LN: Российско-иранский Совет призывает Владимира Путина создать пост спецпредставителя Москвы для развития отношений между двумя странами. Среди предложений - отмена виз, создание банка и увеличение товарооборота. К чему такое тесное сотрудничество? Обсудим с инициаторами предложения. В нашей студии Раджаб Сафаров, председатель Российско-иранского Совета по общественным связям.
LN: Раджаб Саттарович, приветствую.
Р.С.: Добрый день.
LN: Итак, почему важно развивать иранское направление сейчас? Дело в санкциях или не только в этом?
Р.С.: Вы знаете, санкции – это одна из причин, которая на самом деле повлияла на ход уменьшения товарооборота между Россией и Ираном. Есть другие важные причины. По большому счету можно сказать, что сейчас в российско-иранских отношениях торгово-экономическая составляющая практически парализована, жизнь в этой сфере остановилась, сотни компаний обанкротились, тысячи – переориентировались на другие рынки и сферы.
LN: Это под условиями какого-то внешнего давления? Или есть какие-то недомолвки между Тегераном и Москвой?
Р.С.: Президент России Владимир Путин уже который год заявляет, что Иран – это наш сосед, что мы будем развивать отношения с этой страной во всех сферах и направлениях, и это принципиальнейший наш выбор, но как только вопрос переходит в сферу исполнения, то это абсолютный нулевой исход и нулевая реакция. Президент говорит, давайте дружить, давайте иметь отношения». В это время Центральный Банк дает рекомендации коммерческим банкам не взаимодействовать с Ираном. Президент говорит, давайте развивать отношения с Ираном, но в это время министерство финансов годами обсуждает вопрос о том, чтобы переходить на национальные валюты. Президент говорит, «давайте иметь отношения более глубокие и расширенные во всех сферах». А на самом деле министерство ээкономического развития и министерство Энергетики долгое время обсуждают крупнейшие энергетические контракты, в том числе энергетические, в которых заинтересована Россия. Это, в общем, мертвая точка. Товарооборот в прошлом году составил всего лишь 963 млн долларов, что меньше, чем пол процента от общего товарооборота между Россией и другими странами. Учитывая масштаб и потенциал России и Ирана, это практически нулевой товарооборот. Сейчас приковано внимание всего запада, Америки и других стран-оппонентов Ирана, на эту страну. Иран – это тренд ближайшего времени, это огромный рынок. И Европа, и Америка будут бороться за этот рынок. А когда для нас двери открыты, никто этим не занимается. Крупнейшие государственные компании, под предлогом того, что могут пострадать от западных санкций, отказались работать с Ираном, и, тем самым, лишили себя самых лакомых кусков в энергетической, промышленной и других сферах. Одним словом, ситуация чрезвычайная. Мы выступили с инициативой, чтобы Президент взял это в свои руки, начал координировать политику по отношению к Ирану и назначил представителя, который регулировал бы эти отношения во всех сферах.
LN: Вы претендуете на эту должность?
Р.С.: Нет, это не так. На эту должность президент должен назначить человека, который разбирается в проблематике этого региона, хорошо знает Ближний Восток, является уважаемым специалистом и пользуется доверием президента.
LN: Есть имя и фамилия у этого человека?
Р.С.: Если я назову кого-нибудь, то совершенно точно аппарат и государственная машина будут работать против этого человека. Конечно, у меня есть несколько кандидатов, которых я бы первым делом предложил президенту, если бы была такая возможность. Как минимум три кандидатуры.
LN: Почему так происходит? Почему саботируют эти решения, как Вы считаете?
Р.С.: Главная беда наших государственных органов и ведомств – бездумная ориентация на запад. Для них солнце восходит на западе. Ничего на востоке нет. А между тем Иран – ключевая страна не только этого региона, но и исламского мира. Своим присутствием и политической системой Иран оберегает нас от тысячи негативных явлений, которые могут на нас обрушиться каждую минуту. Иран на их пути стоит стеной.
LN: Вы имеете в виду терроризм?
Р.С.: И терроризм, и радикальный исламизм, и западное влияние, и интересы запада и арабских государств по разрушению и ослаблению России. Если Иран станет прозападным государством, то это гораздо хуже для России, чем, подустим, Иран с ядерным оружием. Если у нас не будет торгово-экономических отношений, то политические отношения будут на легковесном уровне. Появиться соблазн в любой момент перейти на другие регионы. Поэтому мы предлагаем 16 пунктов, это программа действия в случае форс-мажора. Мы говорим, Господин президент, сейчас уже нет времени на другие вопросы. Назначьте одно доверенное лицо, которое возьмет инициативу в свои руки, будет вести Россию в направление Ирана, чтобы ситуация вышла из нынешнего мертвого состояния.
LN: Этому человеку в руки Вы вкладываете определенную программу, в том числе создания российско-иранского банка? Вы говорите, что до этого Центральный Банк всячески саботировал решения президента и не хочет развивать отношения с Тегераном официально. Как в этом случае создать российско-иранский банк без участия нашего регулятора?
Р.С.: Мы предлагаем создать из двух-трех государственных банков сделали уполномоченных банков, чтобы они работали с Ираном, чтобы малый и средний бизнес знал, куда идти. Если это невозможно по причине негативных последствий из-за западных партнеров, то нужно создать новый банк, чтобы он был ориентирован исключительно на работу с Ираном и использовал в своей деятельности только российский рубль и иранский риал.
LN: На каких условиях он должен создаваться? 50 на 50 Тегеран-Москва или какая-то другая структура?
Р.С.: Это вопрос переговоров. Иран не будет иметь принципиальных возражений. Но этот банк должен иметь филиалы в Москве и Тегеране. Тогда начнется реализация крупнейших контрактов. Более того, мы предлагаем, чтобы такие структуры, как Россельхознадзор, как можно скорее подписали соглашение с Ираном о признании стандартов. Это будет огромная помощь в вопросе импортозамещения, который сейчас стоит особенно остро. Кроме того, ежегодно принимаются меморандумы по линии межправительственной комиссии. Они проводятся ежегодно, один год в Тегеране, другой год в Москве. Так вот сейчас 80% проектов, которые там обсуждаются, из года в год переходят в новые меморандумы. Короче, нет механизма реализации этих проектов. Мы предлагаем президенту, чтобы он сделал так, чтобы был разработан механизм по реализации положений меморандумов МПК, чтобы они стали обязательными для исполнения государственными органами и ведомствами. Мы предлагаем президенту обязать глав министерств и ведомств России хотя бы раз в год встречаться с иранскими коллегами по вопросам, которые вызывают взаимный интерес. Одним словом, там 16 пунктов, после этого мы надеемся, что эта страна будет еще плотнее входить в орбиту наших интересов, от этого выиграет Россия, голос России будет звучать сильнее и солиднее, мы будем иметь огромную выгоду в реализации наших возможностей в технологии.
LN: На этом мы поставим точку. Большое Вам спасибо, Раджаб Саттарович. Я напомню, что с нами в студии был председатель Российско-Иранского совета по общественным связям Раджаб Сафаров. Мы обсуждали предложение совета, обращенное к Владимиру Путину, об увеличении сотрудничества двух стран.
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий