03 ноября 2004
Чувствовать себя козлом отпущения - не самое приятное в жизни. Но в день прилёта в Тегеран мы поняли - именно эта роль нам отведена. Ещё накануне в программе визита главных редакторов региональных СМИ в Иран значились встречи с президентом и председателем парламента страны, министрами и губернаторами. Именно так нас, участников программы "Журналисты за диалог", уже принимали в Греции, Болгарии, на Кипре. А здесь программу перекроили буквально за считанные часы до прилёта. Узнали мы об этом только в гостинице, за завтраком. Оказывается, иранское руководство осталось недовольно позицией России в МАГАТЭ, якобы ущемляющей интересы этой страны. Поскольку Москва далеко, наказать решено было нас - отказом от встреч на высшем уровне. Чтобы чем-то занять высвободившееся время, в программу попытались включить совершенно бессмысленные пункты, например, двухчасовую прогулку по окрестностям радиостанции... Но у всякого предмета есть обратная сторона. Порой она не менее привлекательна. Так получилось и тут. Меньше официоза - больше поездок, позволяющих познать страну непосредственно, а не со слов чиновников. Слава богу, на посещение трёх иранских городов никто не покушался. Более того, принимающая сторона сделала всё возможное, чтобы русские журналисты посмотрели как можно больше. Тегеран Поначалу столица никому из нас, как говорится, не показалась. Серые дома, мало зелени, не очень-то разговорчивые люди. Хотелось побольше восточного колорита - мечетей, базаров. Впрочем, именно базар, на посещении которого мы сразу стали настаивать, всех разочаровал. Тысячи людей, хаотично передвигающихся по узеньким крытым торговым рядам - такое, пусть и гораздо в меньшем масштабе, можно увидеть и в Красноярске. Товары тоже ничем особым не отличаются, разве что более чем солидный выбор персидских ковров да золота. Пройдя круг, мы спешно ретировались, решив изучать местные нравы и обычаи в других местах. Тегеран считается одним из самых больших азиатских городов, он разбросан на огромной площади, но застраивается довольно хаотично. Каждый волен возводить то, что рисует ему воображение. Потому-то рядом с современными архитектурными постройками можно увидеть нечто похожее на лачуги. В столице Ирана проживает свыше 6 миллионов жителей. Других, кроме людей, живых душ в Тегеране не встретишь. Дело в том, что собакам и кошкам объявлена война. Говоря попросту, все беспризорные животные уничтожены. Лишь в окрестностях можно встретить лающих четвероногих, которым отведена роль пастухов, - они охраняют отары овец. Сами столичные жители поначалу кажутся стишком строгими. Оно и понятно, исламские порядки исполняются здесь беспрекословно. Первое, что бросается в глаза - одежда. У мужчин стиль более вольный. Главное, чтобы не было безрукавок. А вот женщины в основном обряжены в чёрные длинные платья, чёрные же платки. Хиджаб в переводе - одежда скромности. Если ноги не закрыты целиком, положено носить чёрные носки, однако это правило уже мало кто соблюдает. Признаться, российским журналисткам мусульманские обычаи дались не очень легко. Ходить в длинном одеянии в тридцатиградусную жару - не самая большая радость. Однако терпели. Единственное, что позволили себе, - не надевать чадру (вуаль) во время посещения мечетей и иных святых мест. Страдали наши соотечественницы и от другого ограничения. Им нельзя было купаться в гостиничном бассейне. Впрочем, и для мужской половины делегации многое было внове. Во-первых, идти в бассейн нужно было при полном параде - переодеваться разрешается лишь на месте. Чтобы переместиться в сауну, расположенную в десятке метров, следовало вновь облачиться в костюм, а потом опять раздеться. В автобусах иранские женщины и мужчины ездят порознь. Первая половина салона - для представителей сильного пола, вторая - для слабого. Лишь в служебном транспорте возможно смешение полов. На легковой же ограничения вообще не распространяются. Женщин очень часто можно увидеть за рулём автомобилей. Впрочем, им не позавидуешь. Это у нас считается, что женщина за рулём - опасность. В Иране опасность представляют все, кто управляет авто. Движение на улицах до того непредсказуемо, что сразу же возникает вопрос - существуют ли в стране правила дорожного движения? Оказывается, существуют, однако их почти никто не соблюдает. Более бестолковую организацию перемещения по улицам мне доводилось видеть лишь в Каире - столице Египта. Потому-то и там, и в Тегеране сплошь и рядом сталкиваешься с последствиями аварий. Зачастую беспорядки на дорогах возникают по вине мотоциклистов, которые снуют между машинами во всех направлениях. В Тегеране мы столкнулись и с тем, что ни один наш сотовый телефон не стал работать. На вопрос, можно ли купить местную сим-карту, нам ответили: можно, но стоит она не менее 500 долларов. Есть и дороже - по 1000, 1500. Сим-карта приравнивается к недвижимости. Её можно просто хранить, дарить, продавать. Сами же телефонные разговоры здесь достаточно дёшевы. Еще одна деталь современного Ирана: недавно принят закон о запрещении рекламы продукции иностранных компаний. Как таковая реклама на улицах присутствует, но это та, что размещена до вступления закона в силу. Объяснение тому немудрёное - защита прав потребителей. Едва ли не всю продукцию Иран старается производить своими силами. Взять хотя бы автомобили - на улицах преобладают легковушки, напоминающие одновременно и "Волгу", и "Москвич". Хотя сегодня на заводе "Ходро", который мы посетили, выпускают несколько современных моделей, в том числе "Пежо". Производят здесь и свою хорошо зарекомендовавшую себя машину - "Саманд". Автозавод - это отнюдь не сборочное производство, как это бывает у нас зачастую. Здесь выполняется полный цикл работ. Иностранным оборудованием, правда, не гнушаются. В одном из первых цехов (или - салонов, как их называют) стоят мощнейшие японские и корейские прессы. Всюду - роботы зарубежного рождения. Мы прошли и проехали по всему конвейеру, начиная от штамповки деталей, сборки кузовов и кончая покраской, окончательной отделкой авто. Но поразило даже не это. Абсолютно на всех участках заняты молодые рабочие. Во всяком случае, ни одного человека "в возрасте" мы не увидели. Объясняют это тем, что пожилые не выдерживают ритма непрерывного конвейера. Их выгоднее отправлять на пенсию. Завод планирует выпускать в год до 700 тысяч автомобилей, поэтому ему нужны новые рынки сбыта, в числе которых руководство хотело бы видеть Азербайджан и Россию. Так что не удивляйтесь, если вскоре увидите на наших дорогах "Пежо" и "Саманд" иранского производства. ...Жизнь в Тегеране заметно политизирована. Всюду - плакаты и лозунги патриотического содержания. Особенно достается потенциальным агрессорам, в число которых в первую очередь заносятся американцы. На огромных щитах красуются бравые иранские парни с автоматами Калашникова. И - духовные лидеры, бывшие и настоящие. Без них жизнь в этой мусульманской стране немыслима. Конституция закрепляет верховенство шиитской духовной власти, так что все основные директивы поступают не от президента или правительства, а от правящих имамов. Именно они, седовласые старцы, почитаемы в стране больше всего. Но конечно же, самым уважаемым из уважаемых остается имам Хомейни или, как принято было называть его у нас, - аятолла Хомейни. Под его руководством в 1979 году революционным путём была свергнута конституционная монархия и провозглашена исламская республика. Хомейни для иранцев - что Ленин для граждан СССР, едва ли не обожествлённый человек. По общенациональному радио день за днём знакомят с его жизнью и заветами. Причем не только на своём языке, но и на языках многих народов мира, в том числе и на русском. На окраине Тегерана сейчас заканчивается сооружение огромного комплекса, в центре которого - что-то вроде мавзолея Хомейни. Только в отличие от ленинского это не одиночное, а целый ряд зданий, мечетей. Рядом - вереница клумб, скверов, полей. Сюда не ходят строгими колоннами, здесь не чеканят шаг часовые и никто не стоит в очередях. Вход - совершенно свободный. Люди подходят к надгробию, под которым покоится Хомейни, и молятся, молятся, молятся... В стеклянных перегородках, слегка ограждающих склеп от внешнего мира, проделаны узкие щели, через которые кидают деньги. Купюр столько, что, кажется, их никто не убирает и не считает, они лежат ворохом. Что означает этот обряд, никто нам не объяснил. Но зато сказали, что всякий бездомный может заночевать рядом с усыпальницей аятоллы - прямо на полу, тем более что всё пространство устелено коврами. В мавзолее очень много военных, приходящих поклониться своему кумиру. Они строги, необщительны. Зато рядом - настоящий разгул веселья. Это школьники, наведывающиеся сюда в урочные и неурочные часы. Никто не запрещает им в святом для мусульман месте громко щебетать, бегать, прыгать. Как только девчушки-младшеклассницы увидели нас, русских, точнее - наши фотоаппараты, они ринулись навстречу и буквально умоляли нас снимать их и нас вместе с ними. Это было что-то невообразимое, но ни один из взрослых не сделал им замечания, не одернул. Учителя только улыбались в сторонке. Но не только духовных лидеров обожествляют иранцы. Каждый день сотни людей устремляются к надгробиям национальных поэтов, живших задолго до наших времён. Но об этом - чуть позже. Владимир ПАВЛОВСКИЙ. Красноярск - Тегеран. Газета "Красноярский рабочий", 08.10.2004 г.
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий