензий нет. 3. Достаточно предвзятой выглядит информация о помощи в середине 1990-х гг. российских институтов и специалистов при создании заводов по производству тяжелой воды и строительстве исследовательских тяжеловодных реакторов. В Араке действительно строится исследовательский тяжеловодный реактор IR-40 мощностью 40 МВт. Но его сооружение началось в сентябре 2004 г. исключительно иранскими специалистами (северные корейцы, которых постоянно упрекают в распространении ядерных технологий, имеют опыт в строительстве только газографитового реактора, а способные это сделать китайцы, пакистанцы или русские в такой деятельности замечены не были). 4. Крайне спорным является тезис о возможности использования Бушерской АЭС в качестве источника оружейного плутония. Легководные реакторы нигде не используются для наработки этого расщепляющегося материала. Как правило, его нарабатывают в газографитовых или тяжеловодных реакторах при специальном режиме работы. Именно в этом случае ОЯТ будет содержать существенное количество нужного изотопа плутония. *** Таким образом, российско-иранское сотрудничество в ядерной сфере осуществляется в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия. Оно является взаимовыгодным и совершенно законным. Постоянные попытки со стороны Запада исказить суть такого сотрудничества не способствуют разрешению возникшего во многом под влиянием США и их союзников иранского ядерного кризиса. Следовательно, такая политика должна быть пересмотрена с целью поиска реальных путей выхода из сложившегося тупика. В качестве одно из них целесообразно рассмотреть вопрос о строительстве на территории ИРИ совместного российско-иранского предприятия по производству ядерного топлива для Бушерской АЭС. В случае его создания Иран будет гарантированно иметь сертифицированное топливо для единственной АЭС, а международное сообщество – на постоянной основе выводить из оборота накапливаемые в ИРИ запасы низкообогащенного урана и контролировать расход произведенных там ядерных материалов.
Владимир Евсеев,, <i>директор Центра общественно-политических исследований. <b>Специально для Иран.ру</b></i>
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий