Почему Вашингтон решил нормализовать отношения с Тегераном, как относятся к этому Израиль и страны Персидского залива и каковы перспективы переговорного процесса "шестерки" и Ирана по иранской ядерной проблеме, рассказал "Голосу России" эксперт Сергей Серегичев.
Гость в студии "Голоса России" - Сергей Серегичев, доцент кафедры всеобщей истории факультета архивного дела Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), кандидат исторических наук.
Интервью ведет Андрей Ильяшенко.
Ильяшенко: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! В последние дни мы стали свидетелями резкой активизации диалога по иранскому ядерному досье. Тема потенциально наиболее конфликтная в современном мире и тем более уже на протяжении последних 10 лет. Возможен ли компромисс? Об этом мы беседуем в студии с доцентом Российского государственного гуманитарного университета Сергеем Серегичевым.
15-16 октября пройдет новый раунд переговоров в Женеве. Скажите, с чем подходят стороны к этому раунду переговоров между "шестеркой" ООН, посредников ООН, и Ираном?
Серегичев: Еще бы пару недель назад я сказал, что они подходят со старым багажом, который и так всем прекрасно известен. Иран обвиняется в намерении создать ядерное оружие и сокрытии этого факта, а "шестерка" всячески стремится не допустить этого.
Но в настоящее время события резко изменили свой ход. Мы видим, что американцы задумали провернуть то же самое, что когда-то сделал Генри Киссинджер в 1972 году с Китаем - сделать Иран своим союзником, вернуть его на эту стезю. Иран был союзником США до 1979 года, до известных событий. Сейчас это кажется невероятным в свете истории с заложниками и вообще всей этой 30-летней вражды, с учетом недавних заявлений, сделанных вновь избранным президентом Хасаном Роухани, но тем не менее это так.
Мы все прекрасно понимаем - тем, кто не понимает, я могу объяснить - Иран действительно собирается создавать ядерное оружие. Но очень важно понимать, что он его создает не для того, чтобы бомбить Израиль. Понятно, что это будет последний день Ирана. Все в Иране это прекрасно понимают. А на риторику можно не обращать внимания: риторика - для внутреннего употребления, она объясняет, почему Иран, находясь в жестком режиме санкций, должен тратить все свои ресурсы именно на эту программу.
Ядерное оружие Ирану нужно для самозащиты, для гарантий того, что его не разнесут на мелкие кусочки, как разнесли Ливию, лидер которой в свое время отказался от ядерного оружия. Этому аплодировали ведущие державы мира, которые потом так же аплодировали его смерти.
Хотя, разумеется, в иранском руководстве есть и горячие головы, которые были бы не прочь использовать, но иранскому руководству это прекрасно известно, эти люди находятся под контролем. Они, конечно, представляются фанатиками, но тем не менее на самом деле это прагматики. Избрание Хасана Роухани наглядно показывает прагматичность подходов высшего иранского руководства.
Иран понимает, что если он попытается даже намекнуть на то, что он готов от слов об уничтожении Израиля перейти к делу, к подготовке к этому, то ему сразу же будет конец, то есть американцы даже не будут, как в случае с Сирией, танцевать вокруг "химического дела". Просто в одно прекрасное утро или ночь израильские ВВС вместе с американцами начнут наносить бомбовые удары по Тегерану, и мы об этом узнаем через несколько часов. В Тегеране это прекрасно понимают.
Они играют на том, что американцы оказались в очень сложной ситуации. Ирак, который после того, как Иран потерял статус союзника США в регионе, также теперь находится в "разобранном" состоянии. Непонятно, что делать с Сирией. Бомбить Сирию Барак Обама, по большому счету, не хочет, но его к этому вынуждает его собственное военно-промышленное лобби, воинствующие демократы и республиканцы, Катар, Саудовская Аравия.
Барак Обама и трезво мыслящие люди в его администрации ищут точку опоры. Такой точкой опоры вполне может стать Иран хотя бы потому, что никто на это и подумать не может.
Ильяшенко: Но это крайне парадоксальный шаг после того, что США 34 года находятся в жесточайшей конфронтации с Ираном. Неоднократно вставал вопрос о том, что США могут применить вооруженную силу против этой страны. США неоднократно вооружали Ирак и подталкивали его к конфликту с Ираном. И теперь происходит, как вы говорите, поворот на 180 градусов. Какие конкретные предпосылки для этого есть для Вашингтона? И есть ли предпосылки, что Иран примет это?
Серегичев: Предпосылки у Вашингтона следующие. Вашингтон стал слишком зависеть от аравийских монархий, а они непредсказуемы, потому что привыкли все мерить деньгами, считая, что у кого денег больше, тот самый главный. Денег у них очень много.
При этом парадокс аравийских монархий состоит в том, что при огромном влиянии, которое они оказывают на американскую политику (больше них влияние оказывает только израильское лобби, но это отдельная тема) - это еще появилось при короле Фейсале, он этим специально озаботился, нанимал лоббистов - надо прекрасно понимать, что в военно-политическом плане саудовские монархии очень слабы. Это объясняет, почему американские войска стоят в Саудовской Аравии, хотя это вызывает колоссальную озабоченность и гигантскую напряженность, о которой не всегда говорится на Западе и внутри самого королевства.
Один маленький момент. Когда в 1991 году иракские войска за один день смели Кувейт (понятно, что такое Кувейт), в Саудовской Аравии была натуральная паника. Они себя чувствовали, как, наверное, чувствовали себя поляки 2 сентября 1939 года. Им казалось, что если Саддам пойдет, то они - все. Может быть, элитные части королевской гвардии задержат на пару часов, чтобы дать вылететь наиболее важным членам королевской семьи, и все на этом закончится.
Страх был натуральный. И это невзирая на то, что все 1980-е годы вкладывались настолько огромные деньги, даже Советский Союз, даже американцы таких денег не вкладывали в развитие своих вооруженных сил, какие вкладывали саудовцы. Иными словами, как военные партнеры для проведения операции, пусть даже ограниченного характера, на Ближнем Востоке саудовцы и катарцы не годятся абсолютно. А вот иранские вооруженные силы - да, они доказали свою боеспособность в ходе ирано-иракской войны.
Собственно говоря, иракские и иранские вооруженные силы, ну, и сирийские (но Сирия - это отдельный момент) - достаточно наиболее боеспособные армии Ближнего Востока, если не брать израильскую армию. Израиль занимается только своей собственной самообороной. Если Иран станет союзником США, то это позволит нормализовать ситуацию в Ираке, которую во многом "мутит" Иран.
А нормализация ситуации в Ираке - это прямые финансовые доходы американцам. Меньше тратить деньги на поддержку иракского правительства - опять-таки это политическая выгода. Они могут сказать: наконец началось строительство демократии.
Далее плавно переходим к Ирану. Что ему это дает? Режим санкций - в Иране говорят, мол, мы отмахиваемся от режима санкций, как отмахивается медведь от пчел, это ничего страшного. Но на самом деле это не так. И самолеты с высшим руководством Корпуса стражей исламской революции (КСИР) падают потому, что запчастей к ним не хватает, и серьезные проблемы в медицине, и колоссальная напряженность в обществе.
Иран выживает за счет контрабандной торговли. Многие страны в регионе закрывают глаза на контрабандную торговлю из Ирана, потому что в обмен Иран оказывает им различные услуги. Могу привести пример с Суданом. Конечно, это не страна Ближнего Востока, но тоже очень показательный пример…
Полная версия интервью доступна в аудиоформате. Скачать аудио файл
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий