02 февраля 2011
Политологи сравнивают революционные движения в Египте с антишахскими выступлениями в Иране в 1978-79 годах Последние события в Египте, Тунисе, волнения в других арабских государствах всколыхнули не только арабский и исламский мир, но и всю планету. Последствия подобных массовых волнений непредсказуемы и для бурлящих стран и для всей международной обстановки. В этих сложной и неоднозначной ситуации многих волнует вопрос о роли исламского фактора в нынешних социальных процессах в арабских странах. Мнения на этот счет разные. Вот что говорит старший научный сотрудник Центра арабских исследований Борис Долгов. "Исламисты, безусловно, будут пытаться использовать этот социальный протест и, может быть, даже возглавить его со своими программами исламского решения социально-экономических проблем. Здесь нельзя исключать усиления их влияния в обществе. Но говорить о полной исламизации "процессов перемен", об изменении политической структуры этих стран пока не стоит. Тем не менее, усиление влияние исламизма, безусловно, произойдет. Однако говорить о приходе к власти исламистов сейчас или даже в обозримом будущем не приходится". Однако политики, политологи и аналитики – одни с надеждой, другие – с ужасом сравнивают протестные движения в Египте с антишахскими выступлениями в Иране в 1978-79 годах, которые привели к исламской революции. Так, председатель иранского меджлиса Али Лариджани четко и однозначно охарактеризовал ситуацию: "Все протесты в Египте, Тунисе, Иордании и Йемене вдохновлены исламской революцией, эти страны фактически испытывают отголоски иранской революции… . Настало время преодолеть марионеточные автократические режимы, опираясь на учение ислама". То есть, сегодняшний Египет – повторение тех давних иранских событий? В каком-то смысле да, между восстаниями в Тегеране и Каире много общего, считает старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук Елена Дунаева. "Да, можно говорить о том, что в основе и того и другого движения против существующих властей лежат, конечно, глубокие экономические причины. Что можно сказать, сопоставляя протестные движения в Иране в 1978-79 годах и в Египте в 2011 году? Эти движения, безусловно, инициировались снизу, в них вливались, в первую очередь, широкие массы простого народа, а также молодежь, которая получила образование, но не имела работы. Все это характерно как для одной, так и для другой страны". Бедность, недовольство своим положением в обществе, отсутствие социальных перспектив, коррумпированность чиновников, семейственность и кумовство в высших эшелонах власти вывели на улицы миллионы людей из самых различных слоев и в конце 70-х ХХ века в Иране и в начале 10-х XXI века в Египте. Примечательно, что основная силовая структура – армия не спасла режим шаха Пехлеви, и не поддержала в полном объеме режим президента Мобарака, - полагает Елена Дунаева. Действительно, между революционным Ираном 79 года и бурлящим Египтом 11 года есть много общего. Но, все же многое их разделяет. И это - принципиально. Во-первых, иранскую революцию возглавил харизматический лидер аятолла Хомейни, который даже своими противниками был признан в качестве знамени революции. Вся разнородная масса протестующих видела в нем объединяющий фактор. Во-вторых, хотя протестные выступления начались в Иране тоже спонтанно, однако иранцы были готовы к борьбе. На протяжении почти 15 лет вынужденной эмиграции Хомейни вел активную пропагандистскую антишахскую работу, рассылая даже в самые маленькие, провинциальные мечети аудиокассеты со своими выступлениями, фетвами, указаниями, инструкциями. Его голос дошел практически до каждой деревни, до каждого аула. Мечети, по которым не решился ударить шах, стали штабами революции. В-третьих, несмотря на жесточайший режим шахской охранки САВАК, в Иране продолжали существовать, чтобы не сказать - действовать (что было практически невозможно) оппозиционные партии и организации. В момент наивысшей точки протестного движения они вышли из подполья, сохранив свои структуры. Кроме того, из-за границы вернулись в Иран политические группировки, находившиеся в эмиграции. Движение в конце 1978 года стало более организованным и сплоченным. В–четвертых, после свержения шаха многие политические организации (кроме, пожалуй, Организации моджахедов иранского народа – ОМИН и Организации федаинов) добровольно отдали власть в руки Хомейни и его соратников. Такого не наблюдается и не предвидится в будущем ни в Египте, ни в Тунисе. Поэтому при всей схожести иранского, египетского, тунисского восстаний говорить о приходе к власти исламистов в арабских странах сейчас или даже в обозримом будущем не приходится, хотя возрастания их влияния можно не только ожидать, но необходимо анализировать, оценивать и учитывать. Владимир Сажин
Источник:
Голос России
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий