Активная деятельность Российской Федерации (РФ), Турецкой Республики (ТР) и Исламской Республики Иран (ИРИ) по установлению и поддержанию перемирия в Сирийской Арабской Республике (САР) символизирует новый этап развития сложной и запутанной ситуации в этой стране. Во второй половине 2016 года ко всем игрокам на сирийской военно-политической площадке пришло понимание, что военным путем достичь полной и окончательной победы невозможно. Ни у одной из участвующих в конфликте сторон, включая внутрисирийские, региональные и глобальные силы, нет возможностей установить контроль над всей территорией Сирии или даже большей ее части.
Со временем это хорошо поняли все игроки. Первостепенной общей задачей стало создание в Сирии атмосферы, в которой зародилось бы единое сознание необходимости формирования условий для мирного процесса. При этом главным условием было и остается перемирие.
Благодаря усилиям трехсторонней группы посредников (РФ, ТР, ИРИ) в ходе двух раундов переговоров в столице Казахстана Астане (январь, февраль 2017) удалось выработать условия перемирия и механизм контроля за прекращением огня и создать базу для переговоров в формате ООН в Женеве. При этом режим прекращения огня не касается признанных международным сообществом террористических организаций, таких как ДАИШ (ИГИЛ, запрещенная в РФ) и «Джебхат Фатх аш-Шам» (переименованная «Джебхат ан-Нусра», запрещенная в РФ), против которых боевые действия продолжаются и будут продолжаться.
При этом сохраняются серьезные противоречия в тройке посредников. Необходимо признать, что у России, Турции и Ирана разные интересы и цели в Сирии, разные взгляды на будущее этой арабской страны.
В чем расхождение взглядов? И как они могут повлиять на развитие ситуации в Сирии?
Если говорить коротко и схематично, то Тегеран не допускает возможности ухода Асада и рассматривает его как гаранта сохранения своего жизненно важного влияния в Сирии, что необходимо для усиления «шиитского пояса» от Афганистана до Ливана, для укрепления своих позиций на Ближнем Востоке.
Анкара, в свою очередь, не допускает возможности формирования курдской государственности где бы то ни было, поддерживает этнически близких туркоманов и единоверцев арабов-суннитов, противостоит иранскому доминированию, как в Сирии, так и во всём ближневосточном регионе.
А Москва допускает различные варианты развития ситуации при условии прекращения гражданской войны, создания общенационального сирийского руководства, поддерживаемого большинством населения, и, конечно, понимания и поддержки Дамаском интересов РФ и ее роли в Сирии и на Ближнем Востоке.
У Дамаска, несомненно, есть свое видение послевоенного устройства страны. И оно в основном совпадает с российскими предложениями.
При этом Россия выступает за сохранение светского характера будущей Сирии, но Турция – против. Понятно, что турецкий план предполагает создание суннитского государства, что явно противоречит надеждам шиитского Ирана.
Помимо этого, политологи как российские, так и зарубежные отмечают, что Иран опасается альянса РФ-США, Турция – альянса РФ-ИРИ. При этом Анкара рассчитывает на ренессанс своих отношений с США, ждет от администрации Трампа появления их ближневосточных планов, заявляет о «начале арабско-турецкого проекта», направленного на то, чтобы блокировать Иран.
Турецко-иранские отношения в последние недели накалились до предела. И инициатором этого процесса была Анкара. В середине февраля президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Эр-Рияд. И как свидетельствуют СМИ, там был достигнут определённый результат на антииранской платформе, свидетельства чего не заставили себя долго ждать.
Выступая 19 февраля на Мюнхенской конференции по безопасности-2017, министр иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу заявил, что Иран «создает угрозу безопасности и стабильности во многих точках региона». Под этими многими точками главные региональные оппоненты Ирана – Израиль и Королевство Саудовская Аравия (КСА) понимают: Ливан, Сирия, Ирак, Йемен, Бахрейн, - страны, где наиболее ярко проявляется суннитско-шиитское противостояние. То есть Анкара солидаризируется с противниками ИРИ. Далее глава МИД Турции высказал подозрение, что «Иран имеет намерение создать два шиитских государства — одно в Сирии, другое в Ираке».
Через несколько дней пресс-секретарь аппарата президента Турции Ибрагим Калын выступил с заявлением относительно присутствия военных Ирана на территории Сирии. По его словам, «аргументы о том, что они находятся в Сирии по приглашению властей, для нас не представляют какой-либо ценности». Он выразил сомнение в законности сотрудничества Ирана с сирийским правительством, которое уничтожило, по его словам, 600 тысяч человек. Г-н Калын подчеркнул, что «Иран является важным соседом Турции, но Анкара не намерена игнорировать его стремление укрепить свой авторитет в регионе».
Что же представляют собой иранские воинские контингенты в Сирии?
По официальным заявлениям, Иран направил в Сирию лишь военных советников и инструкторов, однако, по неофициальным данным, в САР воюют иранские вооруженные силы, прежде всего их основной компонент - Корпус стражей исламской революции (КСИР).
Офицеры и генералы КСИР составляют основу иранских военных советников. Они выполняют в Сирии различные задачи: консультации в правительственных военных сферах, поддержка командиров частей и подразделений сирийской армии (не путать с сирийской свободной армией – ССА, представляющей оппозицию), организация и руководство боевой подготовкой личного состава правительственных войск, непосредственное руководство проиранскими шиитскими добровольческими силами из Ирака, Афганистана, Пакистана и самого Ирана. Причем отбор добровольцев, их доставка в Сирию, обучение также входит в задачи КСИР. Кроме того, часть генералов и старших офицеров КСИР принимают непосредственное участие в боевых действиях, о чем свидетельствует гибель более 10 генералов и многих высокопоставленных офицеров КСИР.
Важным элементом проиранских вооруженных формирований в Сирии является военизированная ливанская шиитская организация Хезболла, группировки которой проводят многочисленные операции на сирийских фронтах. Иранские силы в Сирии сделали много для спасения режима Башара Асада и для формирования нынешней обстановки в этой арабской стране.
Однако это идет вразрез с планами Турции. Как стало ясно из уже упомянутого заявления представителя аппарата президента Турции Ибрагима Калына, Турция против присутствия военных Ирана на территории Сирии. И это понятно: шиитская или проиранская будущая Сирия не устраивает Анкару.
В свою очередь Турция контролирует многие оппозиционные суннитские группировки и претендует на представление интересов сирийских суннитов совместно с монархиями Персидского залива. Но не только. Стратегические интересы Турции сегодня концентрируются вокруг курдского вопроса. В тактическом плане сегодня Анкара стремится не допустить освобождения курдскими формированиями городов Манбидж и Эль-Баб на севере Сирии, что осложнило бы создание 90-километровой буферной зоны по турецко-сирийской границе, где Турция намерена утвердить своё присутствие. Другой, быть может, более важной для Анкары тактической задачей является также недопущение освобождения «столицы» ИГ, запрещена в России, города Ракки курдами. Как заявил 28 февраля президент Турции Реджеп Эрдоган, турецкие войска готовы двинуться на Ракку, как только завершат операцию в Эль-Бабе.
По мнению политологов, Ракка, освобожденная курдами, – это начало процесса создания Сирийского Курдистана. Учитывая новую политику администрации президента США Трампа, нацеленную на восстановление тесных союзнических отношений с Израилем и Саудовской Аравией, Турция рассчитывает на поддержку и гарантии Вашингтона по курдской проблеме.
Саудовская Аравия (КСА) также не хочет опоздать к разделу Сирии, процесс которого всё отчетливее проявляется. Недаром министр иностранных дел КСА Адель аль-Джубейр на уже упоминавшейся конференции в Мюнхене заявил, что его страна приняла решение отправить в Сирию сухопутные войска и ждёт от США нового плана по борьбе с ИГ, запрещена в России. Речь идёт об отправке сил спецназа из стран Персидского залива под эгидой американской коалиции, чтобы обеспечить зону саудовского контроля в Сирии. Глава МИД КСА уточнил, что задача саудовского контингента: не допустить, чтобы территории, освобождённые от террористов ДАИШ (запрещенная в РФ), перешли под контроль Дамаска и проиранских вооружённых формирований, в первую очередь, отрядов Хезболлы. Кстати, в САР уже находится около двух тыс. саудовских военных специалистов.
Необходимо отметить, что Мюнхенская конференция по безопасности-2017 была отмечена интересными особенностями. Израиль, Саудовская Аравия и Турция фактически выступали единым фронтом в вопросе противостояния Ирану. Представители этих государств призвали к введению новых санкций против Тегерана. Выступления министра обороны Израиля Авидора Либермана, министра иностранных дел Саудовской Аравии Аделя аль-Джубейра и министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу были весьма схожи между собой. Хотя антииранская риторика последнего была несколько мягче и дипломатичнее.
Г-н Либерман призвал к налаживанию диалога между Израилем и суннитскими арабскими государствами для совместных действий против Ирана. «Мир делится не на евреев и мусульман или на израильтян и палестинцев, а на экстремистские силы и на умеренные силы. Впервые с 1948 года умеренный суннитский арабский мир понимает, что угроза ему исходит не от евреев или сионизма, а от Ирана», - подчеркнул глава МО Израиля.
Несомненно, что против Ирана создается единый фронт стран Ближнего Востока. Причем не только в рамках сирийского конфликта. И это не случайно. Здесь просматривается связь с приходом в Белый дом администрации Дональда Трампа. Вашингтон начал консультации с Израилем и с четырьмя арабскими странами, среди которых Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Египет и Иордания, о создании нового ближневосточного антииранского союза.
Аналитики задаются вопросом: резкий поворот Белого дома к Израилю и Саудовской Аравии – это ситуационная импровизация или стратегический план? Пожалуй, и то и другое. Что касается президента Трампа с его непредсказуемостью, импульсивностью – это, по всей вероятности, в его исполнении - импровизация. Но хорошо подготовленная старшим советником и зятем Джаредом Кушнером, имеющим крепкие личные и деловые связи с элитой Израиля. Более того, по-видимому, в подготовке экспромта немалую, если не сказать главную роль, сыграли мощные силы - израильское и саудовское лобби, активно действующие в Вашингтоне и оказывающие существенное влияние на политику США. Причем в данном случае они работали в тесном взаимодействии. Ведь контакты между Тель-Авивом и Эр-Риядом уже ни для кого не секрет.
*******
Таким образом, ситуация в Сирии, да и на всём Ближнем Востоке продолжает оставаться чрезвычайно запутанной и драматичной. Безусловно, главная заслуга трехсторонней группы посредников – России, Турции и Ирана – это прекращение огня в Сирии и сохранение сотни, тысячи жизней, это создание основ для переговоров представителей противостоящих сил. Однако не факт, что этот треугольник сможет решать назревшие проблемы региона в будущем. Увы, это объективная на сегодняшний день реальность, требующая непростых внешнеполитических решений со стороны России.
Фото: http://www.parsine.com
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий