Ирано-египетские отношения на современном этапе

В феврале сего года судебные органы Египта предъявили бывшему президенту страны Мухаммеду Мурси неординарные обвинения. Одним из их пунктов значится шпионаж в пользу другого государства, передача ему секретных сведений об обороноспособности Египта. Под этим государством судебные органы Египта подразумевают Иран. Сложно сказать, чем конкретно вызван этот бред, столь недружественный выпад крупнейшей арабской страны к Исламской республике. И без того напряжённые отношения Египта и Ирана, которые удалось выровнять только в последние несколько лет, меньше всего нуждались в таких односторонних демаршах. Но решение новыми египетскими властями принято, и Каир в отношениях с Тегераном создает все больше и больше искусственных преград. Так или иначе Иран и Египет вступают в новый этап напряженности.

Сложные отношения с шансами на прорыв

Разрыв политических связей Египта и Ирана последовал на рубеже конца 1970 и начала 1980 годов. С этого времени ирано-египетские отношения подверглись длительной «заморозке». Египет не воспринял Исламскую революцию в Иране, предоставил политическое убежище свергнутому иранскому шаху. Иран ответил жестко. Например, одним из показательных эпизодов было то, что одну из известных улиц Тегерана назвали именем Халеда Исламбули. Последний участвовал в покушении на президента Египта Анвара Садата в 1981 году. В ходе ирано-иракской войны Египет откровенно встал на сторону Саддама Хусейна. Поддержка Каира, помимо прочего, сопровождалась и оказанием Багдаду достаточно существенной военной помощи. Хосни Мубарак Ираном воспринимался как вассал, лакей США на Ближнем Востоке, особенно из-за его весьма теплых отношений с Израилем и откровенно недружественных отношений с Палестиной и некоторыми другими исламскими странами региона. Так или иначе, эти прохладные, иногда переходящие в откровенно враждебные отношения между двумя государствами сохранялись более тридцати лет, вплоть до свержения Хосни Мубарака.

Проблеском надежды в традиционно сложных отношениях Египта и Ирана стали взаимные визиты лидеров двух стран на отрезке 2012-2013 годов. Сперва президент Египта Мухаммед Мурси нанёс визит в Тегеран в августе 2012 года, приурочив его к проведению саммита Движения неприсоединения. Знаковость визита нового лидера Египта определялась фактом первого контакта на высшем политическом уровне двух стран с начала 2000-х годов. Стоит отметить, что в декабре 2003 года в Женеве прошла встреча президентов Хосни Мубарака и Сейеда Мохаммада Хатами, в ходе которой было выражено взаимное стремление к восстановлению отношений в полном объёме. Кстати, сразу после этого иранская сторона пошла на символический жест доброй воли. В январе 2004 года улица в честь «ликвидатора» президента Египта Анвара Садата в иранской столице была переименована.

За визитом Мухаммеда Мурси в Тегеран последовал ответный визит экс-президента Ирана Махмуда Ахмадинежада в египетскую столицу (февраль 2013 года). У многих экспертов подобный быстрый старт восстановления двусторонних отношений вызвал завышенные оценки. Появились прогнозы о надвигающемся новом альянсе в регионе, в основу которого должна лечь приверженность египетских «Братьев-мусульман» и иранских властей общим политико-идеологическим установкам на основе исламских ценностей. Впрочем, уже тогда было очевидно, что подобные прогнозы имеют поверхностный характер. Некоторая близость властей двух стран вокруг следования принципам политического ислама не могла устранить значительные расхождения в их внешнеполитических подходах. Именно в бытность Мухаммеда Мурси и «Братьев-мусульман» у руля власти в Египте позиции Каира и Тегерана вокруг сирийского кризиса приняли противоположный характер. Более того, Египет был инициатором многих шагов, направленных против властей в Дамаске, и он впал в тесную орбиту влияния аравийских монархий. Не только Сирия разъединила Египет и Иран. Вокруг палестинской проблемы также наблюдалось расхождение мнений двух стран, роль которых в урегулировании застарелого ближневосточного конфликта трудно переоценить.

Не будет лишним отметить, что, выдвигая недавно обвинения против экс-президента Мухаммеда Мурси, суд Египта заявил о некоем «террористическом плане», подготовленным бывшими властями страны. В соответствии с ним, якобы, было предусмотрено сотрудничество Каира с палестинским движением «Хамас», ливанским движением «Хизболла» и иранским Корпусом стражей исламской революции. Подобная аргументация не выдерживает критики и напоминает банальное сведение внутриполитических счётов. Одновременно под вопрос ставится налаживание ирано-египетских отношений до партнёрского уровня. Недавнее решение военных в Каире разорвать отношения с палестинской «Хамас» может добавить в двусторонние связи Египта и Ирана очередной серьезный раздражитель.

Удивительно, но подход новых властей Египта в вопросе ядерной программы Ирана заметно отличается своей взвешенностью, не в пример периодически всплывающей в дипломатической риторике Каира критике иранской стороны по острым региональным проблемам. Тегеран в своё время поддержал инициативу Каира по превращению Ближнего Востока в зону, свободную от ядерного оружия. С подобной идеей на совместных началах Египет и Иран выступили ещё в 1974 году, когда обратились в Первый комитет Генеральной Ассамблеи ООН с соответствующим проектом резолюции. Военная составляющая ядерных программ отвергается обеими странами, они отстаивают принцип проведения ядерных исследований и создания атомных энергомощностей только в мирных целях. В целом, Египет продолжает придерживаться линии урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы исключительно дипломатическими методами.

Египетская «контрреволюция» и очередной спад в отношениях

Очередной спад в двусторонних отношениях наблюдатели связывают с «июльской контрреволюцией» в Египте прошлого года. На взвешенную оценку Тегерана событий в Каире местные власти ответили неожиданно резко. Иран призвал все внутриегипетские силы к мирным переговорам и определению будущего страны на основе политического диалога, исключающего насилие. В ответ военные Египта обвинили Исламскую республику во вмешательстве в свои внутренние дела. По всей видимости, раздражение захвативших власть в Египте военных было вызвано выдвинутым Ираном предположением, что к перевороту в Египте могли быть причастны иностранные силы. Но, революционный запал армейских чинов в Каире вскоре поутих, и осенью 2013 года Каир вернулся все-таки к конструктивной риторике в адрес Тегерана. Из арабской страны прозвучали заявления о заинтересованности в улучшении отношений между двумя странами. Правда, при этом египетские власти обусловили прогресс в отношениях двух стран результативностью переговоров по региональным проблемам. Прежде всего, вокруг Сирии, где Каир, также как и аравийские монархии, склонен винить Тегеран во вмешательстве.

Серьезным препятствием на пути оздоровления отношений Египта и Ирана служит целый ряд региональных и внерегиональных недоброжелателей. Израиль, Саудовская Аравия, другие арабские государства Персидского залива крайне негативно относятся к любым возможным шагам Ирана и Египта навстречу друг другу. К примеру, в Тель-Авиве гипотетический ирано-египетский альянс на отрезке 2012-2013 годов сразу приобрёл вид «разрушителя» Кэмп-Дэвидских соглашений 1978 года и мирного договора между Израилем и Египтом 1979 года. В свою очередь, аравийские монархии стали пристально отслеживать шаги Каира и Тегерана на предмет выявления в них элементов сотрудничества. Здесь вспоминается, в частности, такой эпизод, как косвенная поддержка Каиром иранской стороны летом 2012 года. Тот период стал одним из наиболее сложных для Тегерана. С 1 июля 2012 года ЕС принял решение полностью свернуть импорт иранской нефти, вел ограничения на страхование морских перевозок иранским танкерным флотом. В Каире же на все эти демарши Запада отреагировали прагматично, заявили, что вступившее в силу эмбарго ЕС на закупку иранской нефти не будет препятствовать её транзиту через египетские трубопроводы и Суэцкий канал.

В сентябре 2012 года появились сообщения о ведущихся между Египтом и Ираном переговорах о поставках иранской нефти в арабскую страну. С этими переговорами в Тегеране связывали надежды обрести крупного торгового партнёра в сфере поставок «чёрного золота», тем самым скомпенсировать убытки из-за введённого Западом эмбарго. Однако в дальнейшем дело все-таки не дошло до новых нефтяных контрактах между Египтом и Ираном.

Экономические связи Египта и Ирана находятся в гораздо худшем состоянии, чем их политические отношения. Между ними до сих пор нет ни одного крупного совместного экономического проекта. Взаимная торговля едва достигает полмиллиарда долларов. Фактически единственным позитивным событием за все последние годы стало подписание в марте 2013 года Меморандума о взаимопонимании по сотрудничеству в сфере туризма. Но и это соглашение вскоре натолкнулось на препятствия. Осенью того же года египетские власти приостановили действие Меморандума, сославшись на соображения «национальной безопасности». Здесь трудно понять логику египтян в этом вопросе,  ибо первые шаги в налаживании гуманитарных контактов, открытие прямых авиарейсов на маршруте Каир – Тегеран могли бы стать предвестником сдвигов в экономических отношениях двух стран.

Совместная борьба с терроризмом и сближающая роль России

Иранские туристы не ощущают себя в безопасности, находясь на египетской территории. Действующие на Синайском полуострове салафитские группировки одной из своих «мишеней» сделали именно граждан Исламской республики, отдыхающих на местных курортах. Провал в обеспечении безопасности стал главной проблемой новых египетских властей. Террористическая угроза в Египте сохраняется, попытки армии взять всю территорию страны под полный контроль пока не приносят успеха. А ведь в совместной борьбе с терроризмом рождается будущая тесная кооперация государств. Иран и Египет могли бы быть не оппонентами по некоторым региональным проблемам, а партнёрами в борьбе с террористической угрозой.

Оптимизм в вопросе выравнивания отношений Египта и Ирана до уровня конструктивного политического диалога и экономического сотрудничества вселяют последние развития в регионе Северной Африки и Ближнего Востока. С лета 2013 года, когда власть в Египте перешла к военным, отношения Вашингтона и Каира претерпели изменения. Полного разрыва связей двух стратегических партнёров не последовало, но их отношения с подачи американской стороны были пересмотрены. Былая атмосфера беспроблемного партнёрства между США и Египтом исчезла. Египетские генералы стали с большим подозрением относиться к политике США в регионе. Наружу вышли американские двойные стандарты по отношению к событиям в Египте. С одной стороны, из Вашингтона раздаются призывы к стабилизации политических процессов в 80-миллионной арабской стране. С другой – американцы до сих пор не дали внятного объяснения своим заявлениям и шагам летом 2013 года. Тогда они свернули часть военной и финансовой помощи новым египетским властям, обвинив их в авторитарном стиле руководства и сворачивании с демократического пути развития Египта.

Определённый вакуум внешнего влияния в Египте не продлился долго. На авансцену приоритетных для Каира внешних партнёров вышла Москва, что не может не рассматриваться в Тегеране как пример позитивного развития региональных процессов. Между Россией и Египтом в сжатые сроки установился активный политический и военный диалог. Созданы межгосударственные форматы взаимодействия: механизм консультаций глав внешнеполитических и оборонных ведомств «2 + 2». Всё это настраивает на поиск дополнительных возможностей улучшения отношений Египта и Ирана напрямую или с задействованием в определённых вопросах сближающего дипломатического ресурса России.

************

Иран и Египет – крупнейшие страны исламского мира, их отношения обречены на улучшение в ближайшие годы. Взаимные подозрения пока не устранены полностью, но фаза конфронтации пройдена и, кажется, бесповоротно. Иран заинтересован в стабильном и сильном Египте, который выступает на международной арене и в региональных вопросах на самодостаточной основе и исходя исключительно из собственных интересов. Зависимость египетских военных от американской поддержки теряет свою былую роль. Власти в Каире постепенно приходят к тому, что региональные проблемы должны решаться собственными усилиями этих стран, без обращения к услугам внешних сил. Чтобы политический диалог между Египтом и Ираном достиг их достойного уровня, необходимо в срочном порядке приступить к реализации совместных экономических проектов. Это более чем возможно, так как географическое и геостратегическое расположение этих стран просто уникально. Народы Ирана и Египта всегда с большим интересом относились друг другу, есть ощущения потенциала для стратегического партнерства по многим жизненно важным вопросам регионального характера, и, конечно же, искренне заинтересованы в установлении новых отношений между двумя странами практически во всех сферах.