Переговоры в Вене по Ирану растягиваются на неопределенное время. Глава российского МИДа Сергей Лавров в прошлый четверг говорил журналистам, присутствующим на саммитах БРИКС и ШОС в Уфе, что непреодолимых препятствий для подписания итогового соглашения нет, тем не менее, согласование документа продолжается. Президент Ирана готовит обращение к нации, а президент России в пятницу выразил уверенность, что Иран станет полноправным членом ШОС. Сдерживающим фактором остается наличие санкций Совбеза ООН, которые должны быть сняты после подписания документа. Между тем, подписание соглашения и снятие санкций с Ирана было одной из тех тем, которые часто звучали на саммитах в Уфе.
О том, почему соглашение по иранской ядерной проблеме станет одним из ключевых документов последних лет, о том, чем отличается БРИКС и ШОС, и о том, почему именно эти организации будут формировать геополитический ландшафт будущего, рассказал в интервью корреспонденту Накануне.RU на полях саммитов в Уфе директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров.
Вопрос: Переговоры в Вене очень скоро могут закончиться подписанием окончательного соглашения по Иранской ядерной программе. Можно ли говорить о том, что это один из ключевых документов последних лет?
Раджаб Сафаров: Если бы это было какое-то рядовое событие, никто бы не заметил этого процесса, поскольку очень многие совершенно четко понимают, что от места, влияния, ресурсов, возможностей и потенциала Ирана сейчас очень многое зависит. Из-за того, что Иран эффективно не участвует в решении очень многих геополитических проблем мира, они и не решаются. Мир, особенно западный мир во главе с Соединенными Штатами, четко начинает понимать, что изоляция Ирана может и создает ему определенные проблемы, но, по большому счету, создает больше проблем для них самих - в Ираке, в Сирии, в Афганистане. И проблемы эти с каждым днем становятся все острее.
Те мини-проекты, на которые они рассчитывали, типа Талибана или Исламского государства, экстремистских организаций, призванных на определенном этапе сыграть определенную роль, сработали не так, как было задумано. Они выросли, стали монстрами и своих прародителей уже не слушаются.
Вопрос: На саммитах БРИКС и ШОС тема Ирана звучала постоянно – о ней говорили спикеры на брифингах, Иран звучал в обсуждениях, и на финальной пресс-конференции Владимир Путин выразил уверенность, что Иран будет полноправным членом организации. С чем это связано?
Раджаб Сафаров: Иран, страны региона ШОС и даже Запад вместе с Америкой объединяются, поскольку имеют общие интересы – защиту региона от этих негативных явлений. Но на Западе не могут пойти навстречу Тегерану, признать свою вину. Если сейчас они согласятся и скажут – давайте снимем все санкции и примем условия Ирана, это будет означать, что вся их 20-30-летняя политика была ошибочной. Но так или иначе – а признавать это придется. И Путин совершенно прав в том, что этот вопрос рано или поздно решится исходя из тех подходов, которые предлагают Россия и Китай.
Вопрос: Многие годы ШОС мало кто воспринимал как некий центр силы, сейчас начался реальный процесс расширения за счет крупных стран, как Индия. Сегодня государства региона, и тот же Иран, они реально заинтересованы в полноценном участии в этой структуре?
Раджаб Сафаров: Я считаю, что, хотя ШОС является очень динамичной, достаточно активной структурой, но она пока не является еще реально действующей. ШОС сегодня – это не структура, которая реально влияет или может реагировать на события, которые происходят на пространстве государств, являющихся ее членами. В определенном смысле она еще аморфна и оторвана от жизни. Во многом пока - это площадка для обмена мнениями. Но сейчас эта структура, благодаря усилиям России, освобождается от балласта, от декларативности, и идет в сторону принятия конкретных экономических решений, в сторону решений, связанных с региональной безопасностью.
Вопрос: Тем не менее, определенная декларативность остается?
Раджаб Сафаров: Все сразу изменить невозможно. Вот конкретный пример, лично у меня вызвавший откровенное недоумение. На саммите было принята программа по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на предстоящие три года. Еще одним своим решением главы государств-членов ШОС дали старт разработке проекта конвенции по борьбе с экстремизмом. И непонятно, во-первых, как эти два решение коррелируют между собой, а во-вторых, совершенно неясно, как страны ШОС могут отреагировать, причем оперативно, даже на те угрозы, которые реально сейчас им угрожают. Где этот механизм? Где этот штаб? Где эта группа? Как это все управляется? Я не увидел никакой конкретики в этих двух документах. Это и есть декларативность в принятии решений.
Вопрос: Вы видите позитивные перспективы для ШОС в ближайшем будущем?
Раджаб Сафаров: Я думаю, что ШОС имеет очень хорошую перспективу по сравнению с БРИКС. По поводу БРИКС я бы не смог этого сказать, потому что эта организация имеет достаточно вялую основу – разнонаправленные экономики, с разными особенностями. Я, например, не очень верю в Бразилию и Южную Африку. Они в любой момент времени могут приостановить свое членство, могут более пассивно участвовать, могут даже торпедировать те решения, в которых будут заинтересованы другие страны. Поэтому в сравнении с БРИКС ШОС имеет серьезную перспективу. Я с очень большим оптимизмом смотрю на будущее этой организации.
Вопрос: Одним из вопросов, который обсуждался на обоих саммитах – результаты российского председательства в организациях. Были ли они успешны, на Ваш взгляд?
Раджаб Сафаров: Действительно, председательство России дало очень важный стимул и важное направление, вектор в сторону конкретизации деятельности ШОС. Я думаю, с вступлением Индии и Пакистана, с активным участием остальных членов и партнеров, эта организация станет мощнейшей геополитической структурой. Она будет сопряжена с очень сложным механизмом управления, где-то там будут сталкиваться разнонаправленные вектора, но в целом, она будет действовать исходя их своих интересов. Эта структура может найти некий вариант более или менее оптимального управления. А голос и место этой структуры будут нарастать с каждым днем и, что очень важно, место, значение, голос России тоже будет иметь очень важное значение, поскольку Россия является одним из прародителей, одним из основателей, одним из главных игроков в этой структуре.
Вопрос: Некоторые спикеры на саммите говорили о том, что ШОС и БРИКС – организации 21 века, которые имеют ряд преимуществ перед политическими и военно-политическими структурами 20 века. Считаете ли Вы, что эти структуры демонстрируют иные принципы формирования межгосударственных союзов, более справедливые и эффективные?
Раджаб Сафаров: Я не могу оперировать такими словами как "справедливая основа", но я уверен в том, что БРИКС во многом является неким геополитическим проектом, исходя из амбиций некоторых государств. Мне кажется, Бразилия, Южная Африка вошли сюда из соображений невостребованности, чтобы показать свои амбиции. И они имеют на это право. Я думаю, что из этой структуры они хотят получить максимум дивидендов, укрепляя свои переговорные позиции со своими партнерами на Западе и в регионах. А ШОС – структура, которая была на самом деле проектом экономической интеграции. Потом появилась необходимость реагирования и создания условий для развития экономики в условиях стабильности региона. Ну а если говорить о стабильности - значит, вопросы безопасности тоже интересуют и эти вопросы сейчас уже приоритетнее. И я не исключаю, что через некоторое время, ШОС может создать некий свой оборонительный блок, исходя из стратегии не наступления, а защиты. И это будет вполне оправданная вещь, поскольку у членов ШОС очень сильная территориальная, экономическая и интеграционная составляющие. Их единство – не навязано сверху или извне, оно сформировалось естественным путем. И я совершенно согласен с президентом России Владимиром Путиным, что создание такой структуры продиктовано насущной необходимостью. Словом, я считаю, что ШОС – более естественная, более динамичная, обладающая огромным потенциалом для развития и мне кажется, что у этой структуры гораздо более понятное будущее, чем у БРИКС.
Вопрос: Другой темой, которая красной линией прошла через саммит ШОС – сопряжение ШОС, ЕАЭС и проекта "Шелковый путь". Это логичный процесс?
Раджаб Сафаров: Я вообще исхожу из того, что на платформе ШОС через какое-то время могут объединиться три структуры – БРИКС, ШОС и Евразийский союз. Три структуры – это многовато, они будут дублировать функции друг друга и не совсем эффективно тратить ресурсы, поскольку цели и задачи у них у всех примерно одинаковы. Можно провести такую аналогию – когда строится демократическое государство, появляются сотни партий, потом с развитием демократии, правовых норм, стандартов, они будут заинтересованы в объединении в некие более мощные блоки. Тут то же самое – на территории этого пространства будут максимум две структуры, а по большому счету – одна. Европейский союз идет в упадок и непонятно, что будет дальше с этой структурой. Совершенно очевидно, что он будет серьезно трансформироваться и еще неизвестно, в какую сторону. В ШОС, напротив, есть поступательное движение. Картину мира будет определять в большей степени не спад и распад Европейского союза и Еврозоны - хотя и это тоже будет корректировать геополитическую картину - а будущее развитие ШОС.
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий