Враг моего врага — мой друг

На фоне недавней военной эскалации между Израилем и Ираном Египет занял сбалансированную позицию, отражающую его всеобъемлющее стратегическое видение. В политическом плане Каир осудил израильские удары по территории Ирана, предупредив, что дальнейшая эскалация может ввергнуть Западную Азию в хаос, угрожая региональной безопасности и стабильности.

Это согласуется с позицией министра иностранных дел Египта Бадра Абдельатты, который делает акцент на диалоге как альтернативе военным вариантам. Эта позиция подчёркивает решимость Египта не допустить втягивания в открытую конфронтацию между двумя региональными державами, сохраняя при этом свою посредническую роль таким образом, чтобы защитить свои интересы и интересы своих союзников.

Военная готовность и экономическая уязвимость

В военном плане Каир укрепляет свой оборонительный потенциал вдоль границ с сектором Газа и Персидским заливом. Продолжающаяся модернизация военно-воздушных сил и систем противовоздушной обороны, включая современные истребители, ракеты IRIS-T и системы HQ-9B, служит сдерживающим фактором против проникновения в воды Синайского полуострова или Красного моря. Египет дополняет это открытой координацией действий в сфере безопасности с Вашингтоном и Тель-Авивом, чтобы предотвратить случайные военные инциденты, которые могут привести к напряжённости, выходящей за рамки его региональных возможностей по урегулированию.

С экономической точки зрения отчёты свидетельствуют о нестабильности энергетического сектора Египта из-за зависимости от поставок из Израиля. Приостановка экспорта газа во время напряжённости в отношениях с Ираном привела к остановке заводов по производству удобрений и электростанций, что повлекло за собой большие убытки. Слабая внутренняя добыча газа и зависимость от кредитов на импорт энергоносителей выявляют структурные уязвимые места, вынуждая правительство ускорять реализацию планов по обеспечению самодостаточности и снижению зависимости от ненадёжных партнёров.

Дипломатическое посредничество и стратегическое балансирование

Логично предположить, что Каир осторожно стремится к региональной стабильности по дипломатическим каналам. Его посредническая роль стала ключевой в усилиях по деэскалации между Ираном и Израилем, а также в секторе Газа, где Египет сотрудничает с США и Катаром, чтобы использовать перемирие для прекращения более масштабных боевых действий. Египет полагается на «мягкую силу» и своё уникальное положение посредника в переговорах между региональными игроками, подкреплённое экономическим лидерством и историческим статусом посредника.

Эта стратегия, состоящая из трёх пунктов, представляет собой продуманный баланс:
1. Публичное и дипломатическое осуждение военной эскалации для защиты региональной стабильности.
2. Повышение боеготовности для защиты жизненно важных границ и стратегических ресурсов.
3. Приверженность посредничеству как инструменту сдерживания конфликта и расширения регионального влияния при одновременном предотвращении неконтролируемого хаоса.

Такой подход свидетельствует о сознательных усилиях Египта по укреплению суверенной роли без ущерба для связей с Вашингтоном или Тель-Авивом, а также без риска для основных экономических интересов и интересов в сфере безопасности. Ниже мы рассмотрим аспекты позиции Египта в отношении израильско-иранской конфронтации.

На фоне официальной и народной поддержки Ирана в Египте

Египетско-иранские отношения заметно потеплели, о чём свидетельствуют официальные заявления, сделанные после нападения Израиля на Иран 13 июня. Министерство иностранных дел Каира осудило этот удар как нарушение международного права и угрозу региональному миру. Эта принципиальная позиция отражает постепенное налаживание диалога на высоком уровне, включая двусторонние встречи президентов и активизацию контактов между министрами иностранных дел в последние месяцы.

Поддержка не ограничивается дипломатией: верховный имам Аль-Азхара Ахмед ат-Тайеб осудил «неоднократную агрессию» Израиля. Эти шаги свидетельствуют о стратегическом видении, которое связывает давление США и Израиля по деликатным вопросам (например, переселение палестинцев) с необходимостью иметь сильного регионального партнёра, способного уравновесить доминирование Израиля.

Общественные настроения и идеи солидарности

На низовом уровне социальные сети и инфлюенсеры выражали солидарность с Ираном, напоминая о таких болезненных событиях, как резня в Бахр-эль-Бакаре в 1970 году и война 1967 года. В таких нарративах Израиль изображается как ненадёжный исторический враг, что усиливает общественную поддержку регионального противовеса. Поскольку традиционные арабские союзники ослабли, в Египте всё чаще отдают предпочтение нетрадиционным партнёрствам, в том числе с Ираном, который, как считается, способен нанести стратегический ущерб Израилю.

Военно-стратегические аспекты

Сближение Египта и Ирана служит тактическим противовесом в нестабильном регионе. Каир осознаёт, что бесконтрольное военное превосходство Израиля угрожает его национальной безопасности, особенно на фоне распада традиционных арабских фронтов (Сирия, Ливан, Ирак, Иордания), которые когда-то отвлекали внимание Израиля. Таким образом, военная мощь Ирана даёт Египту стратегическое преимущество, усложняя расчёты Израиля и создавая пространство для защиты его интересов.

Этот негласный союз — несмотря на идеологические разногласия — отражает египетский прагматизм: страна не может позволить себе прямую конфронтацию с Израилем без сильных союзников, но при этом не может отказаться от прав палестинцев или согласиться с планами Израиля по переселению на Синай.

Будущие траектории и региональные последствия

Реакция Египта на нападение Израиля намекает на изменение регионального порядка. Хотя о формальном союзе с Тегераном не сообщалось, сотрудничество на местах позволяет предположить, что могут возникнуть более тесные связи, особенно если эскалация со стороны Израиля и давление со стороны США продолжатся.

На региональном уровне укрепление египетско-иранских отношений может изменить стратегическую расстановку сил, ослабив гегемонию Израиля и повлияв на решение палестинского вопроса. Этот сдвиг может заставить Израиль и США пересмотреть свою политику, особенно с учётом того, что Вашингтон понимает: Египет не может оставаться в изоляции без поиска влиятельных союзников.

Этот этап подтверждает справедливость поговорки «враг моего врага — мой друг» в международной политике. Несмотря на исторические и идеологические сложности, общие проблемы способствуют координации действий Египта и Ирана — эта динамика может восстановить стратегическое равновесие в хронически нестабильной Западной Азии.

Мустафа Камаль