18 сентября 2003
За право быть следующей после Ирака целью ведется острая борьба. Конкурируют друг с другом Иран и Северная Корея. Право выбора принадлежит США. На роль арбитров претендуют члены Совбеза ООН. Мнение подозреваемых не учитывается. После неудавшихся многосторонних переговоров по ядерной программе Северной Кореи взята пауза. На боксерский ринг вызван Иран. На прошедшем в Вене заседании Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии /МАГАТЭ/ заявлено, что американский проект резолюции по иранским ядерным программам может поддержать 21 страна. В этом документе, требующем полного выполнения Ираном всех требований МАГАТЭ, в том числе и подписания дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия, содержатся сроки ее неукоснительного выполнения - до 31 октября текущего года. Мотивация жесткая - 'Тегеран нарушает режим нераспространения ядерного оружия и тайно работает над программами по созданию собственного ядерного оружия'. Другой вариант проекта резолюции - более умеренный, предлагаемый группой неприсоединившихся государств, не предусматривает установление жестких временных рамок для выполнения Ираном выдвинутых требований. Генеральная конференция МАГАТЭ, которая пройдет в Вене с 15 по 19 сентября, должна будет поставить точку в данному вопросе. А между тем Иран уже пригрозил разорвать все связи с МАГАТЭ в связи с попытками установить крайний срок для доказательства того, что ядерная программа Тегерана носит исключительно мирный характер. 'Выдвигать такие ультиматумы независимому государству неприемлемо', - заявил представитель Ирана в МАГАТЭ. Вряд ли стоит напоминать, что по такому же сценарию развивался конфликт между США и Ираком. Обречено ли человечество жить в постоянном страхе перед ядерной катастрофой? По словам главы МАГАТЭ Мохамеда Эль-Барадея, стремление таких стран, как Северная Корея и Иран, обзавестись ядерным оружием, не вызывает сомнения. Однако позиция, занятая по этому вопросу Соединенными Штатами, вызывает у него сомнение. Ее выразил директор ЦРУ Джордж Тенет, заявивший, что сегодня все большее число стран желает заполучить атомное оружие, и не исключено, что в XXI веке такое оружие будет распространяться со скоростью лесного пожара. Ядерные амбиции, возможно, существуют и у Соединенных Штатов, отмечает VOA. Хотя Америка располагает одним из крупнейших в мире ядерных арсеналов, администрация президента Буша инициировала разработку нового поколения боевых зарядов меньшего калибра для противостояния, как выражается администрация, «новым угрозам». В статье, опубликованной в «Washington Post», министр энергетики Спенсер Абрахам недавно говорил об опасности, которую представляет оружие массового поражения в руках безответственных государств и террористов. «Такая опасность, - пишет Абрахам, - будет, по-видимому, нарастать быстрее и с меньшей предсказуемостью, чем прежде. В этой ситуации нам следует восстановить способность реагировать на новые угрозы». Это означает, что Соединенным Штатам может понадобиться новое ядерное оружие. А если так, то можно ли сказать, что в мире началась новая гонка ядерных вооружений? Недавние события подсказывают положительный ответ на этот вопрос. Северная Корея уверяет, что у нее уже есть ядерное оружие. Иран, судя по всему, твердо намерен начать ядерную программу. Даже такие дружественные Соединенным Штатам страны, как Бразилия, дают понять, что и им может понадобиться ядерное оружие как средство самозащиты. При этом некоторые аналитики с ностальгией вспоминают период холодной войны, когда ядерными арсеналами обладали только две сверхдержавы, которые придерживались политики взаимного сдерживания. «В последнее время ядерное оружие обретают страны, которые враждебно относятся друг к другу, и поэтому распространение превращается из проблемы дипломатии и глобальной безопасности в прямую угрозу безопасности Соединенных Штатов, - заявил по этому поводу заместитель директора вашингтонского исследовательского Центра по нераспространению Ленард Спектор. Именно в поисках новых путей борьбы с распространением администрация Буша прибегла к превентивной военной операции в Ираке и организовала досмотры тех северокорейских судов, которые могут перевозить предназначенные для экспорта ракеты и оружие массового поражения, полагают эксперты. США намерены также обновить свой ядерный арсенал и с этой целью возобновить производство плутониевых стержней для ядерных зарядов. Американским ученым удалось сократить время, необходимое для подготовки ядерных испытаний, а администрации - получить от Конгресса согласие на создание «проникающих» ядерных зарядов, способных уничтожать хранящееся в бункерах биологическое, химическое и ядерное оружие. Однако, по мнению некоторых аналитиков, такого рода шаги, особенно установка на создание ядерных зарядов меньшего калибра, могут привести к обратному результату: вместо того чтобы укрепить безопасность, эти меры вызовут новый виток гонки вооружений. «Это оружие - самое разрушительное из всего, что есть на Земле, - заявил Дэрил Кимбал, исполнительный директор Ассоциации по контролю над вооружениями. - Поэтому для нас очень важно не переходить определенной черты, чтобы другим странам не захотелось разработать аналогичное оружие и, тем самым, увеличить опасность новых войн. Надо помнить, что действия, которые мы предпримем на протяжении нескольких ближайших лет, приведут к последствиям, которые будут ощущаться долгие и долгие годы». В ответ на подобные аргументы администрация Буша заявляет, что разработка ядерных зарядов меньшей мощности необходима для обороны Соединенных Штатов. По данным Пентагона, в 70 с лишним странах имеются подземные объекты, во многих из которых либо хранится оружие, либо находятся командные центры. Администрация уверяет, что новое ядерное оружие еще не производится: пока что ведутся только исследования в этой области. Что же до ядерных испытаний, то Белый дом, по словам его представителей, не собирается нарушать введенный 10 лет назад мораторий. Ленард Спектор полагает, что заключенный 30 лет назад Договор о нераспространении не соблюдался в полной мере, так что попытки американской администрации заставить другие страны выполнять его условия вполне оправданы: «Сложилось так, что Договор о нераспространении воспринимался как некий свод глобальных правил хорошего поведения. Но если обратиться к практике отдельных стран, становится очевидным, что они учитывали много других факторов. Чтобы оказать влияние на эти страны, мы прибегаем то к одним, то к другим мерам, в зависимости от конкретных обстоятельств». По мнению аналитиков, дебаты о том, должны ли Соединенные Штаты играть более активную роль в усилиях по прекращению распространения оружия массового поражения, только начинаются. Будут ли США воздействовать на другие страны положительным примером, сотрудничая с ними и придерживаясь существующих соглашений? Или ускорят разработку проектов по развитию новых видов ядерного оружия? И защитит ли Америку разработанная для этих целей программа НПРО? Национальная Противоракетная Оборона (НПРО – National Missile Defense – NMD) США базируется на необходимости защиты страны от внезапной ракетной атаки со стороны агрессивных государств (под таковыми обычно понимаются Северная Корея, Ирак, Иран, иногда Пакистан, Китай и Россия), несанкционированных пусков (в основном, принимается во внимание снижение уровня ответственности в российской армии или попадание «ядерной кнопки» в руки маньяка), а также международных террористических организаций (сегодня, в основном, в учет принимается организация Усамы бен Ладена). Разработчики концепции НПРО считают, что угроза крупномасштабной ядерной агрессии против США сегодня сведена до минимума. Опасны именно одиночные запуски, которые, тем не менее, способны нанести огромный ущерб. По словам президента Джорджа Буша-младшего, «угроза, которую несет ядерное, биологическое и химическое оружие, не исчезла с завершением холодной войны, а разделилась на много отдельных угроз, некоторые из них сложнее увидеть, и им труднее противостоять. США должны противостоять ракетной угрозе с помощью новейших технологий». По данным WPF, Национальная Противоракетная Оборона создается не на пустом месте и не является принципиально новой системой. Начало ей было положено еще в 1958 году, когда была начата реализация плана защиты от баллистических ракет. Первая программа - Nike-Zeus – подразумевала следующую концепцию борьбы с ракетным атаками: вражеские баллистические ракеты, находившиеся в фазе полета в верхних слоях атмосферы, должны были встречать ракеты-перехватчики, которые вызывали детонацию ядерного заряда. Впрочем, план остался только на уровне идеи, поскольку имевшиеся примитивные радары были неспособны заблаговременно обнаружить и точно классифицировать летящие в стратосфере объекты. Однако в процессе принципиальных разработок родилось несколько новых идей, в частности – использовать ракеты-перехватчики космического базирования. Кроме того, тогда была создана первая антиракета. В 1961 году Nike-Zeus был свернут и уступил место программе Nike-X. Ее основными чертами были – установление строго боевого порядка противоракетной обороны, создание мощных высокочувствительных радаров и совершенствование антиракеты. Через шесть лет прекратила существование и Nike-X. Победили ее критики, утверждавшие, что тонкий щит, покрывающий всю территорию США, неспособен защитить страну. Поэтому была создана новая концепция, подразумевавшая создание локальных «ядерных зонтиков», защищающих наиболее крупные города. В 1969-1976 годы США расширили противоракетную оборону: от защиты исключительно мегаполисов они перешли к обороне особо важных объектов и военных баз. Программа получила название Safeguard. Примерно в это же время началось развертывание советской системы противоракетной обороны вокруг Москвы, которая существует и сегодня. В 1972 году США и Советский Союз подписали Договор об ограничении противоракетной обороны, который лимитировал количество пусковых установок и ракет-перехватчиков для каждой стороны до 100 единиц. Вокруг этого договора - нарушает ли его положения создание НПРО или нет – сейчас и идут споры между Россией и США. Дело в том, что этот договор создавал систему гарантированного совместного уничтожения. Ее смысл был в следующем: ни СССР, ни США не могли нанести ядерный удар, поскольку ответный удар гарантированно уничтожал агрессора. То есть ракетная атака автоматически становилась самоубийством. На Договоре 1972 года более 20 лет держался мировой баланс сил. В 1975 году начала работу первая американская площадка для запуска антиракет Minuteman, которая базировалась в центре страны - в Северной Дакоте. С появлением в СССР ракет с разделяющимися боеголовками Safeguard утратил свое значение и прекратил существование в 1978 году. В 1983 году президент Рональд Рейган дал старт «Стратегической Оборонной Инициативы», названной советской пропагандой «Программой «Звездных войн». В 1985 году была предложена концепция многоуровневой системы космического базирования, которая должны была обеспечить уничтожение 3500 ракет. К 1987 году стало ясно, что имеющийся технический и технологический уровень не позволяет выполнить эту задачу: создатели антиракетного зонтика через много лет вынуждены были вернуться к старой концепции антиракет наземного базирования. Несмотря на то что на создание СОИ тратилось более $4 млрд. ежегодно, система так и не была создана. Далее начался процесс разрядки, активного сокращения ядерных и химических арсеналов. Казалось, ракетная угроза исчезла навсегда. Ситуация изменилась коренным образом в 1991 году. Для большинства американцев иракские ракеты «Скад» (производства СССР), падавшие на головы израильтян во время войны в Персидском заливе, стали предупреждением: враги не исчезли, они обладают современным вооружением и способны нанести удар по США с большого расстояния. Имевшаяся в стране система противоракетной обороны была рассчитана на ядерный конфликт с супердержавой и не могла защитить страну от внезапных одиночных пусков ракеты с ядерной, химической или бактериологической боеголовкой. Поэтому в 1996 году Конгресс США высказался за создание новой системы антиракетной обороны. Этому было несколько причин: по данным разведки, до войны в Заливе Ирак находился всего в шести месяцах от создания собственной атомной бомбы, Северная Корея проводила успешные испытания своих ракет дальнего радиуса действия, кроме того, ракеты, способные достичь территории США, попали в руки государств-изгоев. В 1999 году президент Клинтон дал старт созданию ограниченной системы НПРО. Показательно, что США не собирались нарушать положений Договора от 1972 года – в частности, число американских пусковых установок и антиракет не должно было быть увеличено. Пентагон называет Национальную Противоракетную Оборону «системой систем». Она должна воплотить в себе последние достижения военно-технической мысли. Сегодня концепция НПРО подразумевает следующий сценарий: Запуски ракет дальнего радиуса действия отслеживаются с помощью спутников, расположенных на высоких орбитах. На земле контроль над запусками осуществляют пять мощных радаров (один из них базируется в Англии, второй – в Гренландии). Спутники и радары отслеживают траекторию полета ракеты. От четырех до девяти высокочувствительных радаров следят за траекториями полета боеголовок. Первый из семейства этих радаров недавно был установлен на одном из Алеутских островов. 100 высокоскоростных ракет-перехватчиков наземного базирования находятся на Аляске. Антиракета действует по принципу управляемого летательного аппарата – то есть может выбирать цели и менять направление своего полета. Система мобильных наземных устройств, оснащенных мощными сенсорами, выполняет функцию «чистильщика», если какие-либо боеголовки будут пропущены ракетами-перехватчиками. Группировка из 24 спутников, расположенных на низких орбитах, должна обнаружить ракетные пусковые установки и навести на них американские самолеты или ракеты. Венцом национальной противоракетной обороны должен стать мощный командный центр. В рамках НПРО реализуются несколько проектов. Военно-Морские Силы США создают систему Aegis, которая должна защитить корабли от крылатых ракет короткого радиуса действия. Система, кроме всего прочего, должна будет решить две основные задачи – обнаруживать любую ракету сразу после ее запуска и отслеживать траекторию ее полета в космическом пространстве. Для этого планируется создать семь специальных военных кораблей, стоимостью около $1 млрд. каждый. Первый радар морского базирования планируется создать к 2006 году. Военно-Воздушные силы планируют создание лазерной системы, пригодной для уничтожения ракет. Химический лазер должен быть установлен на «Боинг–747». Пробный образец планируется создать к началу 2007 года. Экспериментальный космический лазер, который должен поражать баллистические ракеты в верхней траектории полета, планируется создать к 2012 году. На деле, по мнению американских экспертов, на его доводку могут потребоваться десятилетия. В настоящий момент система противоракетной обороны существует только в концептуальных образцах. Многочисленные испытания показали ее низкую эффективность. Впрочем, многие необходимые для успешных испытаний элементы НПРО вообще отсутствуют. Например, практически нет специального компьютерного обеспечения, а первые 20 ракет-перехватчиков должны быть построены только к 2006 году. Тогда же на орбитах должны появится первые специализированные спутники. WPF напоминает, что Джордж Буш-младший победил на выборах, в том числе, на волне критики клинтоновской «ограниченной» системы национальной противоракетной обороны – ее критиковали именно за ограниченность и предлагали не уничтожить, а, наоборот, усложнить и сделать более эшелонированной. Впрочем, создание национальной противоракетной обороны позволяет выполнить важнейшую задачу – привлечь значительные бюджетные средства на финансирование научных разработок. Буш, обнародовавший на днях свою военную доктрину, делает упор на развитие высокоточных видов оружия. Развитие НПРО как нельзя лучше подходит для этого. Подобный прецедент уже имел место при Рейгане. Программа «Стратегической Оборонной Инициативы» в военном отношении завершилась ничем, но выделенные на нее деньги позволили США стать и оставаться до сих пор мировым технологическим лидером. По мнению многих экспертов, программа НПРО призвана упрочить это лидерство на новом витке научно-технического прогресса. Позиция критиков НПРО, в самых общих чертах, сводится к следующим постулатам: на сегодняшнем этапе НПРО неспособна обеспечить безопасность страны, но грозит выкинуть на ветер огромные деньги. При этом характерно, что критики национальной противоракетной обороны работают не только в Москве или Пекине, но и в Белом доме и Конгрессе США. Источник: МиК от 12.09.2003
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий