Али Хаменеи о сотрудничестве с США: «Не дождетесь!»

Весна – это не только таяние снегов, прилет птиц и пробуждение природы. Это еще и время, когда у «экспертов» обостряются геополитические фантазии. Отсюда − поток версий и сплетен в масс-медиа. В частности, в отношении того, на каких условиях США пойдут на подписание соглашения по ядерной программе Ирана.

В результате такого своеобразного «весеннего обострения» большинство комментаторов сегодня абсолютно убеждено, что за кулисами соглашения будет заключена некая «секретная сделка», суть которой – в тесном сотрудничестве Тегерана и Вашингтона по региональным вопросам. О конкретных фактах, позволяющих сделать вывод о готовящейся «сделке» − как это и принято, когда речь заходит об Иране – ничего не говорится. Суть реальных событий искажается. В итоге, никто ничего определенного сказать не может, но от всей широкой души создает версии, одна другой грандиознее – и о том, что в Вашингтоне готовы согласиться на военную составляющую ядерной программы Ирана в обмен на его активное участие в переделе Ближнего Востока, и о том, что Тегеран только и ждет отмены санкций для того, чтобы стать партнером США.

Впрочем, не стоит быть излишне строгими к тому, что сочиняют в масс-медиа. В конце концов, каждый пишет как умеет. И проблема здесь не только и не столько в «экспертах». Основная проблема в том, что с 1979 года, со времен президента Джимми Картера, в США не было администрации Белого дома, которая так бы врала и путала в «иранском вопросе», как это делают Обама и Керри.

Судите сами – с одной стороны, в ежегодном докладе, который директор национальной разведки США Клэппер представляет Сенату, Иран и Хизбалла впервые не упоминаются в списке «террористической угрозы». В экспертных кругах начинают всерьез гадать, не есть ли подобный шаг подготовкой к сотрудничеству Вашингтона с Тегераном в деле борьбы с «Исламским государством». А спустя пару дней Госдепартамент выпускает закрытый циркуляр, в котором говорится: «В связи с поддержкой в Сирии режима президента Асада, антиизраильской политикой, развитием передовых возможностей в военной сфере и стремлением к производству ядерного оружия Иран и ливанская Хизбалла продолжают непосредственно угрожать национальным интересам США». А то, что их нет в докладе Сенату объясняется совершенно незатейливо: «Исключение Ирана и Хизбаллы из доклада разведывательных служб США в 2015 году обусловлено не смягчением американской позиции в отношении исходящих от них террористических угроз, а изменением формата самого доклада». И это только один из примеров двуличности. От таких вывертов у кого угодно голова кругом пойдет. Поэтому точку в данном вопросе пришлось ставить Верховному лидеру Ирана Али Хаменеи.

«Ядерная программа – и ничего больше»

Великолепный Мешхед – это не только вторая, после Кума религиозная столица Ирана, но и город, жители которого, в отличие от космополитичного Тегерана, куда как более консервативны. И относятся к США куда как более настороженно, чем это принято в иранской столице. К ним, к этим людям, и обратился в субботу 21 марта Верховный лидер Али Хаменеи. Голос 75-летнего Рахбара, как обычно, был негромок. Но его слова услышал весь Иран. «Переговоры, которые ведутся с Соединенными Штатами, касаются только ядерной программы. И ничего больше», − подчеркнул Али Хаменеи.

Может ли в случае благополучного завершения переговоров произойти сближение позиций США и Ирана по региональным вопросам? Более того – станет ли возможным сотрудничество Тегерана и Вашингтона в отношении самых острых проблем Ближнего Востока, в первую очередь борьбы с «Исламским государством»? «Ни в коем случае. Задачи и цели США в регионе прямо противоположны целям Ирана и глубоко враждебны ему», − заявил Рахбар, отвечая на невысказанный вопрос, который волновал всех собравшихся.

Духовный лидер не только ответил на невысказанный вопрос аудитории. Общаясь с людьми, восторженно приветствовавшими его слова, он, одновременно, дал ответ и Бараку Обаме, с его намеками на то, что соглашение по ядерной программе Ирана может привести к сотрудничеству в борьбе с «Исламским государством». «Помилуйте», - воскликнет скептик, - «можно ли всерьез относиться к тому, что публично говорят политики? Как и дипломатам, язык дан им для того, чтобы скрывать свои истинные намерения!» Не в этом случае, и не в отношении слов, которые говорит духовный лидер Ирана.

