17 февраля 2003
Политический обозреватель Би-Би-Си Масуд Бехнуд пишет, что одновременно с празднованием в Иране 24-ой годовщины революции, в результате которой была образована Исламская республика, президент Хатами сделал заявление по поводу разведанных урановых рудников в районе Йезда и строительства комбинатов по обогащению урана в Исфахане и Кашане. Это заявление вызвало широкую реакцию по всему миру, однако оно примечательно еще и тем, что может служить свидетельством изменения порядка выступлений Ирана с заявлениями, адресованными мировому сообществу. Это заявление было сделано на встрече с университетскими преподавателями и специалистами, и прозвучало оно из уст президента Мохаммада Хатами. На протяжении пяти лет пребывания на посту президента он практически никогда не делал адресованных внешнему миру заявлений по поводу политики исполнительной власти страны. До сих пор пятый президент Исламской республики был известен международной общественности в большей степени благодаря своим теоретическим высказываниям и заявлениям по поводу политического развития иранского общества и происходящих в нем преобразований. В соответствии с международной практикой и согласно законодательству глава правительства Ирана считается основным лицом, выступающим с заявлениями от имени республики. На этот раз он затронул такую острую, вызывающую трудные дискуссии тему, как ядерные технологии. Президент Хатами ясно и четко, языком, понятном во всем мире, объявил, что Иран считает себя вправе использовать ядерные технологии и что в этом направлении уже предприняты конкретные шаги. При этом он подчеркнул, что эти технологии будут использоваться в мирных целях. Само заявление президента Хатами и даже его слова о том, что ядерные объекты Ирана доступны для международного контроля и в Тегеране готовы принять инспекторов ООН, не содержат в себе ничего нового. Значимость предпринятого президентом шага заключается в том, что наконец выполнены пожелания многих иностранных государств, в первую очередь европейских. Суть этих пожеланий состоит в том, что правительства и даже представители частного сектора промышленно развитых стран всегда хотели вести открытый, в рамках законов диалог с выборными органами власти Ирана. На протяжении всего XX века, в самом начале которого Иран присоединился к государствам, имеющим конституцию, решения по всем основным событиям в этой стране, касающимся как внутренней, так и внешней политики, принимались за закрытыми дверями. То, что происходило при монархическом строе, когда все решения принимал шах, не имевший согласно законам соответствующих полномочий, в конце концов стало достоянием гласности. После образования Исламской республики подобная практика не претерпела особых изменений. Обо всех серьезных изменениях и судьбоносных решениях иранскому народу и всему миру сообщал духовный лидер или другие наделенные властью руководители страны. В 1946 году, когда возникла кризисная ситуация в связи с проблемой вывода советских войск из Ирана, правительство этой станы, возглавляемое в то время премьер-министром Ахмедом Кевамом, сумело в самом начале холодной войны положить конец первому кризису между Западом и Востоком. Для этого оно предприняло два важных шага: подало жалобу в ООН и провело переговоры с всесильным лидером Советского Союза Иосифом Сталиным. Во второй раз законное правительство Ирана предприняло самостоятельные действия в 50-ые годы прошлого века, когда при поддержке народа оно начало выполнять принятый меджлисом закон о национализации нефтяной промышленности страны. Однако после переворота 1953 года все иранские правительства были отстранены от принятия важных для страны решений, и до сих пор ситуация не изменилась. Во время всех серьезных событий, которые происходили в Иране во второй половине ХХ века, правительство и меджлис не играли сколько-нибудь заметной роли. Наиболее значимыми событиями в истории современного Ирана были экономические и социальные преобразования при правлении Мохаммеда Реза Пехлеви, которые были известны как «революция шаха и народа»; возобновление исторических притязаний Ирана на Бахрейн, положившее начало новому этапу в региональной политике страны, в результате которой Иран в конце концов стали называть «жандармом Персидского залива»; принятие решения о роли Ирана в нефтяном кризисе в начала 70-х годов; события, приведшие к революции 1979 года и свержению шахского режима в Иране; захват американского посольства в Тегеране, в результате которого началась длящаяся 23 года вражда между Ираном и США; восьмилетняя война с Ираком и ее окончание. Каждое из этих событий открывало новую страницу в истории Ирана, и все связанные с ними решения принимались невыборными органами власти. Пять лет назад реформаторское правительство президента Хатами объявило о проведении политики разрядки напряженности в отношениях с зарубежными государствами. Это вызвало открытый протест со стороны консерваторов. При поддержке назначаемых органов власти они сумели настолько затормозить ход проводимых в стране реформ, которые были с одобрением восприняты мировой общественностью, что даже сторонники правительства стали говорить о том, что реформы зашли в тупик. Только два года назад, когда по соседству с Ираном произошли значительные изменения, начали появляться некоторые признаки успеха в проведении политики разрядки напряженности. Афганский опыт Новому этапу положила начало политика сотрудничества, которую Иран проводил во время военной операции американских союзников в Афганистане. Как отмечали аналитики, Иран из соседних с Афганистаном государств был самым активным участником совещания в Бонне, и он стал первым, кто признал временное правительство, пришедшее на смену режиму талибов. До этого Иран выступал против военных действий американцев и их союзников в Афганистане, поддерживал тесные отношения с правительством Рабани, и на его территории находились такие крайне настроенные политики, как Хекматьяр, поэтому предполагалось, что Иран поддержит названных афганских политиков и станет возражать против любых структур, созданных при поддержке Америки. Содействие со стороны Ирана в деле формирования правительства Хамеда Карзая послужило причиной тому, что министр иностранных дел Ирана стал первым зарубежным политиком, выступившим с речью после приведения к присяге Хамеда Карзая в качестве главы временного правительства Афганистана, и представители близких Ирану афганских группировок оказались в числе тех, кто всячески содействовал новому кабульскому правительству. Вслед за этим Иран предоставил материальную и финансовую помощь новым афганским властям, чем продемонстрировал свое стремление к установления мира и спокойствия после свержения талибов в Афганистане. С началом иракского кризиса Тегеран поспешил скоординировать свою политику с политикой европейских стран. Министр иностранных дел Ирана провел встречи со своими европейскими коллегами. Самая важная его встреча состоялась в доме №10 по Даунинг-стрит, где он провел переговоры с премьер-министром Англии. Кроме того, в Тегеране с главами трех ветвей власти страны встретился комиссар Евросоюза по внешним связям Крис Паттен, а на прошлой неделе заместитель министра иностранных дел Ирана принял участие в конференции по проблемам политики безопасности стран-членов НАТО в Мюнхене. Все это свидетельствует о том, что Тегеран в связи с возможными действиями Америки и ее союзников в отношении его западного соседа решил продолжать ту же политику, которую он проводил во время свержения режима талибов. Следуя такой политике, правительство Ирана поддержало планы по разоружению иракского режима и несмотря на давление, которое на него оказывали группировки консерваторов и антиамерикански настроенные круги внутри страны, оставило без ответа все просьбы Саддама Хусейна. Оно пошло еще дальше и объявило, что в случае согласия ООН на проведение военной операции против Ирака не станет возражать против подобного решения. «Возвращение Ирана в мировую семью» В условиях начала процесса, который некоторые западные аналитики назвали «возвращением Ирана в мировую семью», заявление президента Хатами по поводу ядерных программ Ирана не вызвало резко негативную реакцию в международных средствах массовой информации. Можно ли рассматривать новые тенденции в диалоге между Ираном и мировым сообществом как еще одно свидетельство успеха выборной власти Исламской республики в проводимых ею реформах после пяти лет трудной борьбы со сторонниками абсолютной власти, которая не несет ни перед кем ответственности? Если ответ на этот вопрос будет положительным, то избранные народом реформаторы в правительстве и меджлисе могут с полным основанием заявить, что им удалось изменить самую давнюю традицию в деле принятия решений в Иране. Такой порядок в конце концов позволит мировому сообществу вести диалог с одной стороной в Иране, и эта же сторона будет объявлять о всех важных решениях, принятых в стране. Больше не будет нужды в изменении структуры власти и в системе принятия решений. Иран.Ру
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий