Политические и стратегические аспекты обмена пленными в секторе Газа

Обмен пленными в соответствии с соглашением в Шарм-эш-Шейхе можно считать поворотным моментом в современной истории Палестины.

Мохаммадреза Моради, директор отдела международных и зарубежных новостей информационного агентства Mehr, написал в заметке, что процесс обмена пленными между палестинским сопротивлением и израильским режимом, а также прекращение огня в секторе Газа следует рассматривать как один из определяющих моментов в уравнении «война и мир» на Ближнем Востоке. Этот момент связан не только с гуманитарным аспектом кризиса в Газе, но и несёт в себе глубокий политический посыл, а также посыл в области безопасности и стратегии. Это событие представляет собой слияние трёх точек зрения: палестинского сопротивления, которое своей стойкостью вынудило врага отступить; израильского режима, который после двух лет войны на истощение искал достойный выход из кризиса; и правительства США, которое в рамках так называемого «мирного плана Трампа» стремилось одновременно восстановить свой имидж в регионе и помочь своему союзнику в Тель-Авиве.

Лестница для побега Нетаньяху

Недавнее соглашение, заключённое при посредничестве администрации Трампа и участии некоторых арабских игроков в Шарм-эш-Шейхе, по сути, стало «политическим подарком» Биньямину Нетаньяху. За последние два года Нетаньяху столкнулся с чередой военных поражений, кризисом легитимности внутри страны и беспрецедентным международным давлением. Теперь он рассматривает прекращение огня как возможность укрепить свои позиции. Как отмечают аналитики, инициатива Трампа была направлена на то, чтобы предоставить Нетаньяху возможность спуститься с «дерева войны» — войны, которая не привела ни к освобождению израильских пленных, ни к подавлению сопротивления.

Хотя на первый взгляд план Трампа кажется «мирным», по сути, он направлен на то, чтобы за столом переговоров добиться того, чего Нетаньяху не удалось достичь на поле боя: относительного спокойствия, политического выживания и сохранения сдерживающего потенциала Израиля. По этой причине многие наблюдатели считают соглашение в Шарм-эш-Шейхе «дипломатическим провалом» Израиля — продуманной попыткой превратить военное поражение в политическое достижение.

Провал военной логики

Напротив, палестинское сопротивление, в течение двух лет стойко противостоявшее самым жестоким атакам, доказало, что абсолютная военная мощь не может навязывать политическую волю. Бригады «Аль-Кассам» справедливо заявили, что «несмотря на превосходство в разведданных и военной силе, противник не смог освободить своих пленных с помощью военного давления и теперь вынужден подчиниться и вернуть израильских пленников только путём переговоров, как и обещало сопротивление».

В ходе этой войны Израиль понял, что военные операции — даже при полном разведывательном обеспечении и материально-технической поддержке США — не могут полностью определить исход событий на местах. Освобождение заключённых путём переговоров и соглашений — это косвенное признание Тель-Авивом провала стратегии «применения силы» — той самой стратегии, которая лежала в основе безопасности Израиля с 1948 года.

От поля боя к битве за легитимность

Обмен пленными также имеет символическое и психологическое значение. Хотя Израиль пытался представить сопротивление как «террористическую» силу, реализация этого соглашения продемонстрировала, что Израиль вынужден садиться за стол переговоров с той самой силой, легитимность которой он отрицает. Другими словами, благодаря этому процессу сопротивление превратилось из военной группировки в политического игрока — субъекта, способного навязывать свою волю посредством переговоров, прекращения огня и соглашений. Такое развитие событий меняет глобальное представление о ХАМАС и других группах сопротивления и может заложить основу для переосмысления их роли в будущей политической структуре Палестины.

С другой стороны, Израиль столкнулся с двойным кризисом легитимности: как в глазах международной общественности, ставшей свидетелем гуманитарных преступлений в секторе Газа, так и внутри страны, где неспособность освободить заключённых военным путём воспринимается как крах имиджа «непобедимой армии».

Гуманитарное и социальное значение обмена заключёнными

С человеческой точки зрения, возвращение 1986 палестинских заключённых на родину и к своим семьям стало историческим моментом. Сцены их встречи в больнице Насера в Хан-Юнисе были не просто радостными моментами, но и символами коллективного духа жителей Газы. Это событие показало, что, несмотря на два года голода, вынужденного переселения и блокады, палестинское общество не распалось и сохранило способность к гражданскому и социальному сопротивлению. В политическом дискурсе это явление можно охарактеризовать как «победу нарратива сопротивления над нарративом разрушения» — нарратива, рождённого из руин, но всё ещё несущего в себе надежду. Возвращение этих заключённых — это, по сути, возвращение коллективной памяти на поле боя, поскольку каждый из них становится живым свидетелем как преступлений, так и стойкости.

Заключение

Обмен пленными в рамках соглашения, заключённого в Шарм-эш-Шейхе, можно считать важной вехой в современной истории Палестины. Благодаря упорству сопротивление смогло изменить соотношение сил и показать, что воля народов может одержать верх над военной машиной. С другой стороны, соглашение, поддержанное Трампом, хотя и было призвано создать для Нетаньяху образ победителя, на самом деле подтвердило провал военной стратегии Израиля. Главный вопрос сейчас заключается в том, приведёт ли это прекращение огня к прочному миру или же оно просто даст возможность оккупантам перегруппироваться. Исторический опыт показывает, что Израиль никогда не соблюдал условия соглашений. Заявления его официальных лиц, в том числе Нетаньяху и министра обороны, о продолжении операций по «уничтожению ХАМАС» и «разрушению туннелей» раскрывают истинные намерения Тель-Авива. Таким образом, сохраняется риск возобновления конфликта или выборочного выполнения положений соглашения.