Фактор исламского единства во внешней и внутренней политике Ирана на современном этапе

31 декабря 2006
A A A


С.С. Воронов Декабрь текущего года стал для Ирана месяцем тяжелой и трудоемкой работы. Постоянное ожидание скорого принятия санкционной резолюции Совета Безопасности ООН, последовательное давление Вашингтона через СМИ, а также путем блокирования некоторых проектов сотрудничества ИРИ со своими иностранными партнерами в экономической области (поставка газа Грузии, выход на договоренности по реализации газопровода Иран–Пакистан–Индия и т.д.) вынуждали Тегеран искать пути для поддержания имиджа преуспевающего регионального игрока и сохранения относительной стабильности внутри страны. Задачу усложнили заметные неудачи консерваторов на внутриполитическом поприще — итоги прошедших в середине декабря выборов в Собрание экспертов, а также в муниципальные и сельские советы, которые, несмотря на массированные заявления о единстве в политических рядах, тем не менее, выявили разногласия среди истеблишмента. В качестве выхода из сложной ситуации иранское руководство приняло решение еще больше активизировать внешнеполитические контакты со своими мусульманскими партнерами: Киргизией, Казахстаном, Пакистаном, Турцией (ливано-сирийско-ближневосточный трек во внимание не принимаем, так как он входит в число сверхприоритетных направлений, неподвластных времени и изменениям в политических верхах ИРИ) и работать над сплочением собственно иранской нации. Полагаем, что явная тенденция на максимальное задействование исламского фактора ради упомянутых целей в ближайшем будущем будет набирать обороты. Вместе с тем, как показывает время, у иранцев не все гладко получается. Ввиду ограниченности арсенала политических действий закостеневающей теократической концепции государства на вооружение была взята тактика на пробуждение в упомянутых странах чувства мусульманского единства. Эта отнюдь не новая линия просматривалась в ходе всех встреч иранских представителей со своими оппонентами – будь то пакистанцы или турки. В ответ, разумеется, высказывались в целом одобрительные фразы, создающие у обывателя впечатление, что Иран успешно формирует вокруг себя прочное кольцо из мусульманских стран. В последних числах декабря в Стамбуле, не без поддержки официальных властей Турции, была организована Конференция суннитских богословов, которая не могла не быть замеченной Тегераном. По сути, проведение подобного мероприятия, тем более в Турции, премьер-министр которой совсем недавно провел в Тегеране серьезные переговоры на самом высоком уровне и одобрительно высказывался по отношению к призывам иранской стороны наладить и использовать мусульманское взаимодействие, было явным ответом Стамбула на специфические предложения иранской стороны «действовать единым фронтом». Свое неодобрение официальный Тегеран выразил через министра иностранных дел Манучехра Моттаки, который назвал организованную в Стамбуле конференцию одной из попыток разъединения мусульман, добавив при этом, что «Иран всегда являлся глашатаем единства между мусульманами всего мира, и уже принято решение пригласить шиитских и суннитских улемов для проведения конференции в Тегеране». Это высказывание, по-видимому, подразумевает призыв Ирана брать с него пример. Обращает на себя внимание то, что иранский министр отреагировал на это мероприятие лишь через две недели, 25 декабря. Возможно, это связано с тем, что 27 декабря Тегераном была организована ответная конференция в Мекке под названием «Мировой форум шиитских богословов», на котором присутствовал представитель Верховного руководителя ИРИ в Мекке Мохаммад Мохаммади Рей-Шахри. Аудитория, несмотря на заявленную многочисленность – «300 ученых и обучающихся шиитскому богословию со всего мира», тем не менее, как показалось по итогам анализа скудных выступлений на этом форуме, представляла Индию, Ливан (депутат, член «Хизбаллы»), Ирак, Танзанию и, возможно, некоторые другие страны. Все «докладчики» выступали с программными речами о притеснении шиитской общины у себя на родине и, как следствие, о необходимости объединения всех шиитов. Особо напирали стороны на «удручающую на протяжении последних 33 лет ситуацию в Ираке». Резюме мероприятия создает впечатление, что мы вернулись во времена Хомейни: «Иран – колыбель исламской науки». В русле избранной тактики Тегеран обязан обеспечивать и показывать своим иностранным партнерам абсолютное единство в стране, сохранение и укрепление исламского строя. Несмотря на заявления практически всех представителей власти в Иране на кануне выборов в Собрание экспертов, сельские и муниципальные советы о том, что страна сплочена «вне зависимости от результатов выборов», итоги голосования породили массу сообщений в СМИ в совершенно ином ключе. Спустя неделю после объявления результатов голосования и последовавших затем плановых выступлений рахбара, руководства исполнительной и законодательной властей, восхваляющих «мудрый иранский народ, обеспечивший высокую явку», консервативными силами начали предприниматься шаги, явно имеющие целью «выправить ситуацию», сложившуюся после выборов. 26 декабря в религиозном центре страны г. Куме была проведена встреча «представителей кафедр исламского сообщества основных вузов страны» (эти кафедры отвечают за правильное политическое мышление среди студентов местных вузов. – С.В.). Председательствовал известный своими радикальными взглядами аятолла М. Месбах-Язди, который, напомним, с трудом прошел в Собрание экспертов по итогам недавних выборов в этот орган и не пользуется особой популярностью среди населения. Мероприятие определенно имело директивные цели и широко освещалось в СМИ. «Если принцип велаят-е факих* будет изъят из политического строя нашей страны, то мы очень скоро окажемся на пороге крушения, а страну постигнет участь Афганистана», – наставлял паству Месбах-Язди. «Поддержка принципа велаят-е факих — это поддержка веры». Обрушиваясь с небывалой критикой на представителей умеренных сил, вышедших победителями на декабрьских выборах, Месбах-Язди заявил буквально следующее: «Они преследовали цель дискредитировать принцип велаят-е факих, они уверены, что исламский строй должен быть расшатан изнутри и тем самым потерять свое могущество». Выражая еще большее негодование, Месбах-Язди сказал, что следующим этапом «врагов исламской революции по слому режима станет обсуждение таких тем, как интерпелляция к Верховному лидеру или же вызов на допрос. Уже сейчас они говорят, что пост руководителя должен предполагать такую же ответственность, как и любой другой государственный пост». Как видно, диалог Тегерана со своими мусульманскими иностранными партнерами по концептуальной идее совместной работы с единых позиций не совсем удается. Декабрьские контакты с киргизами, турками и пакистанцами послали иранской стороне отчетливый сигнал о том, что к перспективам такого сотрудничества с Ираном они относятся с настороженностью. Активно продвигаемый Тегераном тезис о необходимости сотрудничества в первую очередь в такой мощной структуре, как организация «Исламская конференция», на наш взгляд, сейчас не может быть реализовано, так как традиционно члены этого международного форума несколько сконфуженно реагируют на прагматичные намерения Ирана по эксплуатации фактора мусульманского единения в своих амбициозных целях. Только при А.А. Хашеми-Рафсанджани, правление которого стало своего рода началом пересмотра агрессивной концепции «экспорта исламской революции», между Ираном и прочими членами ОИК начало замечаться сближение позиции и обоюдное взаимовыгодное использование фактора членства в этой организации. Нынешние тенденции во внешней политике Тегерана и избранной нажимной тактики взаимоотношений со своими «исламскими партнерами» не внушают последним оптимизма. Тем не менее у иранского руководства, по крайней мере у находящихся пока у власти консерваторов, нет выбора, кроме дальнейшего развития тезисов мусульманского единства на внешней арене, что в свою очередь не может не требовать аналогичной работы внутри Ирана, а это, как становится ясно, может вызвать определенные трудности: положительная динамика «сплочения нации», развитая президентом Махмудом Ахмадинежадом на пике переговоров по ядерной программе, явно идет на спад. К серьезным же трансформациям и адаптации «священной конституции», которая, как особо напирал Месбах-Язди, «если бы не была подписана имамом Хомейни, то была бы такой же, как и конституции остальных государств, то есть не божественной», нынешнее руководство не готово. *Дословно: наместническая функция факиха — авторитетного мусульманского правоведа. Специфически шиитское представление о том, что на наиболее уважаемом духовном авторитете лежит особая миссия в деле руководства всей исламской общиной, то есть, по существу, всей страной.
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.