30 мая 2007
Состоявшийся на прошлой неделе визит иранского президента Махмуда Ахмадинежада в Белоруссию дает еще один повод проанализировать проблему связей Исламской республики Иран с членами мирового сообщества. Несмотря на активную деятельность иранской дипломатии на просторах пяти континентов, имеется совсем немного стран, с которыми Иран развивает нормальные конструктивные отношения, не отягощенные грузом былых и нынешних проблем и конфликтов. В Ближневосточном регионе к таким странам, пожалуй, можно отнести лишь Сирию. В последние десять-пятнадцать лет ИРИ пытается выстраивать конструктивные отношения со странами СНГ, сосредоточившись для начала на тех из них, где доминирует мусульманское население. Увы, о явных успехах на этом направлении говорить не приходится. В каждой из версий двусторонних отношений на мусульманском сегменте постсоветского пространства отчетливо просматриваются проблемы. Так, отношения Ирана с Казахстаном осложняются желанием Астаны максимально реализовать прозападный и пророссийский векторы своей внешней политики. В последнее время в ее пристрастиях все более выкристаллизовывается прокитайский крен. Иранская американофобия не может принять претензии Нурсултана Назарбаева «…быть желанным гостем как на Востоке, так и на Западе» [1]. На налаживание диалога Ташкента с Тегераном серьезно влияет гипертрофированная боязнь президента Ислама Каримова относительно использования канала двусторонних связей для экспорта идей исламского фундаментализма. На сотрудничество с Таджикистаном, преподносимое иранскими СМИ как самое искреннее и братское в свете этнической общности, наслаиваются отрицательные эмоции Ирана, связанные с широким военным сотрудничеством Душанбе как с Западом, так и с Россией. Тот же мотив осложняет взаимодействие с Киргизией, приобретающее, однако, в последнее время завидный динамизм, объясняющийся, как нам кажется, желанием Бишкека минимизировать военное сотрудничество с США. Трудно прогнозировать, насколько стабильны отношения Ирана с Туркменистаном, часто характеризуемые как «навязанная дружба» и строящиеся исключительно на базе все более утверждающейся в современном мире экономической целесообразности, максимально игнорирующей возникающие время от времени политические разногласия. На таком фоне резко интенсифицировавшиеся в последние месяцы отношения с наиболее одиозным антизападным государством СНГ — Белоруссией — поражают совпадением идеологических клише. Если добавить сюда Венесуэлу, которую Иран также тщательно обхаживает в последнее время, то ясно вырисовывается некий антиамериканский и антизападный блок, в котором Иран реально претендует на роль лидера. Новые внешнеполитические партнеры иранского президента — лидеры Белоруссии и Венесуэлы Александр Лукашенко и Уго Чавес — фигуры, хорошо известные в Иране. Чавес уже четырежды посещал Тегеран, а в последний приезд даже отмечал там свой очередной день рождения. Лукашенко, которого иранские СМИ вслед за мировыми называют «последним действующим диктатором Европы» [2], посетил иранскую столицу в конце сентября прошлого года. Ахмадинежад также побывал в обеих столицах, причем в Каракасе — дважды. Каждого из двух президентов он называет своим личным другом. Что касается Чавеса, то тот обращается к Ахмадинежаду не иначе как «брат мой», что вполне соответствует объединяющему их духу революционной патетики. Все три страны активно взаимодействуют и в рамках различных международных организаций. Так, Венесуэла и Белоруссия последовательно голосуют против принятия антииранских резолюций в МАГАТЭ, что очень благожелательно воспринимается в Иране [3]. В последнее время Иран одержим необычной идеей-фикс: реформировать Движение неприсоединения, создав в нем блок государств, противостоящих монополярному миру. В свою очередь, Иран готов способствовать решению этими странами ряда стоящих перед ними проблем, укрепив тем самым взаимопонимание в политической сфере. Как Белоруссия, так и Венесуэла целиком на стороне Ирана в его ядерном противостоянии с большинством мирового сообщества. Обе страны не раз заявляли, что без промедлений поддержат Иран, если он станет объектом военной акции со стороны Запада. Каракас при этом готов даже использовать в случае необходимости нефтяной фактор как элемент устрашения. Учтем при этом, что в Движении неприсоединения, как и вообще в «третьем мире», оппозиция США как оплота Запада, находит все больше сторонников. Если вернуться к последнему визиту иранского президента, то в его реализации можно видеть желание Ахмадинежада максимально усилить ядро формирующегося общего фронта государств с ярко выраженной антиамериканской направленностью, некий тройственный союз Ирана с Венесуэлой и Белоруссией. Неслучайно перед вылетом в Минск Ахмадинежад подчеркнул, что одним из важных компонентов ирано-белорусского диалога будет именно политическая сфера [4]. Иранский аналитический интернет-сайт «Базтаб» конкретизировал слова Ахмадинежада следующим образом: «Ирано-белорусские отношения зиждутся на объединяющей обе стороны идее противостояния американскому экспансионизму» [5]. Но есть здесь и более прозаические цели. Сближение Ирана и Белоруссии можно объяснять желанием Минска выйти на альтернативные источники энергетического сырья и освободиться от чрезмерной зависимости от России в поставках энергоносителей. Как пишут иранские СМИ, кризис в этой сфере, связанный с резким и неожиданным для Минска повышением цен на российский газ и введением экспортной пошлины на поставляемую в Белоруссию российскую нефть в конце прошлого-начале нынешнего года с вытекающим отсюда обострением проблемы энергетической безопасности Белоруссии, обусловили необходимость внесения серьезных изменений в белорусскую политику энергообеспечения [6]. И хотя еще в марте с.г. организация поставки нефти из Ирана казалась проблематичной [7], ныне, судя по результатам визита, сомнений в правильности этого шага не осталось. Несомненно, решение иранских властей предоставить Белоруссии концессию на нефтедобычу на иранском месторождении Джуфейр, неподалеку от иракской границы, где можно ежедневно добывать 30 тысяч баррелей нефти [8], является беспрецедентным. Как заявил белорусский президент, вероятнее всего, добываемая в Иране нефть пройдет переработку на месте [9]. Разумеется, такой шаг делается с дальним прицелом, дабы показать особый характер иранско-белорусских отношений, у которых вырисовывается стратегический характер. При этом совершенно непонятно, как Иран планирует перерабатывать нефть, которую Белоруссия будет добывать на переданных ей нефтяных месторождениях. Хорошо известен тот факт, что мощности иранских нефтеперерабатывающих заводов лишь частично, всего наполовину, удовлетворяют даже собственные потребности. На днях в стране объявлено о введении ограничений на отпуск бензина и параллельно о резком повышении на четверть цен на топливо. Этому предшествовала широкая политическая дискуссия, вылившаяся в прямые обвинения президента Ахмадинежада в развале национальной экономики и приближении к реальному социально-политическому кризису. Во время визита иранского президента в Минск была заложена база ирано-белорусского сотрудничества в разных сферах. В столицу Белоруссии одновременно с президентом прибыла большая группа руководителей 50 иранских компаний, которую возглавлял зам. министра торговли ИРИ д-р Мехди Газанфари. На встрече со свои белорусским коллегой Газанфари сказал, что Иран имеет возможность оказать Белоруссии квалифицированную помощь в сооружении различных объектов в сфере дорожного строительства, производства стройматериалов, ирригации, нефтехимии, автомобилестроении, пищевой и перерабатывающей промышленности. По его словам, высокий уровень предоставляемых Ираном услуг в этих областях подтверждается тем, что иранские специалисты сооружают ныне объекты не только в развивающихся странах, но и в Канаде, Англии и Германии [10]. В сфере торговли с Белоруссией Иран готов пойти на режим наибольшего благоприятствования. Намечено сотрудничество и в сфере банковского дела и финансов. В частности, в Минске будет организован совместный ирано-белорусский банк. Решено, что Иран поможет Белоруссии и в сооружении ряда мощных ирригационных сооружений, в чем у Ирана имеется опыт мирового масштаба. По данным иранского посла в Белоруссии Абдолхамида Фекри, намечено также реализовать планы создания в Минске иранского торгово-развлекательного центра, гостиницы и свободной экономической зоны [11]. Важной составляющей ирано-белорусских отношений становится и военная сфера, где намечены, в частности, масштабные закупки в Белоруссии различных видов вооружения. Ранее в этой связи в Иране уже побывал министр обороны Белоруссии. По сообщениям иранской прессы, Иран уделяет отношениям с Белоруссией особое внимание. Так, для интенсификации ирано-белорусского сотрудничества М. Ахмадинежад привлек и административный ресурс, дав поручение президиуму кабинета министров Ирана обратиться к меджлису с просьбой рассматривать в законодательном органе все соглашения и договоры по сотрудничеству с этой страной в первую очередь. Именно так реализуется и сотрудничество с Венесуэлой. Далекая страна в Латинской Америке приобрела для Ирана особое значение именно по принципу конфронтации с общим врагом — США. Этому союзу не более двух лет, но уже сейчас объемы ирано-венесуэльского сотрудничества поражают воображение. Во время прошлогодней осенней встречи двух президентов были подписаны соглашения на сумму примерно 40 миллиардов долларов. Кроме нефтяной сферы, иранцы успешно продвигают сотрудничество в строительстве и налаживании производства там недорогих семейных автомобилей марки «Саманд». Кроме Венесуэлы, их будут строить в Белоруссии, Таджикистане, ряде других стран. Иранское министерство промышленности и природных ресурсов реализует сейчас комплексное соглашение о сотрудничестве с Венесуэлой. Бурное сотрудничество началось в таких сферах, как наука, технология, экономика, финансы, сельское хозяйство. Начало сотрудничества в области добычи энергоносителей было обставлено в прошлом году как нельзя показательно: Уго Чавес и Махмуд Ахмадинежад приняли участие в церемонии бурения первой совместной нефтяной скважины и заявили, что обе страны объединяют братский революционный дух и общность целей. В январе нынешнего года они учредили совместный инвестиционный фонд в размере 2 миллиардов долларов для финансирования экономически важных проектов в «дружественных им развивающихся странах» [12]. При этом имеются в виду исключительно страны, стремящиеся «освободиться из-под ярма империалистов» [13] и избавиться от влияния США, которые до сих пор в Иране по привычке называют «Шейтанэ бозорг» (Большой дьявол). Как видно, обострение проблемы вокруг иранской ядерной программы, ведущее к внешнеполитической и экономической изоляции страны, заставляет Тегеран искать новых и нетрадиционных партнеров. При этом основной упор делается на интегрирующий фактор антиамериканизма и противостояния монополярному миру. 1. «Коммерсантъ», 25 мая 2007 г. 2. http://www.baztab.ir/news/24069.php 3. http://www.baztab.ir/news/34507.php 4. Тегеранское радио, 21 мая 2007 г., выпуск новостей в 14.00 по тегеранскому времени. 5. http://www.baztab.ir, 17 мая 2007 г. 6. « Афтабэ Йазд», 22 мая 2007 г. 7. http://www.rian.ru/economy/20070329/6278961-print.html 8. -isna.ir, 22 мая 2007 г. 9. Там же. 10. isna.ir, 21 мая 2007 г. 11. isna..ir, 7 мая 2007 12. Лента.ру, 14 января 2007г. 13. Там же. В. И. Месамед Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий