Феномен исламской демократии

13 февраля 2003
A A A


На вопросы журнала "КонтиненТ" отвечает Чрезвычайный и Полномочный Посол Исламской Республики Иран Муртаза Саффари Интервью Султана АКИМБЕКОВА Корр. - Ваше Превосходительство господин Муртаза Саффари, прежде всего разрешите поздравить вас с национальным праздником – Днем победы Исламской революции и поблагодарить за согласие дать интервью нашему изданию. "КонтиненТ" неоднократно писал о внутриполитической ситуации в Иране, в том числе и о противостоянии между "реформаторами" и "консерваторами". Каким образом характеризуется ситуация на сегодняшний день? Что можно ожидать от назначенных на февраль выборов в местные органы власти. Известно, что проводятся они по инициативе "консерваторов". М.С. – Думаю, что деление на "реформаторов" и "консерваторов", используемое в западных СМИ, неправомерно. Если брать историю Ирана последних 20 лет, мы видим, что многие из тех, кто были "левыми", стали "правыми", а те, кто были "правыми", стали "левыми". Более того, даже среди "консерваторов" есть те, чьи взгляды абсолютно либеральны. К Ирану, как и к любому государству, необходимо подходить с учетом его культурно-исторической традиции. Общество Ирана настолько религиозно, а влияние религии настолько велико, что политических партий в Иране в западном понимании не существует. Если создается политическая группа, она все равно опирается на какие-то религиозные ценности. Кроме того, фетва религиозного лидера для иранского общества более значима, чем политический призыв какой-то партии, включая и членов этой партии. Относительно выборов в местные советы. Закон о выборах в местные советы принят после победы Исламской революции, и причина того, что он не был реализован ранее, – война между Ираком и Ираном. После того как М. Хатами победил на выборах, он поставил этот вопрос. На самом деле это была инициатива "реформаторов", и в феврале состоится второй этап этих выборов. Это, во-первых. Во-вторых, в местные советы, исходя опять-таки из характерных особенностей иранского общества, входят представители и "левых", и "правых". С учетом той политической борьбы, которая на самом деле существует, в различных советах победят сторонники тех, кто больше работает с населением. Корр.– Но, судя даже по иранской прессе, с населением в последнее время больше работают "консерваторы"? М.С.– Когда идет политическая борьба, все средства хороши. Каждая политическая сила действует в соответствии с теми возможностями, которые имеет. Естественно, у кого больше возможностей, тот ведет более сильную пропаганду. Корр.– Это можно понять так, что на сегодняшний день у М. Хатами возможностей меньше? М.С.– Нет. Исполнительная власть находится в руках М. Хатами. То, что в иранской прессе нападают на исполнительную власть, говорит о политической культуре нашего общества. Плюрализм мнений – признак здорового общества. Сам господин М. Хатами не раз призывал к критике власти. Держа исполнительную власть в своих руках, он и его сторонники терпеливо выслушивают критику в свой адрес. Но иранская пресса очень серьезно критикует и "консерваторов". По-видимому, не вся пресса вам доступна. Когда приближаются выборы, политическое противостояние усиливается. С моей точки зрения, это нормальный, здоровый процесс, противостояние это созидательно. В Иране осуществляется своего рода эксперимент по формированию нового порядка. Представьте себе иранское общество, общество, которое, с одной стороны, развивается в рамках религии, а с другой – пытается, и на самом деле так и есть, строить демократию. Демократия внутри религиозного общества, исламская демократия – это новое дело не только для нас, но и для всего мира. Нужно время, чтобы она формировалась и укреплялась. Корр.– Это все бесспорно, но именно исламскую демократию связывают с именем М. Хатами. И вопрос в том, насколько сильны его позиции? М.С.– В отличие от вас, я не беспокоюсь, потому что, во-первых, иранская конституция была создана за 15 лет до прихода М. Хатами, и все, что он делает, не выходит за рамки этой конституции. Если даже М. Хатами уйдет в отставку, больших изменений не произойдет. Для нашего общества главное – воля народа. И когда нужно будет выбирать лидера или президента, народ выберет того, кого сочтет нужным. Последние выборы президента подтвердили это. Корр.– Как вы оцениваете перспективу американо-иранских отношений, в том числе в плане обеспечения региональной безопасности и реализации трубопроводных проектов? М.С.– Было бы лучше, если бы этот вопрос мне задавали американцы, поскольку наши отношения с ними имеют свою предысторию. После Второй мировой войны американцы так хорошо чувствовали себя в Иране, как нигде в мире. До победы Исламской революции США и Иран были ближайшими союзниками. Но эти отношения не были взаимовыгодными. К сожалению, где бы США ни присутствовали, они думают только о своей выгоде, о своих интересах. У иранцев нехорошие воспоминания о присутствии американцев. Там, где было выгодно Америке, она спокойно шла против нашего народа. Например, во время Второй мировой войны Иран добился полного самообеспечения сельскохозяйственной продукцией, более того, начал экспортировать ее в другие страны. Америка сделала все возможное, чтобы мы в обмен на нефть импортировали ее сельхозпродукцию. США открыто вмешивались во внутренние дела нашей страны, в кадровую политику. Так, например, был устранен с должности премьер-министр Ирана доктор Муххамад Мусаддик, которого любил народ, но который не устраивал американцев. Спустя много лет США признали этот факт. Почему в Иране свершилась Исламская революция? Во многом это была прежде всего антиамериканская революция. Лозунгами нашего народа были "свобода", "независимость", "Исламская республика". Свобода и независимость как раз и означали необходимость избавиться от статуса американской колонии и американского влияния. После победы Исламской революции Америка потеряла многое из того, что имела в Иране. И не только в Иране, но и в других государствах региона. Но и после этого США не желали изменить свою политику и начали открытую диверсию против Ирана. Война с Ираком была навязана, навязана во многом американцами. Была объявлена экономическая блокада Ирана. Америка препятствовала развитию связей Ирана с другими странами. Иными словами, в сознании нашего народа ни до, ни после революции ничего приятного от американцев нет. "Стена недоверия", о которой говорит господин Хатами, возникла благодаря действиям Соединенных Штатов. В последние годы, исходя из гуманистических соображений, Иран, так или иначе, помогал США, но даже это в расчет не принималось. Мы видим, что действия американской администрации слишком алогичны и слишком не понятны для нас. Поэтому пока США не изменят свою политику, пока не сделают все, чтобы недоверие к ним в иранском обществе не развивалось, вряд ли можно говорить о каких-то официальных связях с ними. При этом хотел бы особо подчеркнуть, у нас нет претензий к американскому народу, наши претензии к американской администрации и американской политической элите. Между нашими народами существуют связи – торговые, научные, культурные. В США проживает большая иранская диаспора, занимающая определенное место в американском обществе и вносящая свой вклад в развитие Америки. Корр.– Ситуация в Афганистане далека от своего окончательного разрешения. Насколько, с вашей точки зрения, решены главные вопросы антитеррористической операции – ликвидация движения "Талибан" и баз террористов, производства наркотиков, создание условий для мирного строительства в Афганистане? М.С. – Действительно, с падением режима талибов в Афганистане к власти пришло правительство, с которым мировое сообщество сотрудничает, в том числе и Иран. Но считать, что проблемы Афганистана решены – глубокое заблуждение. Там очень серьезные проблемы, и эти проблемы связаны прежде всего с культурной и экономической нищетой народа. Во многом благодаря именно культурной нищете в Афганистане стал возможен приход к власти режима талибов, и страна стала местом, где спокойно могли культивироваться террористические группы, функционировали террористические центры. Но не менее важна и экономическая составляющая. Почему афганский народ сеет на своей земле не пшеницу, а опиумный мак, взращивая тем самым, по сути, смерть? Это напрямую связано с нищетой, у него просто нет другого выхода. С моей точки зрения, вопрос с Афганистаном решится положительно только тогда, когда мировое сообщество, которое собирается помочь Афганистану, действительно от души поможет избавить афганский народ от культурной и экономической нищеты. Если каждый из нас, каждая из стран захочет действительно помочь Афганистану, то прежде всего надо исходить из того, что эта страна нуждается в созидательном процессе, и надо серьезно участвовать в нем. Афганский народ должен найти себе кусок хлеба не благодаря наркотикам, а благодаря своему труду и культурному развитию. Вопрос стоит так: процесс, который начался в Афганистане, и помощь, обещанная этой стране со стороны мирового сообщества, должны быть не на словах, а на деле. Корр. – Какую роль в восстановлении Афганистана могли бы сыграть соседние государства? Известно, что Иран стал одним из самых крупных доноров Афганистана, расскажите, пожалуйста, о дальнейших планах вашего правительства в деле сотрудничества с Кабулом. М.С. – Иран – сосед Афганистана, но есть и другие причины, по которым мы ему помогаем. Нестабильность в Афганистане – самая сложная проблема и для Ирана. Подсчитано, что за период нестабильности в Афганистане Иран ежегодно терял по 10 млрд. долларов. 2 млн. 800 тыс. афганских беженцев по сей день живут в Иране. Сколько потеряно людских жизней и финансовых средств в борьбе с наркодельцами! Все это – обстоятельства, которые требуют от Ирана поддержания стабильности в Афганистане. Иран намерен оказать всестороннюю помощь Афганистану, чтобы созидательный процесс в этой стране развивался. На заседании в Токио, где решался вопрос о выделении помощи Афганистану, Иран открыто заявил, что готов вложить хоть сейчас 560 млн. долларов. В настоящее время Иран оказывает Афганистану помощь в строительстве школ, автомобильных и железных дорог, в сфере культуры и т. д. Корр.– Главная международная тема сегодняшнего дня – ожидание войны США против Ирака. Какова позиция Ирана по этому вопросу? Какова цель совещания представителей Турции, Ирана, Иордании, Саудовской Аравии и Сирии в Стамбуле? Удастся ли в рамках этого совещания согласовать позиции сторон? М.С. – США после распада Советского Союза оценивают себя как самое сильное государство и считают, что нет силы, которая способна противостоять им, а потому проявляют, мягко говоря, некоторое нетерпение. И это поведение американцев на международной арене на самом деле беспокоит мировое сообщество. Иракская проблема родилась в том числе и потому, что мир становится однополярным. Мы не очень любим Ирак, 8 лет с ним воевали, но тем не менее открыто выразили протест против нападения на него. Мы видим, что эта война не пойдет на пользу региону и миру в целом. Она способна породить лишь дополнительную нестабильность. В этом заключается наша принципиальная позиция, которая никак не относится к нашим отношениям ни с Ираком, ни с Америкой. Если бы на месте США была другая страна, мы были бы тоже против, поскольку думаем в целом о регионе, о стабильности в нем. Заседание министров иностранных дел стран региона в Стамбуле – свидетельство их беспокойства по поводу складывающейся ситуации. Все страны-участницы выразили свои опасения в связи с планируемым нападением США на Ирак. Ни одна из них не является сторонницей этого нападения или войны между США и Ираком. У каждого государства есть свои соображения, но одно ясно: все они едины в том, что это не будет способствовать стабильности в регионе. Корр.– Какие последствия, на ваш взгляд, может вызвать долгосрочное присутствие в Центрально-Азиатском регионе американского военного контингента? Со стороны США в адрес Тегерана не раз выдвигались обвинения в поддержке международного терроризма, Иран вместе с КНДР и Ираком попал в категорию так называемых стран "оси зла". Как, по вашему мнению, это может повлиять на развитие событий в регионе и на международной арене? М.С. – Что касается военного присутствия США в регионе, то это продолжение того, о чем я говорил: после распада СССР США намерены единолично править миром. Конечно, насколько эта политика будет реализована и насколько она будет поддержана мировым сообществом – отдельный вопрос, о котором можно рассуждать. Но одно совершенно очевидно: политика США в будущем будет направлена на обеспечение их экономических интересов, прежде всего энергетических. То, что делают США в Ираке, а точнее, в Персидском заливе, и их присутствие в Центрально-Азиатском регионе – звенья одной цепи. Цель одна – удержать в своих руках энергетические ресурсы регионов. Во всяком случае, свои долгосрочные интересы США понимают только так. Насколько страны региона будут поддерживать эту американскую политику, думаю, покажет время. Включить Иран, наряду с Северной Кореей и Ираком, в "ось зла" настолько нелогично и настолько бессмысленно, что это даже не было поддержано теми государствами, которые обычно выступают на стороне США. После этих нелогичных и бессмысленных высказываний и действий американцев, даже те страны нашего региона, которые были близки с Соединенными Штатами, хотели отделить себя от их политики. США настолько поглощены своими интересами, что действуют, порой не замечая, что происходит в мире. Включение Ирана в "ось зла" нисколько не снизило уровня нашего сотрудничества с Европейским Союзом, наоборот, наши отношения с Европой даже улучшились. В настоящее время Евросоюз ведет переговоры с Ираном о долгосрочном экономическом сотрудничестве, очень скоро будет подписан серьезный документ. Даже англичане, которые во всем следуют американцам, недавно сняли эмбарго с продажи Ирану английских товаров, в том числе и продукции двойного назначения. Все это говорит о том, что если американцы будут продолжать свою политику слишком долго, то в изоляции останутся они сами. Корр.– Не могли бы вы рассказать о занимаемой Ираном позиции по так называемой "каспийской проблеме", комплексе вопросов, связанных с определением статуса Каспия, прокладки нефтепроводов? М.С. – Каспий является закрытым водоемом пяти стран, и, конечно, здесь есть ряд проблем, но они должны решаться только этими пятью странами на основе достижения консенсуса и взаимопонимания. К счастью, между пятью прикаспийскими государствами по ряду проблем есть взаимопонимание, мы ощущаем, что они идут вперед в разрешении тех или иных вопросов, но есть некоторые проблемы, связанные с правовым статусом Каспия, границами и т. д., разрешение которых продвигается как бы с трудом. Но я надеюсь, что все это вполне разрешимо. Есть вопросы, в быстрейшем решении которых заинтересованы все прикаспийские государства. Это судоходство, рыболовство, охрана окружающей среды и т. д. Относительно правового режима Каспия мы сталкиваемся с некоторыми проблемами, связанными с договорами и документами, которыми правовой режим регулировался раньше. Эти договоры никто не отменял, они до настоящего времени не потеряли своей силы. Я имею в виду договоры 1921 и 1940 годов. И если позиция Ирана отличается чем-то от позиций других стран, думаю, она связана прежде всего с этими договорами. В то же время могу ответственно заявить, в Иране к этому вопросу подходят очень серьезно, и мы, в сотрудничестве с другими прикаспийскими государствами, стремимся скорее решить проблему правового статуса Каспия. У нас есть надежда, что этот вопрос в ближайшее время будет решен на принципах консенсуса и взаимопонимания всех пяти стран. Надеемся, что с учетом интересов всех пяти прикаспийских государств проблема будет решена без вмешательства извне, а принятое решение будет выгодно всем странам региона. Корр.– Позиция Ирана базируется на том, что ему должно принадлежать 20 процентов Каспия. Однако в договорах 1921 и 1940 годов речь о границах не идет. Более того, существует точка зрения, согласно которой договоры 1921 и 1940 годов утратили силу, поскольку с географической карты исчезли государства, их подписавшие. М.С. – В договорах 1921 и 1940 годов, а также в прилагаемых к ним документах Каспий объявлен общим морем Ирана и России в составе Советского Союза. Они являются признанными международными договорами, и страны, которые появились после распада СССР, на заседании в Алма-Ате взяли на себя все обязательства Советского Союза, тем самым признав и указанные договоры. В договорах сказано, что Каспий – море общее. Если раньше оно делилось между Ираном и Советским Союзом 50 на 50, то теперь, когда появилось пять государств, Иран согласен разделить море на пять частей. То есть по меньшей мере одна часть из пяти должна принадлежать Ирану. Отсюда и позиция о 20 процентах. Кроме того, наши специалисты, глубоко изучив этот вопрос, пришли к 20 процентам, исходя из инженерных, геометрических, технических и иных соображений. Когда мы говорим о 20 процентах, это не означает, что Казахстан, имеющий большую береговую линию, должен тоже получить 20 процентов, он может получить и больше. 20 процентов – это та доля, которую должен получить Иран. Корр.– Другими словами, 80 процентов – правопреемникам Советского Союза, 20 процентов – Ирану? М.С. – Это самое логичное предложение. Корр.– Как вы оцениваете сегодняшний уровень сотрудничества Ирана с Казахстаном, существуют ли какие-то проблемные вопросы во взаимоотношениях? М.С. – К счастью, наши отношения с Казахстаном развиваются на высочайшем уровне, никаких политических и экономических, иных проблем с Казахстаном у нас нет. У наших стран имеются огромные возможности и потенциал для сотрудничества. Мы стараемся максимально использовать эти возможности для развития наших отношений во благо народов двух стран. В прошлом году президент Ирана посетил Казахстан, и в настоящее время между нами существуют очень хорошие отношения, повторюсь, на самом высочайшем уровне. Что касается экономического сотрудничества, Иран является крупнейшим импортером казахстанского металла и зерна. Существуют деловые отношения в таких отраслях, как торговля, промышленность, нефтегазовый сектор, и мы намерены их развивать. Конечно, торговый обмен в 500 млн. долларов – это мало, и мы готовы его увеличить. В сфере культуры, с учетом некоторой исторической и религиозной общности наших народов, есть большие возможности для развития отношений между нами. Мы заинтересованы в развитии контактов в области образования, искусства, спорта, туризма. Задача посольства Исламской Республики Иран в Республике Казахстан – способствовать укреплению и расширению сотрудничества. *** Муртаза САФФАРИ родился в 1957 году в г. Натанз, Иран. 1980–1982 годы – ответственный секретарь по вопросам образования и воспитания, с 1982-го – член научной группы политических исследований в аппарате премьер-министра. 1982–1988 – Временный Поверенный в делах Исламской Республики Иран в Румынии. 1988–1990 – заместитель начальника 2-го политического управления МИД Исламской Республики Иран. 1990–1992 – начальник 2-го управления по Восточной Европе МИД Исламской Республики Иран. 1992–1996 – Чрезвычайный и Полномочный Посол Исламской Республики Иран в Венгрии. 1996–2000 – начальник 1-го управления по Центральной и Северной Европе МИД Исламской Республики Иран. С ноября 2000 года – Чрезвычайный и Полномочный Посол Исламской Республики Иран в Республике Казахстан. Источник: Континент от 13.02.2003
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.