Раджаб Сафаров: В Иране войны и революции не будет!

22 июня 2006
A A A


Развитие ядерной программы Ирана вошло в заключительную фазу. Российский политолог таджикского происхождения Раджаб Сафаров, живущий и работающий в Москве, известен как эксперт мирового масштаба по Ирану. Некоторое время назад американский Центр стратегических исследований “Very important politician” включил Раджаба Сафарова в число первых ста влиятельнейших политологов мира. В настоящее время созданный и возглавляемый им российский Центр изучения современного Ирана является авторитетным в мире исследовательским центром, а действующее при этом Центре информагентство «Иран-ньюс» – одним из основных источников информации об Иране в России. В эксклюзивном интервью газете «Вечерний Душанбе» советник заместителя Председателя Государственной Думы Российской Федерации Раджаб Сафаров прокомментировал текущую ситуацию, связанную с иранской ядерной проблематикой. - Как известно, шесть крупных держав мира недавно представили Тегерану пакет предложений по решению иранской ядерной проблемы. Чего можно ожидать от этой очередной инициативы и какой будет реакция иранской стороны? - Я думаю, что пакетное предложение шести стран – «Евротройки», России, США и Китая – в его полном виде не имеет никаких шансов быть позитивным воспринятым иранской стороной, поскольку все то хорошее, что было в нем предложено, увязывается с одним неприемлемом условием для Тегерана. Это – требование о прекращении процесса обогащения урана. Иран же ни при каких условиях не пойдет на свертывание процесса обогащения урана. Противоречие между Западом во главе с США и Ираном заключаются не в том, что Тегеран делает что-то незаконное на своей территории, а в том, что Иран идет по пути к самодостаточности и полной своей независимости. Тегеран претендует на роль ведущей державы современности и обладает амбициями, желая продемонстрировать свое место и значение среди стран исламского мира и то, что он по праву является ключевой страной в нем. А без ядерных технологий страна не может претендовать на ведущую роль, поскольку ядерные технологии – это не только дешевая электроэнергия. На самом деле, достижения ядерных технологий применимы одинаково эффективно и в экономике, и в медицине, и в промышленности, то есть практически во всех отраслях народного хозяйства. И ни одна страна без этих атрибутов не может рассчитывать на то, чтобы стать ведущей страной мирового сообщества. В реальности под благовидным мотивом – заботе о нераспространении ядерного оружия – скрываются попытки Запада держать эту страну на своем крючке. - Означает ли недавнее заявление госсекретаря США Кондолизы Райс о готовности своей страны к переговорам с иранцами то, что Вашингтон начинает менять свою жесткую политику в отношении Ирана? - Кондолиза Райс заявила о том, что США готовы сесть за стол переговоров с иранцами, но она при этом добавила, что если Иран не согласится, то тогда Америка не исключает любого, в том числе силового решения. Это не язык диалога и не тон ведения мирных переговоров. На самом деле данная инициатива Соединенных Штатов является хорошо продуманной провокацией и очень умелой политической уловкой. Она ничего общего с желанием решить иранский вопрос мирным способом не имеет. Прежде всего, это попытка США выйти из той изоляции, в которой они оказались в переговорном процессе. Американцы почувствовали, что главная мировая проблема решается практически без их участия. Рано или поздно данная проблема будет разрешена, это создаст прецедент решения вопроса без участия американцев. А это сильнейший удар по амбициям и авторитету США. Во-вторых, это попытка при всем прочем участвовать в процессах, которые происходят на иранском энергетическом рынке. В-третьих, это попытка задать тон в переговорном процессе и продемонстрировать, что Америка что-то решает, несмотря на отсутствие у нее дипломатических отношений с Ираном. А заодно и продемонстрировать всему миру, что США исходят в своей политики с позиций дипломатии. - Насколько существует вероятность использования Вашингтоном военной силы против Ирана и какие последствия может иметь военная операция? - Теоретически возможность, что США могут пойти на силовое решение, имеется, но каков будет от этого эффект? Ну, разрушат американцы какие-то там десять-двадцать объектов стратегического назначения, к примеру, ядерные центры, ну, может быть, еще некоторые военные объекты. Но в результате этого страна ведь не будет уничтожена. Ну, приостановят иранцы развитие своей ядерной программы или темпы развития экономики на 3-5 лет. Но зато в ответ Иран сможет выйти из МАГАТЭ. А это означает, что никаких инспекторов больше не будет, и Иран будет предоставлен самому себе, вообще будет развивать все, что хочет и как хочет. А это хуже всего, потому что никто не будет знать, что в Иране будет твориться. Это, во-первых. Во-вторых, Иран может выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия. Это тоже развяжет руки Тегерану по всем направлениям. И, в-третьих, Иран может предпринять определенные шаги, результат которых мировому сообществу малым не покажется. Только одно блокирование на недолгое время Ормузского пролива приведет к коллапсу европейской экономики. Поскольку ракетные технологии у Ирана достаточно продвинуты, достаточно будет утопить пару танкеров, чтобы залив просто встал. В-четвертых, Иран может запросто отказаться от продажи своей нефти на мировых рынках. А это 5 процентов мировой нефти в день. Даже если Иран на 50% сократит экспорт нефти, то цены на нее моментально взметнутся выше 100 долларов за баррель. Критическая цена для экономик многих европейских государств – максимум 90 долларов. Поэтому европейские государства, даже самые ближайшие партнеры американцев, максимально будут стараться убедить США не применять силу. И американцы не могут не учитывать данный фактор. К тому же в случае военной акции у Ирана есть всегда «под рукой» Израиль. Пару иранских ракет Шихаб-3 (дальность пуска – до 2 тысяч километров с полезной боевой массой – до одной тонны) – и Израиля не будет по большому счету. Может что-то от него и останется, но потенциала не будет. Сама эта угроза приводит в ужас израильтян, поэтому они тоже не соглашаются с силовым решением. Именно эта перспектива их сдерживает. Если бы не было подобного вероятного сценария развития обстановки, американцы не стали бы церемониться, и никакие ООН или Совет безопасности не смогли бы сдержать их. Американцы знают сейчас и боятся, что данный вопрос им подобным образом сейчас решить не удастся. - Насколько велика роль России в предотвращении силового решения иранской проблемы? Не получится ли, как в случае с Ираком, когда США, несмотря на возражения России, Китая и других стран, вторглись в эту страну? - История все-таки преподносит хорошие уроки. В России теперь хорошо понимают, что любые обещания и предложения американцев по поводу солидарных действий с Россией в ходе осуществления каких-то авантюр являются абсолютно голословными и не подкреплены никакими реалиями. Когда операция в Ираке начиналась, американцы заявляли, что все экономические и энергетические позиции России будут сохранены, что они в Ираке только ищут ядерное оружие и больше ничего. Говорили также, что Саддам не идет на контакты, и что они хотят сменить режим, передать власть иракскому народу и обезопасить мир от режима Саддама. В итоге американцы ввели свои войска в Ирак, сменили там режим, заполучили иракскую нефть и выгнали оттуда всех, даже своих партнеров. Сейчас россиян практически нет в Ираке, кроме нескольких дипломатов. Это стало всем хорошим уроком. У России очень серьезные интересы в Иране. В-первых, она является главным игроком на энергетическом рынке Ирана. А это миллиарды долларов. Во-вторых, не надо забывать, что именно Иран спас ядерную промышленность России, когда в 90-е годы фактически эта отрасль разваливалась. Именно Бушерский контракт спас ядерную промышленность России. В-третьих, Россия понимает, что если потеряет Иран, то потеряет не только Ближний и Средний Восток, но и весь исламский мир. И никогда больше не сможет вернуться туда, как сейчас не может вернуться в Афганистан, в Ирак и в страны Восточной Европы. Поэтому я полагаю, что на этот раз Россия решительно не согласится с реализацией американцами авантюры против Ирана. - Какой вы видите перспективу разрешения иранской проблемы? - Совершенно очевидно, что развитие ядерной программы Ирана перешло в совершенно новую, необратимую фазу. Этот процесс остановить невозможно, поскольку развитие ядерной программы – это не выдумка какого-то лидера Ирана, и не идея какого-то политика этой страны. Это общенациональная идея. Все в Иране понимают, что природные богатства Ирана, нефтегазовые ресурсы не бесконечны. Тем более при сохранении нынешних темпов извлечения энергетических ресурсов из подземных кладовых. По подсчетам ученых, в этом случае традиционных энергетических ресурсов хватит на какие-то 40-50 лет. Поэтому иранцы совершенно разумно занимаются заботой о своих будущих поколениях, хотят обратиться к достижениям общечеловеческого технического прогресса и альтернативным источникам энергии. А самым мощным и эффективным из них является энергия, которая вырабатывается на основе ядерных технологий. К примеру, сейчас во Франции 80% электроэнергии государства вырабатывается на атомных электростанциях. В самих США действуют 130 атомных станций, в Великобритании – 93, Китай собирается в ближайшие годы построить 40 атомных станций, а Индия – десятки. Но почему-то к этим странам нет никаких претензий, хотя Индия не является членом МАГАТЭ, а Израиль, обладая ядерным оружием, не является членом МАГАТЭ и не подписал Договор о нераспространении ядерного оружия. По большому счету, всё это грубое и циничное применение политики двойных стандартов. И Иран это хорошо понимает. Поэтому у мирового сообщества остается всего два варианта. Или усугубить положение. Тогда это – мировой и глобальный конфликт, который никому не нужен. Или договориться с этой страной. - Некоторые аналитики полагают, что Соединенные Штаты могут добиться своих целей в Иране путем поддержки национальных меньшинств и внутренней оппозиции. — Иран как никогда сейчас монолитен. Газета "Иран", опубликовавшая в начале мая статью и карикатуру, оскорбляющие национальные чувства этнических азербайджанцев Ирана, давно закрыта, ее главный редактор уволен, а карикатурист арестован. Не могу согласиться с мнением азербайджанских и зарубежных политологов, сводящих все к сугубо иранским проблемам. Часто бывая в Иране, общаясь с представителями различных этнических общин Ирана, я не наблюдал какой-то особой остроты проблем национального характера. Думаю, что межнациональные вопросы решаются в этой стране разумно и взвешенно. Ряд ключевых фигур в иранском руководстве, включая духовного лидера, являются этническими азербайджанцами. Не думаю также, что требование признания азербайджанцев “государствообразующей нацией” является желанием и чаянием основной массы азербайджанской диаспоры, которая составляет в Иране 15-16 млн. человек (24-25%), в то время как персы составляют 51% населения. Именно поэтому азербайджанская община, по сути, не может быть государствообразующей диаспорой. Государствообразующая нация — это персы, составляющие абсолютное большинство. Они, кстати, этим не кичатся и показательно не называют себя “титульной нацией”. Примечательно, что все нынешние волнения происходят преимущественно в тех регионах, где жизненный уровень выше среднего. Это говорит о том, что социальной основы для протестных акций у этнических азербайджанцев нет. Поэтому нынешним азербайджанским волнениям нет логического объяснения, если не видеть за ними действие внешнего фактора. Я не исключаю, что волнения азербайджанцев находят очень серьезную подпитку — и финансовую, и организационную — из-за рубежа. Еще в прошлом году госдеп США получил от Конгресса согласие на выделение $ 85 млн. на “поддержку иранской внешней и внутренней оппозиции”. Не исключаю, что публикация скандальной карикатуры в газете “Иран” также могла стать следствием воздействия внешнего фактора. Газета “Иран” входила в первую пятерку авторитетных газет Ирана и во многом считалась идеологическим рупором иранского руководства. Для иранского общества было полной неожиданностью появление на страницах этой уважаемой газеты подобной статьи и карикатуры! Допускаю, что они появились на страницах газеты не без участия западных структур. Западные спецструктуры разжигают межнациональную рознь, желая привести иранское общество к такому состоянию, чтобы оно само отказалось от ныне существующего режима и дало им возможность посадить в Иране прозападное, проамериканское руководство. Думаю, что эта цель не будет достигнута, поскольку по основным вопросам внутренней и внешней политики иранское общество по-прежнему устойчиво стабильно. Одним словом, национальный вопрос не стоит в Иране так остро, чтобы существование режима оказалось под угрозой. Значит, революции и внутренних катаклизмов в Иране не будет. - Недавно в Шанхае проходило 5-е юбилейное заседание ШОС, и главной интригой этого саммита было возможное принятие Ирана в эту организацию. Скажите, что даст ШОС принятия Ирана в свои постоянные члены? Без всякого сомнения, членство Ирана в ШОС дает определенные преимущества России. Во-первых, будет установлен эффективный заслон на пути расширения политико-экономического присутствия Ирана в Центральной Азии – зоне особых интересов России, станет более предсказуемым поведение Ирана в Каспийском регионе, на Большом Кавказе и в самой России, особенно в регионах с преимущественно мусульманским населением. Кроме того, Россия сможет рассчитывать на самые интересные предложения в сфере иранской экономики и может стать основным игроком на торгово-экономическом поле этой страны, включая сверхвыгодные энергетические и военно-технические направления. Для Китая членство Ирана в ШОС также будет связано с позитивными моментами. Во-первых, Китай как основной потребитель иранских энергоресурсов крайне заинтересован в сохранение стабильности в этой стране и использует по максимуму потенциал и возможности ШОС, чтобы стабильность в Иране была сохранена и далее. Во-вторых, на многие годы Пекин мог бы обеспечить себе надежные долгосрочные контракты по выгодным ценам по импорту энергоресурсов из этой страны. В-третьих, сотрудничество этих государств по проекту МТК «Север-Юг» и по многим другим, не менее интересным проектам в рамках ШОС будет происходит форсированными темпами, поскольку в их реализации в первую очередь будут заинтересованы именно эти страны. Вместе с тем, крайне нежелательным и даже пагубным стало бы принятие в ШОС таких стран, как Афганистан, Ирак, США, европейских стран и, конечно же, членов НАТО. ШОС по своей природе обладает естественным потенциалом для максимальной интеграции с ОИК, вплоть до полной трансформации этих двух организаций в одну глобальную структуру. Это новое геополитическое образование с полноценной инфраструктурой во всех сферах – от создания своих собственных международных судов, внутреннего Интерпола, структур обороны и коллективной безопасности до создания бирж и, возможно, единой валюты, эффективных механизмов защиты экономических интересов стран, входящих в это образование и т.п. – в корне могло бы изменить существующую геополитическую картину мира, поскольку, имея в своем распоряжении почти 90% энергоресурсов мира, почти 80% ныне существующих общемировых человеческих и иных ресурсов, данная структура по своему значению и реальному потенциалу могла бы конкурировать с ООН, а по скорости принятия решений способна стать гораздо эффективнее Организации Объединенных Наций. Если Россия хочет заявить о себе как о мировой державе, если она заинтересована в том, чтобы задавать тон в мировой политике, если Путин заинтересован в том, чтобы покончить с однополярностью в мире уже в ходе его президентства, то имеется уникальная, просто историческая возможность сделать это при помощи ШОС и ее объединения с ОИК. Сейчас в ШОС два полноценных лидера: Россия и Китай, учитывая их потенциал и возможности в различных сферах. При принятии России в ОИК она моментально становится единоличным лидером и всего исламского мира. Объединение же ШОС и ОИК сделает Россию естественным единоличным лидером нового геополитического образования и, соответственно, единоличным лидером мирового сообщества. - А что станет с СНГ в таком случае? Логика развития этой тенденции такова, что при полной трансформации ШОС и ОИК в новое геополитическое образование первым «умрет» ГУАМ, затем исчезнут такие структуры, как ЕврАзЭС, ОДКБ и, как ни прискорбно, в конечном итоге и СНГ. - В заключение не могу не спросить Вас о том, как Вам из Москвы видится, что произошло на прошлой неделе в Таджикистане? Я имею в виду серию взрывов. - Таджикистан в последние годы был одной из самых спокойных стран Центральной Азии, и мы уже привыкли к этой спокойной обстановке. То, что там произошло, действительно тревожит. Это далеко не случайная акция по дестабилизации обстановки в республике. Но это, скорее всего, был эпизодический случай, но никак не некая тенденция, поскольку таджикское руководство ведет достаточно сбалансированную политику, и ситуация в стране достаточно монолитная. Я не думаю, что в республике имеются некие оппозиционные силы, которые способны снова дестабилизировать обстановку и опять ввергнуть страну в хаос и беспорядки. По нашим наблюдениям, руководство страны взяло твердый курс на проведение демократических и экономических реформ. Президент Рахмонов, насколько я знаю, регулярно проводит чистки чиновничьих рядов и истеблишмента от разного рода коррупционных элементов. Эти элементы обладают определенным потенциалом, но, скорее всего, это дело рук тех, кого подпитывают сегодня извне. Они, таким образом, дают знать о своем существовании, чтобы оправдать те средства, которые на них тратятся. В любом случае, эти негативные явления не имеют перспектив для развития, так как у них нет самого главного – социальной подпитки и идейной поддержки со стороны населения республики. Мирсаид Султонов, Газета «Вечерний Душанбе», 22.06.2006.
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.