30 сентября 2010
На открывшейся 65-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН российскую делегацию возглавлял министр иностранных дел России Сергей Лавров. За пять дней он провел более семидесяти различных встреч, переговоров, министерских заседаний "квартетов", "пятерок", "шестерок", "восьмерок"и "двадцаток". На обратном пути Сергей Лавров в интервью "Российской газете" подвел итоги мировой дипломатической "мозговой атаки". Российская газета: Не так давно российско-американские встречи и на высшем уровне, и на уровне глав внешнеполитических ведомств были в центре мирового внимания: десятки телекамер, повышенный интерес со стороны всевозможных СМИ. В последнее же время ситуация несколько изменилась. А вашу встречу в Нью-Йорке с госсекретарем США Хиллари Клинтон вполне можно отнести к разряду деловых, без излишней шумихи. Такая динамика - это хорошо или плохо для российско-американских отношений? Сергей Лавров: Это хорошо для любых отношений: когда они развиваются равномерно, по-деловому, когда отношения освобождаются от чрезмерной публичности в отстаивании своих взглядов. Позиции нужно презентовать на переговорах, а не через микрофон, как это бывало очень часто при прошлой администрации в США. Сейчас этого гораздо меньше. Деловой характер переводит отношения в плоскость практической работы, особенно в рамках президентской комиссии, в русло договоренностей, которые были достигнуты в ходе визита Дмитрия Медведева в Вашингтон в июне прошлого года, об упоре на экономику, инновационное сотрудничество, инвестиции. Конкретная без шумихи работа вызывает меньше сиюминутного ажиотажа, но, с другой стороны, представляет большой интерес для серьезных аналитиков, которые оценивают перспективы углубления нашего партнерства. Чем больше мы будем уплотнять ткань торгово-экономических, инвестиционных, инновационных отношений, тем устойчивее будет становиться российско-американское партнерство. - Уже больше года российская сторона заявляет о необходимости завершения совместного российско-американского анализа угроз. Однако до сих пор экспертная работа не завершена. Что этому мешает? - Речь идет об очень серьезном процессе. Ведь вызовы и угрозы не пустячные - терроризм, распространение оружия массового уничтожения, организованная преступность, наркотрафик и многое другое. Этот обзор требует профессионального подхода. Он развивается нормально. Особенное внимание уделяется вызовам в сфере ракетного распространения, в том числе и потому, что они напрямую завязаны на проблематику противоракетной обороны, которая все еще остается "горячей картошкой". Мы за то, чтобы добросовестно выполнить договоренности между президентами России и США. Напомню, что они договорились провести совместный экспертный обзор и выйти на общее понимание, откуда и для кого существуют риски ракетного распространения. Документ должен быть готов в скором времени. Я рассчитываю, что по итогам его подготовки мы сможем поговорить о том, чтобы сделать следующий шаг и искать совместно, в том числе и с европейцами, пути парирования таких рисков, начиная с дипломатических, политических шагов, предусматривая также меры экономического воздействия на тех, кто может быть источником подобных рисков. Но и не исключая возможности использования военно-технических ресурсов для того, чтобы быть готовыми на случай возникновения реальной угрозы. Наша позиция опирается именно на то, о чем договаривались президенты. - За последние полгода Ирану было послано немало сигналов. Это и введение новых санкций Советом Безопасности ООН, и односторонние санкционные действия со стороны США и ЕС, и недавно подписанный указ президента России о запрете на поставки иранским вооруженным силам определенных видов российской боевой техники, в том числе комплексов С-300. На ваш взгляд, Тегеран слышит эти сигналы? - Указ президента - не изолированное действие. Это документ, который отражает российскую практику. Каждый раз после принятия Советом Безопасности ООН соответствующей резолюции, которая предусматривает санкции против какого-либо государства, будь то Иран, КНДР, Либерия или другие страны, мы должны перевести эти резолюции на язык нашего законодательства с тем, чтобы обеспечить прямое действие соответствующих мер. Это делается через указ президента. Что касается вопроса о том, услышал ли Иран мнение мирового сообщества, думаю, однозначно услышал. Принимая во внимание некоторые последние движения со стороны наших иранских партнеров, есть основания полагать, что они хотят выйти на переговоры. Мы давно к этому готовы, четко подтвердили такой подход на встрече министров иностранных дел группы "5+1" в Нью-Йорке. Высокий представитель Евросоюза вместе с политдиректорами МИДов шести стран, участвующих в этой группе, готов в самое ближайшее время встретиться с иранскими представителями, чтобы договориться о том, как действовать дальше с учетом необходимости решить эту проблему. - Стало известно, что члены НАТО предложили провести в ноябре саммит Россия-НАТО. О чем альянс хочет проконсультироваться с Москвой? И можно ли уже говорить о том, что Россия и НАТО перестали быть друг для друга "условными противниками"? - Я думаю, что мы давно не враги. Никто не может себе представить даже в страшном сне, что мы друг с другом воюем. НАТО - это реальность. Россия - это тоже реальность. Обе эти реальности наряду с Евросоюзом существуют в Евроатлантике. К предложению провести саммит Россия-НАТО мы относимся серьезно. В любом случае мы никогда не уходили от любых форм работы в Совете Россия-НАТО. Мы участвовали в саммите Россия-НАТО в апреле 2008 года. И в Бухаресте состоялась очень полезная дискуссия. Мы не пытались обходить Совет Россия-НАТО даже в период кавказского кризиса. Более того, мы предложили созвать срочное заседание СРН, но по причинам мне не до конца понятным наши натовские партнеры под влиянием некоторых своих ведущих членов от этого ушли, а потом даже заморозили отношения. Спустя некоторое время, правда, они осознали, что совершили ошибку, и предложили отношения возобновить. Мы подготовили министерское заседание, которое состоялось в декабре 2009 года. Оно увенчалось принятием трех конкретных документов, направленных на развитие прагматичного взаимовыгодного сотрудничества. В том числе и по обзору общих вызовов. Особенность нынешней ситуации состоит в том, что НАТО готовится к своему саммиту в Лиссабоне, на котором будет обсуждаться новая стратегическая концепция альянса. И именно в привязке к нему предлагается провести Совет Россия-НАТО на высшем уровне. В разговоре на неформальной встрече министров иностранных дел Россия-НАТО в Нью-Йорке мы обозначили наше стремление лучше понять, куда будет выруливать эта стратегическая концепция, как в ней будет определено отношение к России, отношение НАТО к международному праву. Ведь раздаются голоса, и их немало, о том, что НАТО должен прописать в новой концепции свое право применять силу в любом регионе мира, если альянс сочтет, что оттуда проистекает угроза. Причем применять силу, не обращаясь в Совет Безопасности ООН. А это будет противоречить Уставу Организации Объединенных Наций, принципу верховенства права в мировых делах. Поэтому мы хотим понять, в каком контексте будет проходить встреча в верхах самого альянса. (Полную версию интервью читайте в следующем номере Российской газеты)
Источник:
Российская газета
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий