24 января 2006
Уже сейчас можно предположить, что в наступившем году Иран имеет все шансы превратиться в международного изгоя. США и Британия убеждены, что под предлогом развития атомной энергетики в Иране строят бомбу. В России об этом судят не столь радикально, но и у нас полагают, что дразнить гусей не стоит и лучше от исследований отказаться. Впрочем, позиция России в этом вопросе не вполне бескорыстна: Москва предлагала Тегерану создать совместное предприятие по обогащению урана на территории России. Да и мировому сообществу, прежде чем вводить экономические санкции против Ирана, стоит задуматься: сразу же после вскрытия Ираном пломб МАГАТЭ и без того высокие цены на нефть взлетели вверх, превысив $65 за баррель. Что происходит в Иране и на какой атом эта страна имеет право согласно международным соглашениям, пытался разобраться корреспондент «Версии». Ещё 10 января Иран вскрыл пломбы МАГАТЭ на ядерных объектах в Натанзе. Ранее Натанз называли «точкой невозвращения»: здесь можно производить обогащённый уран, который необходим для выработки на АЭС обычной атомной энергии. Но технология его производства может быть применена и при создании сверхобогащённого урана для ядерных боеголовок, что и вызвало ажиотаж вокруг распломбировки. Иран может создать атомную бомбу уже через три года Несмотря на все заверения Ирана, что планируются лишь исследования, а не само производство опасного топлива, 16 января в Лондоне прошли консультации европейской «тройки» (Великобритания, Франция и Германия) с дипломатами из России, Китая и США. По окончании шестисторонних переговоров европейские гранды заявили о намерении добиваться экстренного заседания МАГАТЭ в начале февраля с последующей передачей иранского ядерного досье в Совет Безопасности ООН. «Шестёрка» пришла к общему выводу: Иран должен прекратить ядерную программу. Вечером того же дня президент Путин подтвердил, что позиции Европы, США и России по иранскому вопросу близки. В Совете Безопасности противники ядерной программы Ирана будут добиваться введения санкций (в том числе, возможно, и запрета на экспорт нефти и инвестиций в нефтяную промышленность) против исламской республики, если работа на объектах не будет остановлена. Они убеждены, что Иран стремится к созданию ядерного оружия. Британские эксперты считают, что Тегеран сможет создать атомную бомбу уже через три года. России довольно сложно выступать против Ирана из-за тесных экономических связей с этой страной (поставки российского оружия, а также миллиардный контракт на постройку АЭС в Бушире). В то же время у наших политиков вызывает обеспокоенность то обстоятельство, что Иран настаивает на своём праве производить обогащённый уран, несмотря на предложения России обеспечить страну топливом за счёт создания совместного предприятия по обогащению урана на территории РФ. По этому проекту, Россия должна осуществлять поставку обогащённого урана на АЭС Ирана, а отработанное топливо забирать, перерабатывать и хранить. Тем самым Тегеран избавится от части ядерно-энергетического комплекса, вызывающей наибольшие претензии Запада и МАГАТЭ. Россия получит очевидные финансовые выгоды: на сегодняшний день мы обладаем уникальными технологиями обогащения урана, которые могли бы приносить прибыль за счёт заказов на обеспечение иранских АЭС. С другой стороны, Москве на руку высокие цены на нефть. После событий в Натанзе эксперты уже пересмотрели в сторону увеличения среднегодовые мировые цены на нефть. Если Иран перестанет поставлять «чёрное золото» на экспорт, цены на него уже в ближайшие три месяца могут превысить $75 за баррель. Официально российское предложение никто не отвергал, но у него есть все шансы так и остаться на столе переговоров. Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани, приветствуя наши инициативы, сказал, что их реализация возможна только с учётом права Ирана обогащать уран на своей территории. Но такое понимание российско-иранского проекта уничтожает его компромиссную сущность. Заложники собственной идеологии Нежелание отдавать обогащение урана на откуп России, по мнению генерального директора российского Центра изучения современного Ирана Раджаба Сафарова, вполне понятно: «В политической сфере обладание ядерными технологиями заставит считаться с Ираном как со страной, с которой страны Запада должны вести переговоры по различным региональным и глобальным проблемам на равных. К тому же технологический ресурс, который появится у Ирана после реализации программы полного ядерного цикла, является вопросом не просто безопасности, а вообще существования Ирана как самостоятельного государства». По мнению Сафарова, иранские власти оказались в заложниках у собственной идеологии: «Ядерная программа Ирана превратилась в общенациональную идею. Теперь обратной дороги нет. При всех вариантах, когда эту идею поддерживает практически всё население Ирана, руководство страны не может отказаться от её реализации. Любой политик, который выступит против неё, фактически лишит себя будущего». Напомним, более двух лет назад власти Ирана добровольно ввели мораторий на обогащение урана и связанную с этим деятельность, чтобы создать атмосферу доверия в переговорах по своей ядерной программе. Однако постоянно подчёркивалось, что мораторий носит временный характер и от разработки полного цикла обогащения урана в Тегеране никто не отказывается. Новый толчок программе дал приход к власти ультраконсервативного лидера. Президент Махмуд Ахмади-нежад почти сразу после прихода к власти в августе прошлого года распломбировал объекты ядерной программы в Исфахане. Тогда мировое сообщество тоже поднимало вопрос о передаче иранского досье в СБ ООН, но в итоге всё закончилось выражением устного неодобрения действий нового президента страны. Иран переработал заявленное количество урана (под присмотром видеокамер МАГАТЭ), а инспекторы в ноябре полностью отчитались за каждый килограмм. Тегеран угрожает отказаться от сотрудничества с МАГАТЭ В новом году августовские волнения показались мировому сообществу цветочками: в Исфахане можно было производить лишь промежуточную обработку урана, которая не делала его пригодным для АЭС. Но Тегеран не пожелал останавливаться на достигнутом. В начале года иранские власти предварительно уведомили МАГАТЭ о том, что собираются снять пломбы с оборудования и материалов для завершающей стадии переработки урана. В запланированное время в присутствии инспекторов МАГАТЭ пломбы в Натанзе были сняты. Как уверяют иранские официальные представители, Иран вывел из-под действия моратория лишь исследовательскую деятельность, речь не идёт о начале производства обогащённого урана. Однако есть одна маленькая оговорка: процесс исследований не подразумевает только лишь теорию. Некоторые испытания будут проводиться на практике. Иранцы совершенно справедливо заявляют, что не нарушили ни одного пункта международного права: мораторий на исследования и обогащение урана был жестом доброй воли и никаких юридических обязательств не накладывал. Напротив, мирные атомные программы должны поощряться, особенно в развивающихся странах. Статья IV Договора о нераспространении ядерного оружия признаёт право на проведение исследований и развитие для всех стран — участников этого договора, не обладающих ядерным оружием, и обязывает другие страны- участники оказывать помощь совместными усилиями. Это же право признаёт за всеми членами Устав МАГАТЭ и обязывает агентство упрощать проведение исследований в сфере мирного использования ядерной энергии, а также оказывать помощь в их реализации. Все эти нормы касаются гражданских ядерных программ, однако Иран обвиняют в отсутствии с его стороны гарантий того, что программа имеет лишь мирные цели. И для этих подозрений есть все основания. Ещё в октябре 2005 года Махмуд Ахмади-нежад предложил «стереть Израиль с лица земли». И хотя в декабре его позиция смягчилась, смысл её остался тем же: мол, можно создать еврейское государство в Европе за счёт стран, сочувствующих евреям, прежде чем уничтожить Израиль. Американские политики сейчас вспоминают эти заявления, уверяя мировое сообщество, что нынешние шаги Тегерана в конечном счёте нацелены именно на ядерный удар по Израилю. Подозрения в секретной разработке ядерной бомбы стали притчей во языцех, после того как в разрушенном Ираке не нашли подтверждений обвинениям, под предлогом которых США и коалиция развернули военную кампанию против этой исламской страны. Но будет ли этого достаточно, чтобы охладить пыл европейской «тройки» и заставить её отказаться от идеи санкций? Иран не хочет передачи досье в Совбез ООН и угрожает даже отказаться от сотрудничества с МАГАТЭ, если конфликт перейдёт на уровень Совбеза. Противоречия между Ираном и противниками его ядерной программы неразрешимы: западные политики отказывают Ирану в возможности обогащать уран, Иран не просто её отстаивает, но и ясно отдаёт себе отчёт в том, что ядерной угрозой можно неплохо торговать. Кстати Санкциями называют меры по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности, не связанные с использованием вооружённых сил. Совет Безопасности ООН в соответствии с 41-й статьёй устава организации может потребовать от государств — членов этой организации введения этих мер в отношении отдельных стран. Этот механизм за всю историю ООН применялся 15 раз: в отношении Анголы, Афганистана, Гаити, Ирака, Кот-д’Ивуара, Либерии, Ливии, Руанды, Сомали, Судана, Сьерра-Леоне, Эритреи и Эфиопии, бывшей Югославии, Южной Африки и Южной Родезии. В отношении Анголы, бывшей Югославии, Гаити, Ливии, Судана, Эритреи и Эфиопии, Южной Африки и Южной Родезии введённые санкции были полностью отменены. В отношении Ирака действие санкций также было прекращено, за исключением запретов на продажу и поставки вооружений и связанных с ними материалов. Санкции чаще всего принимают форму торгового эмбарго (запрет на импорт и экспорт товаров в страну-изгой и из неё) и замораживания средств политических лидеров и предприятий, контролируемых страной. Угроза введения санкций против Ирана напоминает ситуацию вокруг Ирака. В отношении этого крупного экспортёра нефти с 1991 года действовало торговое эмбарго практически на все товары (кроме медикаментов и продовольствия). Но в 1995 году санкции смягчили, что дало ход ограниченной торговле нефтью в обмен на продовольствие под присмотром ООН, которая должна была сама выбирать торговых партнёров Ирану. В прошедшем году вокруг программы «Нефть в обмен на продовольствие» разгорелся нешуточный скандал. ООН обвинили в злоупотреблениях при распределении заказов Ирана. Дело чуть не обернулось отставкой Кофи Аннана. Эмбарго вводилось и в отношении Ливии — другого крупного экспортёра нефти. Причём поначалу эмбарго касалось лишь вооружения, с 1993 года в Ливию запретили поставлять оборудование для переработки и транспортировки нефти. Только через 10 лет санкции полностью отменили (несмотря на то, что США и Франция воздержались при голосовании за отмену эмбарго), и Ливия тут же начала привлекать инвестиции в свою нефтянку. По оценкам американских экспертов, три страны — Иран, Ирак и Ливия — в ближайшие десятилетия будут наращивать свою долю в мировом экспорте нефти. Кстати, на основе этих данных Белому дому США ещё пять лет назад рекомендовали «избегать повальных санкций», которые являются «неэффективным политическим инструментом» и препятствуют производству нефти «в необходимых масштабах». Виталия Царик, газета "Версия", 23.01.06.
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий