25 января 2011
В понедельник, 24 января, в радиоэфире программы "Интервью" на "Эхо Москвы" на вопросы ответил постоянный представитель Ирана при МАГАТЭ Али Асгар Солтание О. БЫЧКОВА - Добрый день. У микрофона Ольга Бычкова. Мы сегодня будем говорить об Иранской ядерной программе с господином Али Асгаром Солтание, постоянным представителем Ирана при МАГАТЭ – Международном агентстве по атомной энергии. Добрый день. А.А.СОЛТАНИЕ - Добрый день. Здравствуйте. Примите, пожалуйста, моё приветствие, дорогой и великий народ России. - Прежде, чем мы будем говорить о, собственно, ядерной программе и об атомной электростанции в Бушире, которая открывается, как сообщают, в самое ближайшее время. Расскажите, пожалуйста, что это за история с компьютерным вирусом атомной электростанции. Он был или нет на самом деле? - Вы знаете, я отвергаю то, что вирус смог создать проблему в процессе обогащения в Натанзе или в атомной электростанции в Бушире. Это не так. Я на прошлой неделе возил постоянных представителей Международного агентства по атомной энергии, представителей 120 стран мира, и они сами на наших ядерных объектах видели, что центрифуги работают и вращаются 1000 раз в секунду. Мы считаем, что это психологическая война. Вы знаете, я хочу сказать, что раньше они всегда старались создать проблемы в отношении атомной электростанции в Бушире. Они раньше говорили, что эта станция может быть использована в военных целях, после некоторого времени они затронули проблему безопасности и потом сейчас выдвигают проблему вируса. Я хочу сказать, что опытные российские инженеры вместе с иранскими инженерами сотрудничают, и я думаю, что никакой проблемы здесь в работе станции не будет. Они не будут этого позволять и предотвратят проблему. И для того чтобы показать, в своих политических целях они стараются показать, что этот вирус, хотят сказать, что этот вирус может создать ещё один Чернобыль. Некоторые западные страны хотят создать обеспокоенность о том, что российским технологиям доверять нельзя. - Ну, с этим заявлением первыми выступили российские учёные, которые обратились в РосАтом. А вы говорите – они, а кто они пытаются создать? - Вы знаете, я хочу сказать, что я имею в виду сионистский режим Израиля, который открыто угрожает нам нападением на наши атомные объекты. И таким образом при помощи вирусов, при помощи террора наших учёных-ядерщиков и при помощи таких отвратительных явлений в настоящее время хотят это сделать. И я думаю, что в нынешнее время, в настоящее время международное сообщество должно подобные действия осуждать. А также некоторые западные страны, которые не хотят, чтобы сотрудничество между Ираном и Россией с каждым днём расширялось. И я хочу сказать, что народ Ирана и народ России – они умные, и с каждым днём они не придают этому значения, и с каждым днём они сближаются друг с другом. Когда Россия пришла и завершает строительство незавершённой станции, когда немцы получили 8 миллиардов марок и покинули нашу страну, когда Россия пришла и завершает строительство, это оставляет очень, так сказать, положительное влияние в умах нашего народа. И я хочу сказать, что тогда, когда американцы получили 2 миллиона долларов, им не дали топлива на тегеранский исследовательский реактор, и когда другие страны тоже не дают нам топливо… если Россия даст нам топливо на тегеранский исследовательский реактор, где производятся радиоизотопы для больных раком, и если как можно скорее мы получим это топливо, это окажет положительное мнение в умах иранского народа. - А это соглашение с Россией – оно уже достигнуто? - К сожалению, пока нет. В июне 2009 года я написал письмо в адрес генерального директора агентства, для того чтобы страны оказали нам помощь в этом вопросе. Нашу просьбу тогдашний генеральный директор агентства господин Аль-Барадей передал российской стороне. И в октябре, когда мы проводили переговоры в течение 3 дней, не только Россия, но и американцы и французы тоже присутствовали в этих переговорах. И, к сожалению, вопреки тому что мы должны были выплатить и получить это топливо, они сказали, что нет, вы должны не только выплатить за топливо, но и ядерные материалы… уран, который произведён в Натанзе, вы тоже должны это нам передать. Удивительно для нас. 20 лет назад я, опять же, был постпредом Ирана в агентстве, и тогда нам тоже топливо нужно было для тегеранского исследовательского реактора. Мы приобрели это топливо в Аргентине, мы выплатили за топливо и его получили. И никаких условий здесь не было. И, во всяком случае, в настоящее время мы в соответствии с тегеранской декларацией, где договорились президенты Ирана, Турции и Бразилии, мы пошли и договорились в этой декларации. От нас потребовали, чтобы мы пошли на компромисс и чтобы мы отправили в Турцию 1200 килограмм урана. Мы с учётом того что уважаем и доверяем России, мы готовы сесть за стол переговоров по этому вопросу, для того чтобы как можно скорее получить топливо для этого реактора, который работает… Если мы сейчас можем произвести топливо 20%-ого обогащения и сейчас у нас в настоящее время есть 40 килограмм, но мы готовы сесть за стол переговоров с Россией, для того чтобы провести переговоры и в конечном счёте, который закончится приобретением топлива для тегеранского реактора. И, вы знаете, скорее всего в умах иранского народа, где существует 1 миллион пациентов, больных раком, если эта договорённость будет осуществлена, если мы можем получить топливо для этого гуманитарного проекта, конечно же, это окажет положительное влияние, так сказать, в менталитете нашего народа. Это будет ещё одним, так сказать, положительным моментом для России, если Россия пойдёт и сотрудничать будет с нами по этому вопросу, а если нет, тогда это, конечно же, будет слабая точка для России. - А как вы думаете, почему Россия медлит с этим решением? - Вы знаете, к сожалению, американцы и французы тоже вмешались в проект. Я говорил господину Аль-Барадею, что нет необходимости, чтобы американцы в этом проекте присутствовали, потому что обогащать уран-то будут русские. Также я затронул такой вопрос, что французам тоже нет необходимости присутствовать в этом проекте. Но Россия нам сказала, что для производства топливных стержней мы должны получить помощь французов. Я уверен, что с такой технологией, которая существует в России, Россия может, как Аргентина, создать подобные топливные стержни, поэтому нет необходимости присутствия французов. Поэтому спросите у своих ответственных лиц, почему они не хотят сесть за стол переговоров. Мы ждали начала переговоров и ждём. Я передал свою просьбу господину Аману, генеральному директору агентства, и он сказал, что эту просьбу он передал представителям России, США и Франции. И мы ждём время, когда они сядут за стол переговоров с нами и окончательно договоримся по этому вопросу. - То есть вы не удовлетворены российской позицией? - Я хочу сказать, что мы ожидали, что Россия немедленно сядет за стол переговоров, чтобы не замедлить с этим гуманитарным проектом. Мы знаем, что американцы, французы и европейцы, конечно же, создадут немножко проблем для этого дела. У нас воспоминаний об отсутствии доверия по отношению к ним очень много. Мы ездили во французскую компанию… где проводится там обогащение. Мы являемся… мы имеем 10% акции этой компании, до сих пор имеем. И до революции мы помогли 1 миллиардом долларов этой компании, потому что эта компания находилась на грани банкротства. И мы каждый год собираемся в Париже и проводим там совещание совета директоров, но они даже ни один грамм урана под наблюдением МАГАТЭ нам не дают. И когда в переговорах с Россией, США и Францией, когда мы проводили переговоры, я этот вопрос затронул там на переговорах в октябре 2009 года. Я им сказал, что французы не дают нам 50 тонн природного урана, так называемого «жёлтого кекса», хотя, согласно решению суда в Лозанне, Франция обязана нам это количество передать. Мы им сказали – хорошо, если вы нам дадите, давайте это количество России, для того чтобы использовать топливо для Буширской АЭС, это же наш уран. Или использовать его для тегеранского исследовательского реактора. Французы не стали на это… на это не пошли, не согласились. И я им сказал, что если французы наш природный уран, тогда каким образом можно иметь доверие к ним, что они уран в 120 кг обогащённый до 20% они нам потом передадут. И у меня к ним по этому поводу недоверие. Мы сказали – хорошо, тогда противоположной нашей страной будет Россия. Мы доверяем России. Россия пусть заключит контракт с любой страной по поводу производства топливных стержней. И мы не знаем, почему Россия и другие страны не хотят сесть за стол переговоров с нами в Вене. Мы до сих пор ждём. И поэтому если мы так же произведём топливо и первую партию нашего топлива загрузим в реактор, тогда нету никакого оправдания, для того чтобы по этому вопросу с ними провести переговоры. То есть я хочу сказать, что такая историческая возможность, что можно получить топливо для реактора и создать атмосферу доверия. И создать новую дипломатическую атмосферу – эта возможность будет потеряна. - Скажите, пожалуйста, вот, вы говорите, что Иран уже имеет возможность производить самостоятельно топливо. А зачем тогда вообще нужны вот эти все сложные отношения с другими странами? - Вы знаете, мы вначале же не производили и мы ждали, пока этот контракт будет финализирован, но мы тогда увидели, что нет возможности… если этот договор был бы осуществлён, мы уже не пошли бы обогащать уран до 20%, мы уровень его обогащения не поднимали бы. К сожалению, не пошли на сотрудничество в переговорах в Вене и думали, что Иран не способен на то, чтобы обогащать уран до этого уровня. И американцы, и европейцы всегда допускают ошибки в своих расчётах, и поэтому я хочу сказать, что сейчас мы проводим это дело и полностью владеем технологией обогащения. И поэтому мы только увеличили обогащение до уровня 20% для тегеранского исследовательского реактора. Что касается обогащения в Натанзе до уровня 5% для Буширской АЭС и также других наших станций. - Какими элементами ядерных технологий Иран уже сейчас готов себя обеспечивать самостоятельно? И какая перспектива в ближайшее время? - Вы знаете, в реакторной промышленности есть такая фраза – топливный цикл. Этот цикл начинается с уранового месторождения. И, к счастью, мы были успешны и в разработке, и в добыче, и переработке, и поэтому мы сами… нам удалось производить первый так называемый «жёлтый кекс». А потом происходит конверсия «жёлтого кекса» в так называемый гексафторид урана – UF6. И в конверсионном заводе в Исфахане, так называемом «UF6» мы успешно проводим это под наблюдением агентства. Следующее звено топливого цикла – это обогащение. И мы сейчас на своих ядерных объектах в Натанзе сейчас это обогащение проводим в промышленном масштабе. Следующее кольцо – это реактор. У нас есть около 40 лет опыта управления реакторами иранскими специалистами. Они сами управляют реакторами. Производство радиоизотопов и проведение исследование по ним мы сами делаем. И если тяжеловодный реактор в Эраке тоже будет запущен, мы там производим реактор в 40 мегаватт. И мы можем радиоизотопы и производить для Ирана, для использования в больницах, а также экспортировать в соседние страны. И мы проводим огромное количество деятельности по всей стране – и по сельскому хозяйству, и по медицинскому использованию, а также и в промышленных целях. Следующее кольцо – это вопрос управления ядерными отходами. И поэтому мы сами успешны во всём полном ядерном цикле, у нас по всем этим вопросам есть проекты и мы успешно их осуществляем. Но в то же время мы приглашаем представителей других стран, чтобы они принимали участие совместно с нами в осуществлении тех или иных проектов. И в наших проектах у нас будет и ядерная энергетика, и… энергетика. Поэтому мы хотим в целом их совмещать и из них получить 20 тысяч мегаватт электроэнергии. Мы пригласили поэтому представителей всех стран, для того чтобы они у нас в стране построили такие же станции, как атомная электростанция в Бушире. Хотя в международных тендерах мы, конечно же, больший приоритет предоставим России, потому что Россия сотрудничала с нами по завершению строительства атомной электростанции в Бушире. И ядерная технология по этой причине для нас важна, потому что это является местом встречи всех высоких стандартов по всем инженерным специальностям. Поэтому у нас есть сейчас высокого уровня инженеры, и мы тоже развиваемся по другим направлениям, и не удивляйтесь, если Иран достиг уже успеха в запуске спутника или достиг успехов в нанотехнологии. Поэтому мы хотим быть развитой страной. - Но Госсекретарь США Хиллари Клинтон, например, сказала, что ядерную бомбу Иран не сможет создать до 2015 года. - Мы не хотим её создать, никогда не хотим её создать. У нас есть принцип, по которому мы не хотим иметь ядерную бомбу. Я в конференции по ДНЯО, которая прошла в Нью-Йорке, я в качестве представителя своей страны сказал следующее, и в этой конференции также присутствовала госпожа Клинтон, мы сказали, что страны, обладающие ядерным оружием, до 2020 года должны уничтожить все свои ядерные арсеналы. Американцы выступили против этого. И наше предложение было утверждено представителями свыше 100 стран. Тогда мир понял, что американцы не хотят, чтобы ядерное оружие было уничтожено. Это страна, которая тысячи невиновных людей Хиросимы и Нагасаки превратила в пепел. Мировая общественность и народ мира и интеллектуалы знают, что они не должны доверять тем заявлением, которые делаются США. И, так сказать, страна, которая бомбила Хиросиму и Нагасаки… Эйзенхауэр, тогдашний президент США, он и дал такое послание, что атом в целях мира. Это что? И сейчас президент Обама… сейчас Барак Обама, президент США, который имеет тысячи боеголовок, и по радио он сказал, что, да, мир, свободный от ядерного оружия. Хотя сам сказал, что во время моей бытности, моей жизни, неизвестно, что это будет делаться или нет. Поэтому ни у кого доверия нет к этим словам. Но я думаю, что весь мир, все народы мира должны… И так как наш основатель исламской революции, покойный имам Хомейни 25 лет тому назад сказал… и писатели, и интеллектуалы, и элиты, они должны просвещать народ о тех опасностях, они должны рассказать народу о тех опасностях, которые существуют… И наш нынешний духовный лидер считает тоже ядерное оружие харамом, запрещённой вещью, и он против ядерного оружия. И мы тоже против биологического и химического оружия. И в той войне, которую мы имели против Ирака, при помощи химического оружия убили сотни тысяч наших людей и их покалечили. Но мы против них такого оружия не использовали. - Скажите, пожалуйста, возможно ли какое-то мирное разрешение того конфликта, который существует между Ираном и Израилем сегодня? С точки зрения Тегерана, конечно. - Видите ли, существует основополагающая проблема. Есть такой факт. И в истории он случился только один раз. То есть Палестина оккупирована. Таким ошибочным и нечеловеческим мышлением. И это то, что 3000 лет тому назад обещали эту землю, мы должны, вот, это обещание осуществить. И Израиль сейчас при помощи американцев, французов и западных государств уже вооружён ядерным оружием. И здесь существует потенциальная опасность, потенциальная угроза не только региональной безопасности на Ближнем Востоке, но и во всём мире. С 1974 года Иран постоянно говорил о том, что мы выступаем за регион, за Ближний Восток, свободный от ядерного оружия. Мы хотим, чтобы все страны уничтожили бы свои ядерные оружия по резолюции Совета безопасности ООН. И в Декларации по ДНЯО, которая была принята, весь мир попросил и потребовал, чтобы Израиль присоединился к ДНЯО и чтобы Израиль уничтожил бы своё ядерное оружие. И Израиль - единственное препятствие мира и безопасности на Ближнем Востоке. - Поэтому что нужно сделать? - И я хочу сказать, что Израиль - единственная страна, которая нарушила табу и напала на Ирак и напала на Сирию. Поэтому Израиль не привержен ни к каким международным нормам и правилам. И в 1990 году согласно резолюции, которая по предложению Ирана под номером 533 было принято в агентстве, любая угроза нападению или любое нападение – это противоречит уставу ООН и международным нормам и правилам. И Совет безопасности должен непременно наказать подобные нападения и угрозы. Почему постоянные члены Совета безопасности, и в том числе Россия и другие страны, которые являются постоянными членами Совета безопасности, согласно резолюции 533 не осуждают Израиль, когда Израиль угрожает Ирану нападением на наши ядерные станции. - Почему? - Я не знаю. Это надо спросить у членов Совета безопасности, в том числе Россия является постоянным членом Совета безопасности. Надо у российских ответственных лиц спросить, почему согласно 533-ей резолюции они не действуют. И мы эти угрозы, которые Израиль делает в адрес наших атомных объектов, мы их официально передали в Совет безопасности, а также в Международное агентство по атомной энергетике. - Когда господин Ахмадинежад говорит о том, что Израиль должен быть уничтожен, он серьёзно об этом говорит? - Вы знаете, будьте уверены, что неполная информация или избирательная информация из высказываний тех или иных должностных лиц, конечно же, введёт в заблуждение мировую общественность. И в той конференции, которая прошла в Тегеране, и господин президент, господин Ахмадинежад принял в ней участие, называлась она так – «Мир без сионизма». У нас проблема с мышлением сионизма. То есть я хочу сказать, что если кто-то придет и скажет, что, да, согласно обещанию 3000 лет тому назад, которое было дано, я хочу захватить эту страну, это, конечно же, античеловечное мышление… И я хочу сказать, что и наш духовный лидер даже перед нашим президентом неоднократно постоянно и официально говорил о том, что если в этом регионе, то есть, я имею в виду в Палестине, если пройдён референдум между представителями христианства, иудаизма, ислама и других божественных религий, если пройдёт демократический референдум, если придёт к власти официальное демократическое правительство, мы, конечно же, будем это поддерживать. Этот принцип существует в нашей конституции. Мы против апартеида, мы против сионизма. Мы после революции даже своих дипломатических отношений ни с одной страной не прекратили, даже с Соединёнными Штатами, но мы прекратили свои дипломатические отношения с Израилем и с апартеидским режимом Африки. Почему? Именно из-за… почему мы прекратили? Именно из-за подобного мышления… Сейчас такое апартеидское мышление уже исчезло, и поэтому у нас хорошие отношения с правительством и с народом. Мы хотим, чтобы во всём мире был мир и спокойствие, мы выступаем за мир на Ближнем Востоке и мы выступаем за уничтожение всего арсенала ядерного оружия, и весь народ мира должен оказать помощь и оказать давление на те страны, которые не соблюдают международных правил. И в том числе оказать давление на, так сказать, израильский режим, для того чтобы он уничтожил ядерное оружие, присоединился к ДНЯО и чтобы на Ближнем Востоке воцарился мир. - Спасибо большое. Али Асгар Солтание, постоянный представитель Ирана при Международном агентстве по ядерной энергии (МАГАТЭ) был гостем «Эхо Москвы». Спасибо вам.
Источник:
Эхо Москвы
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий