27 января 2006
А.А. Розов Задача по обеспечению доступа Ирана к мирным ядерным технологиям, возведенная высшим иранским руководством в ранг важнейшего национального приоритета, имеет особое идеологическое обоснование. Это обоснование вытекает из концептуальных основ политической платформы шиитского духовенства, сформированных в первые постреволюционные годы, но действующих и сегодня. Следует четко представлять, что исполнительная власть ИРИ в лице молодого президента М. Ахмадинежада и его команды является в данном случае лишь исполнителем воли духовных авторитетов ИРИ, возглавляемых духовным лидером А. Хаменеи и его кланом, а также сопричастной с ним военной верхушкой. Важно не забывать, что в структуре государственной власти ИРИ превалирующая роль идеологии продолжает сохраняться: она стоит над политикой и управляет политикой. А поскольку идеология высшего шиитского духовенства по-прежнему довлеет над политической системой ИРИ, то, соответственно, курс Тегерана на развитие собственных ядерных программ также выработан на основе неких идеологических принципов. И что принципиально важно — выработан высшим шиитским духовенством. При этом неоконсервативное течение, возглавляемое президентом М. Ахмадинежадом и спикером парламента Г.А. Хаддад-Аделем, было избрано в качестве проводника иранской политики на ядерном треке. Заметим, что выполнять сверхсложную задачу поручили светским деятелям-консерваторам, сочетающим в себе фанатичную приверженность исламу и прагматичное видение экономических вопросов. Почему высшему шиитскому духовенству понадобилось обеспечить доступ Ирана к мирным ядерным технологиям (а может быть, не только мирным?), как это вписывается в идеологические доктрины руководства ИРИ и что за этим стоит — вопрос крайне сложный. Ответ следует искать в философско-концептуальных подходах и позициях авторитетных руководителей иранского политического и религиозного истеблишмента. Очевидно, определяющую роль в этом вопросе играет позиция Верховного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи, который по-прежнему, несмотря на солидный возраст, концентрирует в себе главные рычаги власти и играет определяющую роль в принятии стратегических государственных решений. Идеологическое обоснование необходимости наличия у Тегерана собственной ядерной программы, предназначенной для использования исключительно в мирных целях (на этот принципиальный момент А. Хаменеи неоднократно указывал в своих выступлениях), вытекает из главной необходимости превратить Иран в «развитое и процветающее» государство региона Ближнего и Среднего Востока, придать ему статус «региональной державы». Во главу угла происходящих мировых процессов руководитель Ирана ставит процесс «ренессанса ислама», который наконец возрождается после долгих лет «нравственного разложения», «интеллектуального отклонения» и «душевного провала» исламской уммы, что стало результатом «небрежного» и «беспечного» отношения к действительности. В итоге к современности исламское сообщество подошло в крайне расшатанном состоянии: «плодом этого горького невежества» служат научно-техническая и практическая отсталость, немощность на политической арене, в экономической и индустриальной сферах. Соответственно, по мнению А. Хаменеи, главным направлением начавшегося «исламского ренессанса» должна стать задача преодоления технологического разрыва с Западом. В этом контексте задача Тегерана по освоению собственных ядерных технологий логично вписывается в указанную идеологическую концепцию. А. Хаменеи считает, что «мировой империализм» (Запад во главе с США) опасается пробуждения исламского мира, его единства и прогресса в области науки, политики, современных и инновационных технологий. В свою очередь, «исламский ренессанс», полагает А. Хаменеи, представляет собой главное препятствие на пути господства «мирового империализма», который по этой причине «изо всех сил враждует с ним». Таким образом, первое лицо Исламской Республики Иран признает факт «столкновения цивилизаций», противостояния ислама и западной либеральной идеологии (независимо от того, какими именно причинами вызвана данная конфронтация). Такое положение вещей не соотносится с внешнеполитической концепцией прежнего президента ИРИ С.М. Хатами, краеугольным камнем которой был как раз противопоставляемый идеям Хантингтона принцип «диалога цивилизаций». А. Хаменеи рассматривает ядерный фактор в качестве главного оружия Тегерана против политики «сверхнового колониализма», проводимой Западом в целях подавления «исламского пробуждения» и «изоляции исламских ценностей». Он призывает исламское сообщество не повторять ошибок, допущенных во времена колониализма и неоколониализма, извлечь из них полезный урок и не позволить, чтобы «враг смог вновь долгое время определять нашу судьбу». Поскольку, рассуждает Верховный лидер ИРИ, Запад в свое время использовал все доступные силы и средства (политические, экономические, культурные, военные) для ослабления мусульманских стран, то сейчас Иран вправе также задействовать все имеющиеся возможности для противостояния внешней экспансии. Главной движущей силой этой исламской волны А. Хаменеи считает молодежь, политическую и научную элиту и народные массы. Примечательно, что нигде в данном контексте нет упоминания о возможности использования Ираном ядерного оружия, которое А. Хаменеи квалифицирует как «безусловное зло», противоречащее принципам ислама. Он идет дальше, критикуя существующую в мире систему нераспространения ОМУ и обвиняя западные правительства в том, что они, «произведя атомное и химическое оружие и применив его, очернили свою современную историю» и теперь не имеют права называть себя «попечителями» нераспространения ядерного оружия. Что касается ведущихся в Иране исследовательских разработок по созданию собственных мирных ядерных технологий, то в этом процессе А. Хаменеи видит залог «возрождения сущности и могущества» иранского государства. Появившиеся в Иране «саженцы независимой отечественной технологии», по мысли иранского лидера, позволяют перейти от укрепления политической системы ИРИ к созидательной работе на научно-техническом направлении. Тегеран намерен использовать эти «саженцы» как средство защиты перед лицом новых экспансионистских устремлений Запада, тем более что «в политической структуре врагов появилась брешь», наглядными примерами которой является «провальная политика» США в Ираке, Палестине и Ливане, ставшая показателем «слабости и немощности хваленого могущества американцев». В такой ситуации, считает А. Хаменеи, исламский мир должен вести наступательную политику, взять инициативу в свои руки и начать некое «крупное дело». Далее в конкретном плане раскрываются отдельные составляющие этого общего дела: помощь палестинскому народу, поддержка независимости Ирака, защита территориальной целостности и стабильности Ливана и Сирии. В какой форме эти задачи должны выполняться, Верховный лидер ИРИ не уточняет, но дает понять, что не без использования ядерного фактора как весомого козыря для отстаивания принципиальных позиций. А. Хаменеи не допускает мысли о возможности переноса процессов производства ядерного топлива в другие государства. Оно должно производиться внутри Ирана. Для этого, считает он, следует приложить усилия и воспользоваться собственными талантами в области науки. В то же время на первоначальной стадии не стоит пренебрегать знаниями и технологиями других государств: их следует перенимать у тех, кто ими обладает, в какой бы стране они ни находились (как известно, Иран для создания собственных ядерных программ периодически прибегал к помощи ученых из Пакистана и ряда других стран). Подводя черту под философско-идеологической базой рассуждений Верховного лидера ИРИ, следует признать, что роль ядерных технологий в ней четко прописана. Иранская правящая верхушка рассматривает ядерные технологии в контексте их мирного использования как некий импульс для осуществления резкого рывка в научно-техническом прогрессе. В стремлении Тегерана освоить передовые технологии ядерной науки проглядывается не только задача преодоления существующей отсталости, но и попытка трансформировать монопольную зависимость государственной казны от нефтегазовой сферы. Развитый научно-исследовательский сектор и наличие современных технологий могут стать основой для обеспечения экономического прогресса страны и в отсутствии нефтегазового «кошелька». Но это — она из целей. Нельзя забывать, что наступательная политика Ирана в регионе и его противостояние с Израилем имеют долгосрочный характер. Иран вряд ли готов рискнуть применить ядерную бомбу, отчетливо осознавая неэффективность такого шага вкупе с негативными для Тегерана последствиями. Но сам факт обладания (либо возможности скорейшего обладания) ядерной бомбой может придать региональному статусу ИРИ совершенно новое звучание. Реальное искушение войти в узкий круг ядерных государств, если Тегерану удастся освоить замкнутый ЯТЦ, может быть очень велико. И если на сегодня правящая верхушка ИРИ действительно не помышляет о создании ядерного оружия и тем более о его применении, то предугадать, что может произойти через несколько лет, довольно сложно. Нынешний правящий клан во главе с А. Хаменеи строго следует принципам ислама («ядерное оружие неприемлемо») и контролирует ситуацию в стране, поэтому он не пойдет на нарушение режима нераспространения. Но существует теоретическая возможность того, что под прикрытием «исламского ренессанса» к реальным рычагам власти в стране могут прийти и другие силы, которые будут стремиться реализовать свои личные амбиции и захотят использовать под эти цели ядерный фактор, но уже далеко не в мирных целях.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий