Лавров в Тегеране: новый уровень диалога

Успешный визит Сергея Лаврова в Тегеран положил начало качественно новому уровню российско-иранских отношений. Теперь партнерство с Исламской республикой рассматривается командой российского Президента как важная составляющая не только внешней, но и внутренней российской политики. Главным итогом визита Сергея Лаврова стало то, что в ходе состоявшихся переговоров намечены вполне конкретные направления совместной работы, которые могут привести в перспективе к подписанию долгожданного Большого российско-иранского договора.

Как это обычно и бывает, одно из важнейших событий российской внешней политики получило достаточно скромное освещение в СМИ. Причина здесь не столько в некоем «заговоре молчания», хотя попытки опорочить женевский процесс и роль в нем Москвы мы уже наблюдаем. Сразу же за визитом Сергея Лаврова в Тегеран последовали несколько важнейших событий: во-первых, послание Президента России Федеральному собранию, во-вторых, Конгресс США расширил «черный список» компаний и лиц, попадающих под санкции за сотрудничество с Ираном. И, наконец, в-третьих, ООН определилась с составом государств, которые примут участие в диалоге по Сирии (Женеве-2) 22 января в швейцарском Монтрё. 

Все эти события «смазали» итоги визита российского министра иностранных дел в Тегеран и результаты его встреч с Джавадом Зарифом и президентом Роухани. Но эти же важнейшие события оказались так или иначе связаны с Ираном. И если в международных отношениях это вполне естественно и логично из-за возросшей роли «иранского фактора» на мировой арене, то упоминание иранской проблематики в послании Президента Федеральному собранию было далеко не случайно. Было бы ошибкой рассматривать визит Лаврова в отрыве от международного и внутреннего российского контекста, но сначала – о том, чего удалось достичь на переговорах в Тегеране.

«Дорожная карта» стратегического партнерства

Необходимость стратегического партнерства Москвы и Тегерана и для России, и для Исламской республики всегда была достаточно очевидной. Но проблемой политического диалога долгое время была его неконкретность. Когда речь шла о реализации какого-то отдельного проекта, будь то установление гражданского мира в Таджикистане, в Чечне или же в Сирии – совместные действия двух стран были достаточно успешными. Когда же речь заходила о «партнерстве в принципе», начинали возникать нестыковки, проволочки и откровенное недопонимание. По итогам визита Сергея Лаврова намечены вполне конкретные направления совместной работы, по итогам которой можно будет выходить на тот самый «Большой Договор», о необходимости которого на страницах Iran.ru говорилось неоднократно.

Уже в самом ближайшем будущем темами политических консультаций между двумя странами, которые на переговорах в Тегеране решено сделать, во-первых, регулярными и, во-вторых, максимально активными, станут Афганистан, борьба с наркотрафиком и проблемы ограничения гонки вооружений на Каспии. Так как каждая из этих проблем – это вызов национальной безопасности как Ирана, так и России, поэтому выработка совместных подходов и реализация конкретных шагов по этим направлениям – по сути, уже стратегическое партнерство. Тем более, что эти проблемы напрямую связаны с экспансией США и НАТО, как в Центральной Азии и Афганистане, так и на Каспии.

Говоря о международных проблемах и, в первую очередь, о «Женеве-2», конференции по мирному урегулированию, в которой, по мнению России, обязательно должен принимать участие Иран, необходимо сказать, что красивая и победная точка была поставлена уже тогда, когда Сергей Лавров покинул Тегеран. Спустя два дня после окончания его визита, Иран получил официальное приглашение на мирную конференцию по Сирии, которая состоится 22 января в швейцарском городе Монтрё. Но переговоры в Тегеране выявили новую, общую для Ирана и России угрозу, которая может обернуться новым витком напряженности вокруг Исламской республики и послужить причиной срыва «женевских соглашений». ЕвроПРО (и ПерсоПРО как составной ее элемент) вполне способна стать той миной, которая взорвет диалог Ирана с Западом и, соответственно, обнулит все достижения России и стран мирового сообщества на переговорах по иранскому ядерному досье.

О чем Сергей Лавров не сказал в Тегеране

И здесь встает очень важный вопрос – как теперь Россия будет реагировать, если «калечащие санкции» в отношении Ирана будут продолжены. Иранская сторона, наученная горьким опытом 2008-2012 годов (время президентства Дмитрия Медведева), дала понять, что откровенно опасается очередного «поворота России к Западу», который обернется неисполнением Москвой взятых на себя обязательств. Собственно, именно этими опасениями и было продиктовано сделанное Джавадом Зарифом на совместной пресс-конференции заявление о том, что Иран «по-прежнему настаивает на выполнении предыдущих соглашений по поставкам С-300». Выполнение этого контракта в Тегеране рассматривают как своеобразное доказательство серьезности намерений Москвы к расширению сотрудничества, как своего рода гарантию невозврата к временам Дмитрия Медведева.

Ответ российской стороны, в определенной мере – сенсационный, последовал в интервью замминистра иностранных дел Сергея Рябкова «Российской газете». Во-первых, была дана максимально жесткая оценка последним действиям США в отношении Ирана: «Нет уверенности, что мы сможем воспользоваться результатами Женевы «сирийской», назовем ее так, и Женевы «иранской» в качестве трамплина для начала нового витка улучшения отношений с США. Ответственность за эту ситуацию однозначно возлагаем на американскую сторону. Для нас неприемлемо принятое на днях в США решение ввести новые санкции в отношении группы иранских физических и юридических лиц. Так можно сорвать весь процесс». А во-вторых, и это по-настоящему сенсационно, впервые на столь высоком уровне последовало признание о том, что ряд международных документов толковался Москвой излишне расширительно: «У нас нет свидетельств, нет информации, подтверждающей тезис о том, что в Иране существовала ранее или, тем более, сейчас существует тайная оружейная программа в ядерной области». Достаточно откровенное заявление о том, что Россия не намерена больше участвовать в односторонних санкциях.

Правительство России и Конгресс США – единодушие в неприятии Ирана

«Необходимо и далее вести терпеливый поиск более широкого решения, гарантирующего неотъемлемые права Ирана на развитие мирной ядерной энергетики и безопасность всех стран региона, включая Израиль», − заявил российский Президент в ежегодном Послании Федеральному Собранию РФ. И продолжил: «Теперь что получается − иранская ядерная проблема уходит, а система ПРО остается. И не просто остается, а получает свое дальнейшее развитие». Из сказанного следует два вывода. Во-первых, «иранское направление», как и диалог с Тегераном, Москва рассматривает как ключ к обеспечению безопасности не только в регионе, но и как задачу обеспечения национальной безопасности России. Во-вторых, названы два основных противника этой системы безопасности – США и Израиль. Таким образом, на высшем уровне могущественному прозападному и произраильскому лобби в России, которое активно присутствует практически во всех сферах и на всех уровнях политической, деловой и общественной жизни российского общества, дан четкий сигнал – «выступая против сотрудничества с Ираном, вы выступаете против национальной безопасности России». Вопрос теперь в ответной реакции этого лобби, которая, без сомнений, не заставит себя ждать.

Распоряжение об освобождении от должности торгового представителя в Иране, пусть и в связи с выходом на пенсию, состоявшееся на заключительном этапе подготовки визита Сергея Лаврова в Тегеран, в период, когда каждое «телодвижение» выверено до миллиметра, − прямое признание того, что все программы торгово-экономического сотрудничества с Ираном откровенно были провалены. Товарооборот между нашими странами упал до критически низкого уровня, российские финансовые структуры и российская банковская система, по сути, максимально активно присоединились к санкциям против иранской финансовой системы, правительственные чиновники не только полностью самоустранились от какой-либо работы по налаживанию экономического сотрудничества с нашим ближайшим соседом, но все это время, начиная с 2008 года  откровенно саботировали и продолжают до сих пор саботировать любые экономические инициативы правительства и деловых кругов на «иранском направлении». Активизации работы российско-иранской межправительственной комиссии, о которой говорилось в Тегеране, – дело, безусловно, хорошее. Но если из 15 указов и поручений Президента исполняется лишь одно, то о какой реанимации, тем более, эффективности в развитии стратегического диалога с Ираном можно говорить? Торгово-экономическое сотрудничество и совместные бизнес-проекты – это основа, фундамент любого стратегического партнерства. В противном случае российско-иранские отношения будут строится на зыбком, рыхлом и неустойчивом фундаменте и могут изменить свою природу от одного дуновения ветра, как это имело место в недалеком прошлом.

**********

Успешный визит Сергея Лаврова в Тегеран – своего рода кульминация в создании фундамента российско-иранского партнерства. На политическом уровне эта успешность уже подтвердилась. Диалог Тегерана и Москвы стал важным вопросом не только внешней, но и внутренней российской политической повестки. Теперь наступает самый сложный этап – строительство на этом фундаменте таких отношений, которые обеспечивали бы и экономическое развитие наших стран, и безопасность России и Ирана, и мир и стабильность на Востоке.