30 марта 2006
Т.С.Субраманян Индия не может пойти на компромисс по вопросу о поставке своей быстрой бридерной программы, в том числе, реактора PFBR-500, под гарантии МАГАТЭ, считает руководитель индийского атомного ведомства доктор Анил Какодкар Чем объясняется настойчивость Индии, отказывающейся ставить под гарантии МАГАТЭ реакторы FBTR и PFBR, предназначающиеся исключительно для исследовательских целей и производства электроэнергии? Ведь бридеры не являются необходимым элементом индийского потенциала ядерного сдерживания. Развитие технологий быстрых бридерных реакторов и связанных с ними элементов ЯТЦ должно происходить одновременно, так как смысл наличия бридеров заключается в работе на замкнутом топливном цикле. Создавая бридеры, нам придётся столкнуться с целым рядом технологий ЯТЦ. Например, реактор PFBR в начале будет загружаться MOX-топливом. Следовательно, мы должны уметь перерабатывать выгоревший MOX и делать из него свежее топливо. В дальнейшем мы планируем перейти на металлическое топливо – а значит, нам нужно освоить все связанные с ним технологии. Наконец, в более отдалённом будущем мы приступим к работе на тории. Как видно, между бридерной программой и ЯТЦ существует прочная связь. Но наша топливная инфраструктура сегодня слишком мала. Естественно, она прямо связана со стратегической ядерной программой. Таким образом, реакторы FBTR и PFBR не могут быть поставлены под гарантии, так как они ассоциированы с военным сектором через ЯТЦ. Однако США требовали от нас постановки быстрых реакторов под гарантии… Мы чётко и ясно обозначили свою позицию с самого начала обсуждения, сразу же после принятия совместного заявления Сингха-Буша от 18 июля 2005 года. Наша позиция логична. Действительно, по данному вопросу нет никаких возможностей для уступок. Я рад, что нам, в конце концов, удалось найти взаимопонимание с американцами. Если всё пройдёт как запланировано, то есть, США внесут поправки в своё законодательство, а ГЯП изменит свои руководящие принципы, сняв ограничения на продажу легководных реакторов и природного и обогащённого урана в Индию, то что нас ждёт в будущем? У нас есть программа развития атомного сектора, и мы продолжим её реализацию. В нашей программе отводится соответствующее место импортным легководникам в качестве дополнения к нашим собственным реакторам. Сейчас у нас появился шанс реализовать эти намерения. Если всё пойдёт хорошо, то мы сможем даже увеличить суммарный парк наших легководников по сравнению с тем, что мы планируем на данном этапе. Каков может быть легководный парк Индии? К 2020 году мы хотим довести общую установленную мощность наших АЭС до 20 ГВт (эл.). Из этого количества, 8 ГВт отводится на легководники. Будем надеяться, что это удастся сделать – и даже, если получится, то превзойти эти цифры. Охарактеризуйте текущее состояние дел в сооружении новых реакторов в Индии и производства для них ядерного топлива. Наша национальная программа продолжается. Мы будем и дальше строить блоки с реакторами PHWR и быстрые бридеры. В настоящее время, в Индии сооружается пять блоков-тяжёловодников, один быстрый бридер и два легководника. Мы намерены начать строительство ещё нескольких блоков с PHWR. На том этапе, когда мы приблизимся к пуску реактора PFBR-500, мы приступим к сооружению новых бридеров. Ещё четыре бридера в срок до 2020 года? В величину 20 ГВт входит четыре блока с быстрыми реакторами, а также один блок с AHWR (модернизированный тяжёловодный реактор на ториевом топливе). Мы начнём их строительство сразу же после получения соответствующих разрешений от надзорных органов. Строительство блока с реактором AHWR-300 ознаменует вступление в третью стадию индийской ядерной программы – переход на ториевое топливо. Но его начало перенесено на три года. Почему? Реактор AHWR – это новый тип ядерно-энергетической установки. Мы хотим быть уверенными в надёжности и безопасности этого проекта. Мы привлекли для его анализа дополнительные коллективы специалистов, не принимавших участие в проектировании AHWR. Это уже сделано. Мы также хотим, чтобы проект изучили в надзорных органах – AERB проводит такой анализ в настоящее время. После завершения всех анализов, нам потребуется время для получения правительственного разрешения на начало работ по строительству. Это может произойти уже в конце этого или начале следующего года. Лучше предусмотреть всё возможное до начала строительства, чем сталкиваться с проблемами потом. Лучше быть полностью уверенными в надёжности проекта. Блок с AHWR будет построен на площадке в Тарапуре? Мы пока не приняли решения по выбору места для нового реактора. Каким образом разделение атомной отрасли на военный и гражданский сектора скажется на организационной структуре DAE? Структура останется неизменной. Мы назовём ряд объектов гражданскими и поставим их под гарантии. Такие центры, как BARC, однозначно останутся стратегическими. Каждый из объектов получит определение «военный» или «гражданский». Нет никакой нужды во внесении изменений в организационную структуру, и этот вывод справедлив для всех государств. Всю ядерную деятельность в Индии будет контролировать единый правительственный орган. Потребуется ли внесение поправок в законодательство Индии в связи с разделением? В частности, будет ли дополняться Закон об атомной энергии? Два первых индийских атомных блока – «Тарапур-1» и «Тарапур-2» – находятся под гарантиями. Те проекты, которые проводятся с иностранным участием, контролируются МАГАТЭ. Кроме первой очереди АЭС «Тарапур», под гарантиями уже стоят два первых блока АЭС «Раджастан» и два строящихся блока АЭС «Куданкулам». Я не думаю, что нам потребуется как-то менять своё законодательство из-за разделения программы. Во сколько обойдётся разделение? На этот вопрос трудно дать точный ответ. Наша программа постоянно развивается. С ростом атомного сектора у нас появляются новые объекты и расширяются уже имеющиеся. Мы сами будем определять, к какому направлению – военному или мирному – следует приписать новые объекты. Но вы говорите о неких дополнительных расходах вследствие разделения. Если ядерная программа статична, и вы собираетесь разделить её, то вам придётся сдублировать все существующие объекты. Если же ваша программа развивается, то вы можете строить дополнительные объекты для удовлетворения растущих потребностей. Конечно, возникнут дополнительные расходы… Да, нам придётся заплатить некоторую сумму за разделение. Но я полагаю, что она окажется терпимой, тем более, что мы планируем осуществлять разделение пошагово. Почему Вы приняли решение вывести из эксплуатации реактор CIRUS в центре BARC? Этот реактор был модернизирован совсем недавно. Вы собираетесь остановить его только из-за обвинений в том, что плутоний для испытания 1974 года в Похране был наработан на CIRUS? Реактор CIRUS всегда относился к числу тех ядерных установок, где проводились мирные экспериментальные работы. В соответствии с нашим пониманием заявления от 18 июля 2005 года, CIRUS должен быть причислен к гражданскому сектору и поставлен под гарантии. Но мы не смогли бы этого сделать, так как CIRUS расположен на территории центра BARC – стратегического центра, не подлежащего международному инспектированию. Таким образом, логичным стало принятие решения о прекращении эксплуатации реактора CIRUS после 2010 года. Разделение стало единственной причиной, по которой CIRUS будет остановлен? Нет никаких иных причин для этого. Но останов CIRUS станет логичным шагом. Я обязан добавить, что НИОКР от этого никоим образом не пострадает. Мы построим новые объекты для удовлетворения нужд учёных-атомщиков. Премьер-министр особо подчеркнул, что никаких негативных последствий для ядерных НИОКР от останова CIRUS в 2010 году не будет. Индия собирается строить новые исследовательские реакторы? У нас всегда есть в наличии планы по строительству новых исследовательских реакторов. И что это за реакторы? Некоторое время назад мы планировали построить многоцелевой исследовательский реактор. На горизонте могут появиться и другие подобные идеи. Нам нужно обдумать, какие новые установки нам нужны. Исследовательские реакторы используются для самых различных целей. Наработка плутония для стратегических нужд – всего лишь одна из их задач. Например, реактор Dhruva – реактор с большой мощностью (100 МВт тепловых – IranAtom.Ru). У нас есть и другие реакторы меньшей мощности, задействованные в рамках НИОКР. В этом смысле, Dhruva является крайне важной системой как с точки зрения науки, так и с точки зрения военных нужд. Назовите эти другие реакторы. KAMINI, например. Критсборка для AHWR в центре BARC. Они помогают проводить исследования. В том случае, если у США не получится внести поправки в своё законодательство, можно ли рассчитывать на других участников ГЯП – Россию, Францию или Канаду – в деле поставки в Индию легководников и урана? Наша национальная программа будет продолжаться при любых обстоятельствах. Мы рассматриваем легководники только в качестве дополнения. Если их можно купить – отлично. Если мы не сможем их приобрести, мы продолжим строить собственные реакторы. Каковы потенциальные источники поставок обогащённого и природного урана в Индию? Мы ожидаем, что нас допустят на мировой рынок, где на конкурентной основе действует целый ряд поставщиков. Мы купим у того, кто предложит уран по самой дешёвой цене. Соглашение с США касается лишь основных принципов сотрудничества, а его реализация должна происходить по рыночным механизмам. Вы говорили ранее, что будете приветствовать закупку за рубежом природного урана для использования в наших PHWR. Предположим, что мы будем приобретать природный уран у иностранцев. Согласитесь ли Вы тогда на постановку тех тяжёловодников, в которые будет загружаться импортный уран, под гарантии МАГАТЭ? Я сформулировал бы иначе. Те реакторы, которые мы согласимся поставить под гарантии, должны работать на импортном уране. В ином случае, мы не будем ставить их под гарантии. Всё дело здесь в том, что любой реактор, поставленный под гарантии, должен быть открыт для полномасштабного международного сотрудничества, включая поставки топлива из-за рубежа. На мировом рынке природный уран относительно дешёв. Если мы сможем импортировать природный уран, то наши тарифы на электроэнергию будут снижаться. Таким образом, мы будем настаивать на том, что те тяжёловодники, которые встанут под гарантии, должны получать природный уран из-за рубежа? Да. Это правильное понимание проблемы. Если бы индийский уран был бы дешевле иностранного, то мы поступили бы иначе. Но реальная картина прямо противоположна – импортный природный уран намного дешевле индийского. Наши реакторы, открытые для контроля, должны получать выгоду от доступа к дешёвому урану, а себестоимость киловатт-часа должна снижаться. Насколько не обсуждаем период времени «между 2006 и 2014 годами», в течение которого мы обязаны поставить восемь тяжёловодников под гарантии? Нам нужно сделать очень много подготовительной работы. Именно поэтому мы настаиваем на том, что разделение произойдёт пошагово. Указанный период относится к пошаговой реализации задуманного. Но почему мы согласились на постоянные гарантии для наших реакторов? Почему мы не зарезервировали за собой право их будущего переключения на военные нужды? Мы не входим в ДНЯО. Те гарантии, которые будет осуществлять у нас МАГАТЭ, будут отличаться от гарантий для государств, не владеющих ядерным оружием. Индия – страна, владеющая ядерным оружием в терминологии ДНЯО. Разумеется, гарантии МАГАТЭ в нашем случае будут иметь индийскую специфику. Сейчас мы договорились до того, что поставки топлива на реакторы под гарантиями будут обеспечены на протяжении всего срока их службы. Иными словами, мы говорим о постоянных гарантиях для топливных поставок. До тех пор, пока это будет выполняться, мы не будем видеть никакой проблемы в постоянных гарантиях МАГАТЭ. Соединённые Штаты обещали поставлять обогащённый уран на «Тарапур-1» и «Тарапур-2» в срок с 1963 по 1993 годы. Но они прервали действие договора в 1982-83 годах из-за нашего ядерного испытания на Похране в 1974 году… Давайте будем точными. Ядерное испытание 1974 года было исключительно мирным экспериментом. Соглашение по топливу для АЭС «Тарапур» действовало до 1993 года. После отказа США, их место заняла Франция. После 1993 года, исходное соглашение утратило силу. Мы сами приняли решение о загрузке нового топлива на первой очереди АЭС «Тарапур» на условиях международных гарантий. В новом нашем соглашении с США есть целый ряд аспектов, направленных на предотвращение его разрыва в будущем. Сюда входит, в частности, создание запасов топлива на весь срок эксплуатации реакторов. Будут также и дополнения по принятию необходимых мер в случае разрыва соглашения. С практической точки зрения, новое соглашение составлено хорошо. В соглашении о разделении говорится о гарантиях с индийской спецификой. Что это такое? Наше соглашение о гарантиях с МАГАТЭ не может быть идентичным тем документам, что определяют деятельность инспекторов в странах, подписавших ДНЯО. Индийская специфика означает признание того факта, что Индия обладает ядерным оружием. Как сказался на Индии 30-летний режим технологических санкций? Что изменит соглашение о разделении ядерной программы? Наша ядерная программа самодостаточна, и мы продолжим развивать её в этом ключе. Изменения коснутся международного сотрудничества в сфере мирной атомной энергетики. Мы надеемся получить дополнительные возможности для реализации наших планов по созданию атомного парка. Предыдущее правительство Индии (Бхаратия Джаната парти и её союзники. – IranAtom.Ru) было заинтересовано во внесении дополнений в Закон об атомной энергии, которые позволили бы привлекать частный капитал к строительству АЭС. У нынешнего правительства, судя по всему, иная точка зрения на этот счёт… В своём нынешнем виде, Закон об атомной энергии гласит, что любой вид ядерной деятельности в Индии может осуществляться только государственными компаниями. Согласно закону, компания считается государственной, если не менее 51% её акций принадлежат центральному правительству. Таким образом, частный капитал или правительства штатов могут иметь до 49% акций в тех компаниях и организациях, что проводят ядерные работы – и это следует из ныне действующего закона. Конечно, мы рассматриваем различные возможные поправки к закону. Хотя закон позволяет частному капиталу иметь до 49% акций, вы до сих пор блокируете все попытки частников прийти в атомный сектор. Никто никого не блокирует. Ратан Тата из «Тата груп» высказывал свой интерес к атому. Вы будете приветствовать его? Да. Но это должно быть конкретное предложение, направленное на расширение того, что мы делаем сейчас в рамках существующей программы. Если он предложит что-то сверх уже запланированного, то мы с удовольствием рассмотрим его идеи. Какие объекты останутся стратегическими и не встанут под гарантии? Что ждёт завод RMP под Майсором и ядерно-топливный комплекс в Хайдерабаде? Так как мы не можем назвать какой-либо из объектов и военным и гражданским одновременно, то названные Вами объекты не будут поставлены под гарантии. По какому принципу было принято решение о военном предназначении блоков «Мадрас-1», «Мадрас-2», «Тарапур-3» и «Тарапур-4»? Нам нужно сохранить определённый минимальный уровень для нашей стратегической программы. Поэтому названные блоки не будут поставлены под гарантии. Почему было решено поставить под гарантии заводы по производству тяжёлой воды в Тутикорине, Тале и Хазире, хотя этого обычно не требуется? Гражданские тяжёловодные реакторы могут использовать тяжёлую воду, произведенную на гражданских заводах, а военные реакторы – с военных заводов. Тем не менее, почему мы сами пошли на такой принцип? Мы обозначили гражданский сектор, который будет полностью открыт для международного сотрудничества. Тяжёловодные заводы также будут участвовать в международном сотрудничестве, если будут включены в мирную часть атомной энергетики. Какова вероятность того, что конгресс США отвергнет соглашение о разделении? Я не знаю. Не станет ли для Индии соглашение о разделении чёрным входом в ДНЯО? Индия не подписывает ДНЯО, и это наша принципиальная позиция.
Источник:
The Hindu
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий