06 марта 2006
Иран стремительно превращается в мощную региональную державу. Если Западу не удастся договориться с иранцами о плавном пересмотре баланса интересов, острой конфронтации между ними не избежать. Война закончилась, Иран победил — эта шутка стала весьма популярной в Вашингтоне после того, как американцы, к своему удивлению, обнаружили, что, разгромив Ирак, они резко усилили позиции Ирана. По прихоти судьбы, весь антитеррористический поход США свелся к тому, что американцы сделали за Иран всю грязную работу. Сначала был уничтожен «Талибан», который сдерживал иранское влияние в Афганистане. Затем армия США разгромила главного военного противника Тегерана в регионе — сами иранцы так и не смогли победить в многолетней ирано-иракской войне. И в довершение усилиями госдепартамента, озаботившегося распространением демократии на Ближнем Востоке, к власти в Палестинской автономии пришел «Хамас». Американцы дестабилизировали регион, предоставив Ирану все возможности быстро нарастить там свое влияние. Естественно, Иран не замедлил воспользоваться предоставленным ему шансом. Регион, где расположены основные мировые запасы нефти и газа, с каждым месяцем все больше оказывается в тени Ирана — крупнейшей ближневосточной страны. Ирак постепенно уходит в сферу влияния Тегерана благодаря усилению шиитского большинства на юге страны. Еще недавно казалось, что иранцы навсегда забыли об исламской революции — и вот Иран уже вновь открыто бросает вызов Саудовской Аравии ради права быть главным политическим центром исламского мира. Тегеран умело использовал «карикатурную войну» в своих интересах — во многих мусульманских странах демонстрации были прямо и косвенно организованы из Ирана и через спонсируемые им организации. Атомная программа — один из важнейших элементов иранской стратегии по превращению в региональную державу. Экспорт революции «Рост влияния Ирана на Ближнем Востоке — прямое следствие исламской революции 1979 года, которая привела к созданию исламской республики. В мусульманском мире шииты традиционно были на вторых ролях и подвергались гонениям правителей-суннитов. Исламская революция впервые в истории привела к созданию шиитского государства. Двадцать пять лет назад в Тегеране надеялись, что революция перебросится на соседние страны, где шииты восстанут против своих суннитских или секулярных правителей. Этого не произошло по объективным причинам — для экспорта революции у иранцев тогда не было возможностей. Равно как не было готовой среды для ее импорта. Сейчас все эти условия появились. Даже 'карикатурная война' используется именно для достижения этой цели», — рассказала «Эксперту» директор программы Ближнего Востока лондонского Королевского института международных отношений (RIIA) Клер Спенсер. Сегодня иранская теократия вновь демонстрирует готовность использовать политический ислам для укрепления позиций страны. Официальные лица не избегают и заявлений на грани фола. Так, в середине февраля верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, которого на Западе традиционно считают умеренным, заявил, что публикация нашумевших датских карикатур была инспирирована Израилем как реакция на победу «Хамаса» в палестинских выборах. То, что карикатуры с изображением пророка были опубликованы датской газетой Jyllands-Posten еще в сентябре, а «Хамас» победил на парламентских выборах в палестинский парламент только в январе 2006 года, в Тегеране никого не беспокоит. На фоне постоянных выступлений высших должностных лиц с отрицанием холокоста и призывами к уничтожению Израиля о таких мелочах и говорить неудобно. Заявление Хаменеи указывает на две важные тенденции. Во-первых, антисемитизм присущ не одному лишь президенту Махмуду Ахмадинеджаду, который за последние полгода уже несколько раз призывал уничтожить Израиль, а всему высшему политическому руководству Ирана. Во-вторых, любые самые невинные критические выпады в адрес исламского мира могут быть использованы для масштабных политических манипуляций, направленных на завоевание сердец и умов мусульман, как внутри страны, так и за ее пределами. Тегеран пропустил начало международного скандала — главными информсообщениями стали бойкот датских продуктов в Саудовской Аравии и захват посольств в Сирии, — но затем очень быстро наверстал упущенное. Дело дошло до отзыва иранских послов в Тегеран, прекращения торговли с Данией и обвинения европейских стран в пособничестве Израилю и перепечатке карикатур. «Карикатурная война» стала инструментом в борьбе за лидерство в мусульманском мире. Исламская революция продолжается. У Ирана есть все, чтобы претендовать на роль региональной державы. Страна очень выгодно расположена между Персидским заливом и Каспийским морем, между Месопотамией и Южной Азией, Кавказом и Средней Азией. Иран контролирует стратегический Ормузский пролив, через который идет 90% экспорта нефти из Персидского залива. С населением 68 млн человек Иран является крупнейшей страной региона. В Иране есть крупные национальные меньшинства — азербайджанцы, курды, арабы, белуджи, через которые Тегеран может контактировать с соседними странами. Иран контролирует вторые по величине в мире запасы природного газа и четвертые — нефти. Его экономика — наиболее диверсифицированная среди всех стран региона. Иранский ВВП по паритету покупательной способности оценивается в 552 млрд долларов (20−е место в мире). К 2020 году, по прогнозу Economist Intelligence Unit, экономика Ирана вырастет до 1,2 трлн долларов. Из двух зол Вопрос в том, как именно Иран реализует свой потенциал, какой путь выберет для превращения в региональную державу. Есть два основных сценария. Сценарий первый, умеренный, предполагает, что Иран будет использовать свою экономическую мощь, в частности контроль над собственными, а в перспективе и иракскими нефтегазовыми ресурсами. Будет стремиться к технологическому развитию — атомная энергетика, ракетные технологии, военная промышленность. Хотя Иран и будет стараться играть более весомую, чем сегодня, роль в международных делах (возможно, даже будет требовать себе постоянное место в Совете Безопасности ООН), он не будет активно вмешиваться во внутренние дела соседей и откажется от экспорта исламской революции. Сценарий второй, форсированный. Иран будет использовать свою ядерную программу для прикрытия более агрессивной политики, чтобы добиться региональной военно-политической гегемонии. Сама вероятность того, что у Тегерана может появиться ядерное оружие, будет сдерживать великие державы, а сильных региональных конкурентов у него не осталось. Иран сможет активнее поддерживать борьбу шиитских группировок в ближневосточном регионе. Шииты являются заметными меньшинствами во всей Юго-Западной Азии — от Турции и Йемена до Индии и Таджикистана. В Бахрейне же они составляют большинство населения. Они составляют большинство и в восточных районах Саудовской Аравии, где добывается львиная доля саудовской нефти. Если Иран активизирует свою поддержку исламских революционеров-шиитов в странах региона, это может привести к радикальной перекройке политической карты Ближнего Востока и экономической карты мира. Многих наблюдателей пугает, что события, по всей видимости, уже развиваются по второму сценарию. «Иран слишком активен в южном Ираке. Он требует вывода британских войск из Басры, поддерживает наиболее радикальных лидеров-шиитов. Непонятно, кто стоит за недавним терактом в Золотой мечети в Самарре. Не исключено, что это дело рук Тегерана, стремящегося к дальнейшей дестабилизации Ирака», — рассказал «Эксперту» старший экономист по Ближнему Востоку EIU Дэвид Баттер. В Ираке Тегеран сделал явную ставку на шиитского лидера Муктаду ас-Садра, группировка которого получила 30 мест в новом иранском парламенте. В Тегеране надеются, что ас-Садр сможет отодвинуть на второстепенные позиции аятоллу Али Ас-Систани и прочно закрепиться в Ираке. Динамика отношений Ирана и Сирии, в частности январский визит в Сирию иранского президента, тоже скорее свидетельствует о сползании во второй сценарий. Иран и Сирия тесно сотрудничают для поддержки движения «Хезболла» в Ливане. Иранское влияние в Сирии, которой в течение нескольких лет угрожало вмешательство со стороны США, велико как никогда. Сегодня Тегеран стремится наладить отношения с палестинским «Хамасом». Варианты ответа Как отреагирует на возвышение Ирана Запад? По мнению опрошенных «Экспертом» западных специалистов, основных вариантов здесь тоже два. Вариант первый — реакция на реализацию умеренного сценария. «Он наиболее предпочтителен для Запада, прежде всего для США, которые хотели бы сдерживать Иран в рамках существующих дипломатических инструментов. У Запада сегодня нет управленческих, финансовых и людских ресурсов, чтобы полноценно противостоять Ирану в военном плане», — полагает специалист по Ирану из британского университета Сент-Эндрюс Али Ансари. При таком развитии событий США и их европейские союзники будут максимизировать усилия по стабилизации Ирака и Афганистана. Для этого туда могут быть переброшены дополнительные ресурсы, несмотря на негативное общественное мнение, связанное с масштабами американских и британских потерь в Ираке. Если в Багдаде будет установлен, а в Кабуле и Исламабаде — сохранен прозападный режим, это поможет сдерживать региональные амбиции Ирана. Европейские страны и Россия при таком развитии событий продолжат дипломатические усилия по сохранению иранской ядерной программы в мирных рамках. Договоренности между Россией и Ираном по обогащению урана на российской территории могут эту цель обеспечить. В обмен Иран может получить новые инвестиции в свой нефтегазовый сектор — как от международных (преимущественно европейских) нефтяных компаний, так и от компаний Индии и Китая, заинтересованных в стабильности иранских поставок. Создание экономически обусловленной сети взаимозависимости Ирана и основных мировых держав видится Западу как идеальный вариант сдерживания иранского гегемонизма. В случае же, если Тегеран выберет форсированный сценарий, наблюдатели не исключают, что Запад решится на проведение военной операции против Ирана. «Для Соединенных Штатов, которые опасаются масштабного конфликта с исламским миром, неприемлема сама идея того, что Иран может получить ядерное оружие. Иранская атомная бомба мгновенно меняет расклад сил на Ближнем Востоке. В такой ситуации этот регион оказывается практически потерянным для Вашингтона», — считает Дэвид Баттер из EIU. Правда, военная операция США или НАТО против Ирана может оказаться чрезмерно сложным и дорогим мероприятием. Во-первых, удар по Ирану создает риск локального ядерного конфликта (возможно, с участием Израиля, Саудовской Аравии, Пакистана и других стран региона). Во-вторых, начало военных действий против Ирана означает, что весь Ближний и Средний Восток превратится в один огромный театр военных действий. Ведение такой масштабной войны может оказаться не по силам Соединенным Штатам, которые испытывают дефицит финансовых и людских ресурсов даже для нынешних операций. Полномасштабная война означает для США отказ от контрактной армии и возвращение к призыву, как это было во время войн в Корее и Вьетнаме. А это грозит огромными внутриполитическими проблемами для той администрации, которая на такой шаг решится. Поэтому военный конфликт с Ираном не является неизбежным. «Может получиться так же, как с СССР. Когда Москва получила ядерное оружие, это привело к замене настоящей войны на холодную. Имея ядерное оружие, СССР активно экспортировал свою идеологию. В Кремле знали, что вероятность прямого столкновения с Вашингтоном достаточно низка. Не исключено, что именно так мыслят в Тегеране. Не исключено, что именно этим объясняется та настойчивость, с которой Иран развивает свою ядерную программу», — сказал «Эксперту» сотрудник программы международной безопасности RIIA Крис Смит. Возможно, Западу и Ирану удастся избежать масштабного военного конфликта, но сделать это будет очень сложно. Александр Кокшаров, Журнал «Эксперт», №9, 06.03.06.
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий