15 февраля 2010
Иран объявил себя ядерной державой. Громко. Вашингтон, разумеется - за новые санкции, Пекин, что логично - против, а Москва вдруг - ни то ни се. Где же наша традиционная поддержка персов? Или мы их на что-то променяли? А если так, то на что? Это программа "Знаки" на радио "Вести ФМ", с Вами Андрей Кондрашов. Кондрашов: Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, выступая на торжествах по случаю дня Исламской революции, объявил о том, что его страна теперь никого не боится, так как стала ядерной. И способна даже обогащать уран до 80-ти процентов, то есть еще чуть-чуть - и бомба. Доставая эту красную тряпку, Ахмадинежад, разумеется, знал, сколько быков на нее cреагируют. Потому, видимо, и сделал для них оговорку: это не бомба. Ахмадинежад: Все знают, что прямо сейчас мы можем обогащать уран до уровня выше 20 процентов, даже до 80 процентов. Но нам это не нужно, и мы это делать не будем. Если мы говорим, что у нас нет намерений построить ядерную бомбу, это значит, что у нас этих намерений нет. А если мы захотим создать бомбу, мы об этом сообщим. Запад традиционно слушал Ахмадинежада выборочно. Про то, что бомбу тот делать пока не собирается, никто не услышал. На отчет МАГАТЭ о том, что на дообогащение Иран отправил всего 10 килограммов урана, никто не обратил внимания. Но Вашингтон ввел односторонние санкции в отношении стражей Исламской революции и призвал всех членов Совбеза ООН поддержать международные санкции против Ирана в целом. И кто бы мог подумать, что плохое настроение Барака Обамы вдруг возьмет и поправит Россия? Наш МИД и комитет по международным делам Госдумы в унисон друг другу и очень оперативно не исключили того, что Москва присоединится к американскому новому пакету антииранских санкций. Напомнили, правда, что мы при этом, все-таки, за переговоры. Видимо, для приличия. Что же за мутации произошли за последнее время с позицией России в отношении Ирана? Еще недавно официально она звучала почти так, как сегодня говорит Виталий Третьяков, главный редактор журнала "Политический класс". Третьяков: Никто не может запретить, даже некоторые международные законы, какому-либо государству суверенному и тем более мощному, каковым, безусловно, является Иран, иметь все, что угодно, в том числе и ядерное оружие. Тем более что прецедент неофициального обладания ядерным оружием давно уже в мире создан - и не вчера, и не позавчера. Это касается Израиля того же самого, это касается Индии, Пакистана. Принцип избирательности, который де-факто существует, - этим можно, а этим нельзя, - он не является законным и всегда на это можно сослаться. Кондрашов: Так вот теперь официальный голос Москвы зазвучал как-то по-другому. Не исключено, что вот так. Говорит Евгений Сатановский, президент Института изучения Израиля и Ближнего Востока. Сатановский: Безусловно, с точки зрения справедливости право на обладание ядерной бомбой имеет хоть Гаити. И вот здесь колоссальная разница между Ираном и Израилем, Ираном и Пакистаном, Ираном и Индией. И разница эта заметна невооруженным взглядом. Иран угрожает Израилю и, более того, реализует программу по ликвидации Израиля с двух мощных, насыщенных ракетами плацдармов с севера и с юга. Кондрашов: Вряд ли, конечно, Россия, намекая на свою готовность присоединиться к антииранским санкциям, так уж беспокоится за Израиль. Хотя на Израиль, безусловно, у нас большие виды с точки зрения заимствования высоких технологий и помощи в модернизации нашей индустрии. Дело, скорее, в другом. Как говорят некоторые осведомленные люди в МИДе, Тегеран просто довел Москву. Тем, что обещал обогащать уран на нашей территории, водил за нос весь мир, а потом запустил цикл обогащения на своей территории. Тем, что тянет резину с определением правового статуса Каспийского моря, тем, что заговорил вдруг в конце прошлого года о создании комиссии по оценке ущерба от "советской оккупации" в годы Второй мировой войны. Хотя с точки зрения международного права, и Ахмадинежад об этом знает, никакой оккупации не было. Но счетом за нее он Кремлю пригрозил. Вот все это якобы и вывело Москву из себя. И теперь мы нервно бьем тарелки и угрожаем Тегерану присоединиться к санкциям против него. Не державная какая-то реакция, считает Раджаб Сафаров, гендиректор Центра изучения современного Ирана. Сафаров: Если Россия заинтересована сохранить свое особое положение в Иране, защищать свои экономические интересы, усилить свое влияние через Иран в исламском мире, то совершенно очевидно, что Россия должна занять прагматичную позицию, исходя из реалий, которые есть. А реалии таковы, что Иран действует в рамках существующих законов. И нет оснований, чтобы принимать какие-то жесткие решения. И уж тем более примкнуть к антииранской коалиции. Кондрашов: Но вот Евгений Сатановский считает, что Россия должна себя вести как во времена маленького Московского княжества, то есть маневрировать. Ирану можно помогать, только если он нам будет верным и выгодным. Сатановский: Ежели для нас выгодны другие вещи в перспективе, то конечно, нам надо действовать исходя из этого. И в данном случае присоединиться к Западу в вопросе санкций. При этом строго выдерживая баланс рисков. Потому что нас с Ираном соединяет Каспий. Кондрашов: По всей видимости, Евгений Сатановский теперь и правда очень близок к официальной позиции России в отношении Ирана. Потому что то, как мы ведем себя с Тегераном последние месяцы, назвать маневрированием - это даже слишком большой комплимент власти. Ираном мы просто вовсю торгуем, поэтому и получаем от него в ответ всякие неприятности, считает Раджаб Сафаров. Сафаров: За последние 2-3 месяца в позиции России многое изменилось. И вот как раз замораживание поставок С-300 в Иран, осложнение ситуации с запуском Бушерской АЭС, заявления президента Медведева и в Питсбурге, и в Сингапуре о том, что Россия может присоединиться к санкциям - это очень сильно настораживает. Поскольку все похоже на то, что иранская карта стала разменной монетой в переговорах России и США. Кондрашов: Действительно, с Бушерской АЭС мы медлим, ракетные комплексы С-300 Ирану вдруг поставлять перестали. При этом молчим, хотя Иран кричит и напоминает о подписанном контракте. Так что, кто кого вывел из себя, еще вопрос. Но если мы действительно Ираном подторговываем, то что получаем взамен? Если послушать Виталия Третьякова, то получается, что уж во всяком случае за отказ поставить Тегерану ракеты С-300 мы не получили ничего. Третьяков: Это практически на сто процентов уступка Западу. Американцы и некоторые западные европейцы были против этого и уговаривали Кремль этого не делать. И, видимо, не только уговаривали, но и обуславливали это какими-то либо уступками со своей стороны, либо наоборот - потенциальными санкциями против России. Не такими, как против Ирана, а, например, "тогда мы не будем учитывать ваши интересы на постсоветском пространстве, если вы продадите эти комплексы Ирану". Я уверен, что это сделано под давлением Запада. Кондрашов: Кстати, за это время, пока мы не поставляем Ирану ракеты С-300, американцы успели поставить ракеты Пэтриот Польше, объявить о размещении элементов ПРО в Румынии, оснастить огромный военно-технический комплекс в Персидском заливе, под боком у Тегерана. То, что все это напоминает игру в одни ворота, понятно и Евгению Сатановскому. Который, впрочем, как и МИД, санкций против Ирана не исключает, но ни выгоды, ни смысла в них не видит. Парадокс. Сатановский: Плохой, чрезвычайно негативный опыт начала 90-х, нулевых годов нашего общения с Западом - опыт, который говорит, что если мы что-то сдаем, то ничего не получаем, заставляет осторожничать в этом вопросе. А вовсе не наше желание видеть Иран каким-то союзником. Я отнюдь не являюсь сторонником того, чтобы Россия присоединялась к каким-то санкциям против Ирана. Полагая, что санкции против Ирана бессмысленны, не сработают и сработать не могут. Что мировое сообщество ведет себя, обсуждая санкции, примерно так же, как вел себя Чемберлен, который с идиотизмом, достойным лучшего применения, приехав из Мюнхена, сказал, что привез Европе мир на поколение. Санкции - инструмент, который не работал нигде и никогда. Кондрашов: Вот так и МИД. Санкции бессмысленны, но мы не против, да здравствуют санкции. Странной, впрочем, такая политика кажется лишь на первый взгляд. Результат ее идеологи уже получили: Барак Обама заявил, что удовлетворен позицией России. И единственное, что теперь вызывает у него сожаление - это Китай, который никак не хочет присоединиться к антииранской коалиции. Пекин, как всегда, ведет себя последовательно и жестко. Хоть и шкурно. Из Ирана он получает нефть, в Иран он инвестировал миллиарды долларов. И его голоса, что самое обидное для Вашингтона, хватит для того, чтобы на любые санкции в Совбезе наложить вето. Можно представить, с каким удивлением теперь смотрит Пекин на Москву: зачем надо было отказываться от своей первоначальной позиции, если результат будет все равно прежний. Виталий Третьяков. Третьяков: России нужно занимать, прежде всего, собственную позицию. Иметь ту позицию, - за санкции или против санкций, - которая выработана внутри России, внутри Кремля, а не позицию, которая выработана в ином месте, а мы просто к ней присоединились на каких-то условиях. Кондрашов: Из последнего: посол Ирана в России заявил, что действия Москвы относительно санкций не будут иметь положительных откликов у иранской общественности. А теперь, внимание, цитата: "Это будет точно так же, как если, к примеру, Иран проголосует за резолюцию, в которой Россия называется виновницей голодомора на Украине". Конечно, с великими державами так не разговаривают. Это бы послу полезно знать. Но великие державы, так, как мы, себя и не ведут. Можно, конечно, пробовать усидеть на двух стульях. При этом, правда, нельзя исключать, что не усидишь ни на одном. Не пожалеть бы потом, что собственный то стульчик ты продал, или отдал бесплатно
Источник:
ВЕСТИ.ру
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий