- Виктор Иванович, с началом контртеррористической операции в Афганистане западные аналитики всерьез просчитывали возможности повторения сценария энергетической блокады, продемонстрированного мусульманским миром в 1973 году на фоне арабо-израильской войны. Как вы считаете, можно ли в этой связи сейчас сказать, что интерес США и американских компаний к Каспию после событий 11 сентября усилился? - Судя по моим последним встречам со спецпредставителем США в Каспийском регионе Стивеном Манном, я бы сказал, что интерес у Соединенных Штатов к Каспию был и сохраняется. Одна из главных причин, на мой взгляд, заключается в более активной политике России в этом регионе. Она была определена задолго до 11 сентября - еще в апреле 2000 года на заседании Совета безопасности РФ. Москва конкретно обозначила свои приоритеты, позиции и задачи. Американцы признают, что такая позиция России для них понятна. - США как-то заявляют о своих рекомендациях по переговорному процессу? - Сейчас было бы нереально ставить задачу единовременного определения правового статуса Каспийского моря. Это можно сделать только на основе консенсуса, а во взглядах прикаспийских государств на него сохраняются различия. Гибкости хватает далеко не всем. Легче договориться по отдельным аспектам. Мы исходим из принципа: делим дно - вода общая. Советско-иранские договоры 1921 и 1940 годов установили на Каспии режим общей воды, и, по нашему убеждению, этот режим должен быть сохранен. А вот дно Каспия целесообразно поделить между прикаспийскими государствами в целях недропользования. Причем соглашения на этот счет лучше и легче вырабатывать на двусторонней основе - между непосредственно заинтересованными государствами, то есть теми странами, зоны недропользования которых соприкасаются друг с другом. США, кстати, такой наш подход поддерживают, тогда как отдельные страны, в том числе и в "каспийской пятерке", его критикуют. Однако именно благодаря двустороннему диалогу на сегодняшний день Россия, Казахстан и Азербайджан пришли к согласию о целесообразности разграничения дна Каспия по модифицированной срединной линии. Позиция Туркменистана схожа с этой идеологией, но у туркмен другая методология определения срединной линии - не по равноудаленным точкам от береговой линии, а по широтному принципу, который выравнивает конфигурацию берега. Принципиальные расхождения существуют с Ираном, который считает, что все энергетические запасы Каспия должны осваиваться по принципу кондоминиума, или же море следует поделить на пять равновеликих национальных секторов. Заинтересованность США заключается в том, чтобы статус Каспия был закреплен. Это даст возможность строить прогнозы относительно собственной энергетической и инвестиционной политики. И в этом наши интересы совпадают. - Вашингтон ясно дал понять, что следующим после Афганистана объектом проведения контртеррористической операции может стать Ирак. Насколько это, на ваш взгляд, вероятно, и как в этом случае поведут себя арабские страны, в частности Иран, и может ли это отразиться на ценах на нефть? - На мой взгляд, факт начала бомбардировок в любом случае встретит отрицательную реакцию. Позиция российского МИДа на этот счет хорошо известна - международные конфликты должны решаться через инвестиционный диалог в рамках ООН. Кроме того, официальные заявления и реальные действия - это не всегда одно и то же. С одной стороны, в отношении Ирака действует эмбарго, с другой стороны - и у Америки, и у Европы есть вполне определенные интересы в иракском бизнесе. США были и остаются супердержавой. И вряд ли все арабские страны будут готовы пойти на конфронтацию с ними. Это, в частности, подтверждает и позиция Пакистана в отношении антитеррористической операции в Афганистане, и широкая международная коалиция, выступающая на стороне Америки. Однако американцы - люди прагматичные и осторожные. Они заинтересованы в обеспечении своей энергетической безопасности. Сегодня США поддерживают проект строительства нефтепровода Баку-Джейхан, дающий возможность зарезервировать максимальный объем нефти, который в обязательном порядке пойдет на американский континент. Я считаю маловероятным, что Вашингтон будет обострять ситуацию. Что касается прогнозов относительно цен на нефть, то я не уверен, что в нынешней ситуации они могут быть достаточно корректны. Сегодня практически не наблюдается прямой зависимости между увеличением или уменьшением объемов добываемой нефти и ценой на нефть. На это влияют и политические шаги, и экономическое развитие отдельных государств-потребителей, и спекуляция. Тем не менее коридор от 22 до 25 долларов за баррель может быть выдержан. Но и за этот рубеж нужно бороться, особенно России. - Из всех стран "каспийской пятерки" до сих пор только Иран настаивал на равном разделе Каспия. Его позиция по-прежнему остается неизменной? - На мой взгляд, Иран сейчас активно ищет компромисс. Настаивать на позиции равного деления можно было только до 1998 года, когда Борис Ельцин и Нурсултан Назарбаев подписали соглашение о разграничении дна северной части Каспия. Между прочим, нам, может быть, было бы более выгодно согласиться с принципом равного деления, но сейчас об этом поздно говорить. Соглашение подписано и подписано президентами. - Россия выступает в роли посредника в двусторонних контактах прикаспийских государств. Вы можете уточнить, в чем именно выражается стремление Тегерана к компромиссу? - Касаться конкретики я бы не хотел, поскольку речь идет о доверительных двусторонних договоренностях Ирана как с Туркменистаном, так и с Азербайджаном. Пока официально Иран от своей позиции не отошел, но он ищет компромисс, и это уже очень существенно. - Однако при этом Иран не исключает для себя возможности демонстрации силы. Имеется в виду инцидент с иранским военным самолетом, совершившим облет азербайджанских исследовательских судов, которые работали на спорной морской структуре Араз-Алов-Шарг. Известно, что в акватории Каспия сейчас находятся мощные подразделения военных флотов прикаспийских государств. В частности, западная пресса утверждала, что Иран пытается с помощью российского ноу-хау создать флотилию из дизельных подводных лодок, предназначенных для эксплуатации в водах Каспия. Азербайджану отошла четвертая часть военных кораблей бывшей советской Каспийской флотилии. Туркменистан закупил на Украине 20 быстроходных канонерок. Россия удвоила свое военное присутствие, передислоцировав сюда из своих западных портов боевые суда и самолеты-амфибии. Насколько военно-политическая обстановка на Каспии влияет на переговорный процесс? - Задача переговорного процесса в том и состоит, чтобы разряжать военно-политическую обстановку и предотвращать повторение инцидентов, подобных ирано-азербайджанскому. - Есть ли риск обострения отношений между Туркменистаном и Азербайджаном в ходе споров за едва ли не ключевые каспийские месторождения Азери и Чираг? - Нужно сделать все, чтобы избежать такого обострения. - Как, на ваш взгляд, возможность силовых сценариев сказывается на инвестиционном климате в регионе? Например, после инцидента с иранским самолетом британская BP, являющаяся оператором по исследованию спорных месторождений, объявила о приостановке своей работы до тех пор, пока стороны не выяснят отношения... - Иностранцы "сидят" в полном объеме. Кое-кто уходит с отдельных месторождений, но не из региона. - Как вы относитесь к тому, что российские компании, в частности ЛУКОЙЛ, ведут переговоры об участии в проекте Баку-Джейхан? - Государство не может диктовать политику частным компаниям. И сегодня Россия не будет препятствовать тем, кто хочет участвовать в альтернативных транспортных проектах. Это вопросы экономики. С другой стороны, я считаю, что российская транспортная инфраструктура, в том числе и порты, должна быть загружена максимально, и для этого мы должны сделать все, включая использование тарифной политики. Ведь сегодня наши трубопроводы загружаются так, что с учетом перспективных строек нефтепроводной системы резерв в перспективе есть и будет в дальнейшем. По предварительным прогнозам, до 2020 года российская транспортная система в состоянии пропустить консолидированный объем нефти, который добывают Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Кроме того, мы должны оценить и возможности, которые дают другие международные проекты, - это и выход на Адриатику и Бургос-Александруполис, и восточное направление через продолжение трубопровода Ангарск-Находка. Я считаю, что Россия имеет право отстаивать свои интересы.