Мало кто замечает те кардинальные изменения, которые произошли и в самом Иране, и вокруг него после развязанной США «санкционной войны» против Тегерана в 2011-2013 годах и последовавшей за этим показушной «оттепели», пик которой пришелся на год 2014-й. Их суть заключается в том, что внутри Ирана наконец-то начинает возникать своеобразный баланс между «желаемым» и «возможным». Определена грань «разумной достаточности» в отношении ядерной программы, то есть выработано четкое понимание того, что именно необходимо для исследований «мирного атома», от чего можно отказаться, а от чего отказываться нельзя ни в коем случае. То же самое произошло и в экономике, и в военном строительстве. В итоге, вопрос об отмене санкций приобрел несколько иное звучание: Тегеран настаивает на срочном снятии в первую очередь всех санкций, которые были введены против него СБ ООН в 2009-2010-х и Евросоюзом в 2010-2013 годах. Что же касается остальных, введенных персонально США и другими странами в одностороннем порядке, опять-таки под давлением США – для Ирана они, конечно, штука неприятная, но Исламская республика вполне может успешно развиваться и при их наличии. И уж тем более ради отмены западных санкций Тегеран не намерен всерьез менять свою внешнюю политику, особенно в регионе. Вести по ним переговоры – да, безусловно. Делать их предметом некоей секретной сделки – ни в коем случае. О чем, собственно, вполне определенно и недвусмысленно и заявил Рахбар, выступая в Мешхеде.

«Сделка с Ираном»: взгляд из вашингтонских окон

Если отбросить словесную шелуху, то в понимании американских политических элит «сотрудничество», о котором намекал иранцам Барак Обама, выглядит весьма своеобразно: Тегеран должен отказаться не только от расширения своего влияния в регионе, но и «сдать» даже те позиции, которые уже занял. Даже декоративная «оттепель» в отношениях между Ираном и США, в которой слов было гораздо больше, чем дел, которая, по большей части, представляла из себя торжество западного двуличия и упомянутые Рахбаром в его выступлении «издевательства» - не столько над иранскими переговорщиками, сколько над здравым смыслом – вызвала ненависть и панику главных региональных союзников Вашингтона: Эр-Рияда и Тель-Авива.

Занимающий по конституции пост главнокомандующего, Барак Обама в последние годы стал «главноуговаривающим». И ему, и Джону Керри приходится прилагать максимум усилий, чтобы окончательно не рассориться с Израилем и Саудовской Аравией. И ладно бы только с ними, но в том и дело, что за каждым из этих союзников США стоит мощное лобби внутри Америки, многомиллиардные контракты и групповые интересы как местного бизнеса, так и транснациональных корпораций. В американской политике в отношении Ирана и всего Ближнего Востока Обама и Керри далеко не единственные и не самые главные игроки. Есть и другие. Договариваться с которыми можно только одним способом – предлагать им «отступного», обещать, что Тегеран, исполнившись благодарности за частичное снятие санкций, согласится на некую сделку. Но что в реальности может предложить администрация Белого дома Ирану? При ближайшем рассмотрении – ничего.

Совместная борьба против исламистов? Любой успех Ирана и его союзников на этом направлении, как показала история боев за иракский Тикрит, вызывает, мягко говоря, настороженность. Шиитское ополчение под руководством иранских советников оказалось в шаге от победы, которая знаменовала бы собой стратегический перелом в борьбе с «Исламским государством» - и тут же в США и на арабском Востоке началась массированная пропагандистская кампания о том, что «Ирак находится под угрозой иранской оккупации», что Тегеран проводит политику экспансии, что под угрозой – не террористы, а именно сунниты. Апофеозом этих настроений стало заявление Дэвида Петреуса о том, что «Исламское государство» и для Ирака, и для США - опасность куда как меньшая, чем контроль Тегерана над Багдадом. Подобным же образом высказался и срочно посетивший Багдад председатель Объединенного комитета начальников штабов США Мартин Демпси: «Исламское государство» может и подождать, главное сейчас – поставить надежный заслон росту влияния в Ираке связанных с Ираном шиитов. Поскольку это создает угрозу интересам Эр-Рияда.

Но и это далеко не все, поскольку «иракская тема» в ирано-американских отношениях – больной и давний вопрос, требующий отдельного рассмотрения. Вот что сказал на днях Джон Бреннан, директор ЦРУ и главный советник президента США Барака Обамы по борьбе с терроризмом: «На Иран необходимо давить, несмотря на исход переговоров по ядерной программе». «Иранская ядерная программа — отдельный вопрос, который можно урегулировать, но мы видим, что Тегеран по-прежнему спонсирует терроризм», — цитирует его слова Washington Рost. Под «спонсированием терроризма» в первую очередь имеется в виду союз Тегерана и Хизбаллы. И слова Бреннана – это реверанс Израилю.

********

Что же в «сухом остатке»? Слова Обамы о региональном сотрудничестве, возможности установления более тесных и дружеских отношениях с Тегераном по сути скрывают под собой предложение Ирану капитулировать. И сдать при этом союзников – Башара Асада, Хизбаллу и шиитов Ирака. Награда за это – возможное частичное снятие санкций, которые сами же США и ввели. Гарантия выполнения американцами условий этой «сделки» - только обещания Обамы и Керри. И Верховный лидер, и большинство иранцев знают цену их словам. Поэтому и был столь краток и категоричен ответ Рахбара на спекуляции по поводу «секретных сделок» с США: «Не дождетесь!»