22 мая 2012
На фоне громких и масштабных событий, которые на протяжении последних пары лет потрясали Ближний Восток, Саудовская Аравия всё-таки нашла способ удивить мировое сообщество. Министр информации Бахрейна Самира Раджаб объявила миру о том, что её страна теряет самостоятельность и присоединяется к своему большому соседу. На наших глазах происходит то, что в не совсем легальной экономической практике называется «поглощением». С исторической точки зрения Бахрейн более славное образование чем «Саудия», поскольку его история восходит, как минимум, к III тысячелетию до н. э. В исламскую эпоху острова этого архипелага были территорией государства Карматов (IX—XI века) — леворадикального крыла исмаилитов, которым даже доводилось брать штурмом Мекку. Так что в некотором роде «шиитская» история Бахрейна старше, чем длительность существования шиизма в самом Иране (с 1500 года). Бахрейнский правящий клан представляет собой традиционное звено «англофильской» партии, как, впрочем, и вся наследственная знать на востоке. Упасть в объятия саудовского великана крошечное государство вынуждено явно не от хорошей жизни. Мощные антимонархические выступления шиитского населения, составляющего 75% всех жителей Бахрейна привели к тому, что саудовцы при отсутствии комментариев со стороны пресловутого мирового сообщества ввели туда войска и потопили «бахрейнскую весну» в крови. В настоящий момент над всеми сколько-нибудь значимыми административными зданиями крошечной монархии развивается два флага: свой и саудовский; на островах находится около 2 тысяч саудовских военнослужащих. Понятно, что инициатива присоединения островов к себе исходила не от правящего семейства Бахрейна, а от Эр-Рияда. Однако этот шаг крайне нелогичный, стратегически проигрышный для саудовцев и, безусловно, крайне опасный для всего региона в целом, был сделан в результате тяжёлого положения, в котором оказалась к настоящему моменту крупнейшая монархия современного арабского мира. 22 года назад оказавшийся также в тяжёлом положении саддамовский Ирак, который на тот момент числился в союзниках США, также пошёл на захват Кувейта, поскольку Саддам считал, что у него нет другого выхода. Восьмилетняя тяжелейшая война с Ираном, не окончившаяся ничем, несмотря на гигантские финансовые вливания и западную военно-техническую помощь, стоившая иракскому народу полумиллиона жертв, воспринималась страной как проигранная. Саддам должен был любой ценой компенсировать это поражение, тем более, он являлся должником Кувейта, поддерживавшего Багдад во время антииранской войны. Разумеется, захват Кувейта даже формально не выглядел как полюбовное соглашение с семейством ас-Сабах, в то время как в случае с Бахрейном ситуация представлена в виде своеобразного «аншлюса», но и разница бросается в глаза: Саддаму пришлось вторгаться военными силами на территорию Кувейта, а саудовцы сначала ввели туда формирования для помощи Хамаду аль-Халифе против собственного народа… Каковы причины, толкнувшие саудовцев на этот, прямо скажем, отчаянный шаг? Прежде всего, это поражение в Сирии. Саудовцам не удалось свержение семейство Асад, и это является крупнейшим геополитическим провалом монархии, которую часто, но не совсем точно называют «ваххабитской». Ликвидация нынешнего режима в Сирии должна была, по замыслу Эр-Рияда, открывать, с одной стороны, прямую дорогу к агрессии против Ирана, с другой же, демонстрировать всем арабам эффективность саудовского курса, с тем, чтобы в конечном счёте привести монархические режимы Персидского залива под контроль Эр-Рияда, создать нечто вроде полуостровного военного пакта, который явился бы ядром будущего халифата, неизбежно возникающего после ликвидации Исламской республики. Вместо этого Эр-Рияд продемонстрировал своим соседям, прежде всего, свою неэффективность в роли вершителя чужих судеб (в данном случае, судьбы Сирии); при этом провал в Сирии показал всему миру слабую поддержу саудовцев со стороны обамовского Белого дома. В действительности, замыслы «вахаббитской» династии, выпестованные в период правление Буша-младшего, совершенно не привлекают левых демократов, лидером которых является чернокожий президент-космополит. Его повестка дня вообще мало пересекается с проблематикой Большого Ближнего Востока, которая была так важна для его предшественника. Однако неудача в Сирии — а это по сути окончательный провал всей антииранской стратегии — была только последним звеном в длинной цепи поражений. Наиболее болезненными из них стали крушение режима Мубарака в Египте и режима Абдуллы Салеха в Йемене. И тот, и другой были прямыми клиентами саудовской династии и фигурами безусловно прореспубликанской ориентации, идеально вписавшимися в проектирование мира по неоконовским чертежам. Их уход драматически оголил Саудовское королевство. Йемен — это вообще южное подбрюшье Хиджаза, откуда в сторону севера в военной истории полуострова всегда исходила угроза и осуществлялись вторжения. Переход политического пространства в Йемене по факту в руки радикалов означает, что кольцо вокруг «пустынного королевства» начинает смыкаться. Многие полагают, что саудовцы стояли за крахом ливийского диктатора; однако это неверно. Гибель Каддафи не устраивала саудовский режим, ливийский диктатор, несмотря на публичные сенсационные скандалы с саудовцами в прошлом, существенно изменил свою политическую платформу после уничтожения саддамовского режима в 2003 году. В изменениях в Ливии гораздо больше был заинтересован соперник саудовцев — Катар. И это также предмет головной боли для «покровителя двух святынь» (Мекки и Медины). Небольшое, но весьма богатое государство уже более 15 лет бросает вызов саудовской династии, претендуя на лидерские позиции в арабской части Персидского залива. Попытки силовой нейтрализации Хамада бин Халифы ат-Тани пока к успеху не привели. Одной из серьёзных проблем, которая существует для эр-Рияда, является бесспорно политическое развитие того направления в Исламе, которое связывают с Братьями-мусульманами. Их откровенная победа на парламентских выборах в Египте не только вывела эту крупнейшую страну арабского мира из-под саудовского контроля, она также укрепила позиции Эрдогана в Турции, которая, несомненно, по ряду положений примыкает к «Ихван аль-муслимин». Кроме того, Турция сегодня активно пытается сблизиться с палестинцами, а это означает, прежде всего, сближение с ХАМАС — движением, представляющим филиацию Братьев-мусульман. Саудовцы всегда рассматривали это направление политического Ислама как своих злейших врагов. Именно поэтому в палестинском вопросе они поддерживали всегда всех соглашателей, идущих на поводу израильского режима, в частности, они поддерживают Махмуда Аббаса как «легитимного» лидера Палестины. Куда не кинь — везде клин. Братья-мусульмане выходят на лидирующие позиции в странах Магриба, Турция дистанцируется от Израиля и сближается с Ираном, в Сирии Асад сохраняет в своих руках бразды правления, Запад теряет интерес к осуществлению старых бушевско-саудовских схем, Китай и Россия демонстрируют солидарность с Ираном и Сирией, монархии Персидского залива относятся с большим сомнением к идее повторить на Аравийском полуострове сомнительный опыт Евросоюза… Всё это на фоне уже явственно нарисовавшейся перспективы исчерпания нефтяных ресурсов в недалёком будущем. Что же надеются саудовцы решить аннексией Бахрейна? Те, кто думает, что этот шаг согласован с Соединёнными Штатами, поскольку, дескать, в Бахрейне находится крупнейшая американская база, которой могут угрожать выступления шиитов, явно торопятся с выводами. Как раз наоборот, саудовский захват соседа, с одной стороны, даёт Эр-Рияду рычаг давления на Вашингтон, поскольку представляет Саудовскую Аравию теперь как гаранта безопасности этой базы; с другой стороны, наносит удар по этой самой безопасности, поскольку неизбежно ведёт к разворачиванию широкого сопротивления против не только собственного режима, но теперь ещё и оккупантов. Саудовцы перешли к наглядным урокам в адрес своих малых соседей по полуострову: то, что было рассчитано как добровольный акт союза против Ирана в случае стратегического успеха в Сирии, теперь превращается в «добровольно-принудительную» сдачу своих суверенитетов. Однако вряд ли монархии Персидского залива в восторге от перспективы стать пенсионерами в Ницце или Лондоне. Им ясно продемонстрировано, что угроза реально исходит не от Ирана, а от того, кто считался их «старшим братом» и союзником. Саудовская Аравия начинает вести себя в брутальном имперском формате, который позволяли себе в новейшем времени такие державы как США и СССР. Возможно, «мировое сообщество» и не прореагирует на эту аннексию суверенного государства так, как реагировало на захват Кувейтом Ирака. В конце концов, бахрейнский король не бежал и не возопил к Совету безопасности ООН о срочной помощи. Но то, что арабские скакуны не готовы встать в уготованное для них саудовцами стойло — это очевидно. Объединённые Арабские Эмираты уже проводят совместные манёвры ВМС с Ираном. А Катар неофициально предложил Ирану полюбовную сделку по Сирии. Таким образом, идея арабского фронта против Исламской республики Иран, столь долго гревшая душу всем ненавистникам шиитской теократии, скончалась на наших глазах в силу некомпетентности и профнепригодности нынешних правителей священного Хиджаза. При всех вариантах аннексия Бахрейна взорвет Саудовскую Аравию изнутри. До сих пор в её составе не было чужеродных элементов, которые могли бы стать ядром легитимного сопротивления. Патриоты Бахрейна - это готовая площадка для сбора всех обитателей "Саудии" второго сорта, не саудитов, неместных - а таких в стране подавляющее большинство! Так что Бахрейн можно считать вирусом смертельной болезни, от которой может умереть последние аравийские династии. Имя этого антимонархического недуга - революция.
Гейдар Джемаль, <i>Председатель исламского Комитета России. <b>Специально для Иран.ру</b></i>
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий