05 февраля 2003
Современный этап переустройства мира осуществляется под заметным влиянием на него технологий манипулирования массовым сознанием. По большому счету эти технологии просты и строятся по схемам, описание которых давал еще З. Фрейд и его последователи, когда говорил о феномене "массового сознания". Результатом воздействия этих технологий, были спрогнозированы еще Марксом, который писал о том, что "идея, захватившая умы масс, превращается в материальную силу". Во исполнение достижения нужной цели используется механизм демонизации объекта – формирование в сознании международного сообщества символ абсолютного зла, на роль которого выставляется идеология фашистского толка – доведенный до крайней, а потому и до абсурдной (Шопенгауэр) формы, ваххабизм, с одной стороны и группы стран, которая отстаивает идеалы гуманизма и справедливости – стран западного альянса, с другой. Смещение понятий с действительно террористической группой, вступившей в непримиримую войну с Западом за свое право сохранить собственную культурную идентичность и исламом, как историко-культурной общностью, в основу которой положены идеалы мира и справедливости, в данном случае представляются несущественными. Важны внешние атрибуты и их семиотика – зеленое знамя, обряды, в феноменологию и содержание которых вкладывается зловещий смысл, и т.п. Поэтому террористическая суть политической группы, оказавшей вооруженное сопротивление экспансии извне, в массовом сознании приобретает отчетливую формулу, в соответствие с которой, принадлежность к исламу, как однозначно демонизированной силе, превращается в неопровержимую улику. Таким образом, посредством тотального информационного воздействия, предварительная цель зомбирования: "Ислам - основа терроризма" - достигнута, оставляя "победителям" право на легитимное право "повергнуть зло" и на открытый доступ к мировым запасам углеводородного сырья на территориях, принадлежащих террористам… Для структурирования проблемы представляется уместным, оставив в стороне проблему конструктивного культурного диалога, не имеющего к разворачивающимся событиям и к декларируемым администрацией США лозунгам о защите мировой цивилизации от угрозы терроризма, разделить ее на две основные составляющие: экономическую и, собственно, политическую. Это позволит выделить содержательную сторону основного вопроса, возникшего с времен возникновения человеческого общества, суть которого состоит в выяснении того, кому это выгодно?.. Экономическая составляющая. Как известно, на территории Ирака сосредоточено 11% мирового запаса углеводородного сырья. В списке самых нефтеносных стран Ирак занимает второе место, уступая лишь Саудовской Аравии. По оценкам экономических экспертов, доказанные текущие запасы нефти в стране составляют 15,2 млрд. баррелей, при этом 65% сырой нефти сосредоточено на территории Иракского Курдистана, прогнозные запасы которого оцениваются в 215 млрд. баррелей. Проблема состоит в эмбарго, наложенное на эту страну уже многие годы… Совершенно очевидно, что "выброс" иракской нефти на внешний рынок, неизбежно последующий в случае отмены эмбарго ООН, способен существенным образом изменить ценовую конъюнктуру на мировом нефтяном рынке. Дипломатическая война на этом участке идет уже не одно десятилетие. Любая информация о готовности Ирака начать отправку нефти на экспорт вызывает резкий ценовой скачок. Как это было, например, в декабре 2000 года. Сегодня, когда США уже приняли решение о начале военной операции против Ирака, мировой нефтяной рынок застыл в ожидании очередного изменения на энергоносители. Россия, Китай и Франция, косвенно поддерживаемые европейскими нефтяными компаниями, давно настаивают если не на полной, то, хотя бы частичной, отмене экономической блокады Ирака. Основными противниками ослабления санкций ООН выступают США, Великобритания и Турция. Максимум, на что готовы пойти Соединенные Штаты – это экономическая свобода Ирака в обмен на его военно-политическое ослабление. Как известно, в нефтяном усилении Иракской Республики не заинтересованы, прежде всего, Саудовская Аравия и Кувейт, основные партнеры США в Персидском заливе. Более того, доля Ирака в ОПЕК (47 млн т/год) уже давно негласно поделена между соседними арабскими странами, являющимися, как правило, союзниками США. Более того, самый "нефтегазоносный" район страны - северный – находится под контролем курдских повстанцев и американо-британских ВВС. Именно здесь проложены нефтепроводы к средиземноморским портам Турции (Джейхан), Израиля (Хайфа) и Ливана (Сайда). Причем, турецкая "труба" загружена почти на 70%, это максимально высокий уровень в иракской нефтетранспортной системе. Некоторые турецкие политики давно выступают за присоединение этого региона к Турции. Такой поворот событий избавил бы Турцию от импорта нефти и газа. Но США и Великобритания возражают против такого решения, опасаясь, видимо, резкого усиления позиций Турции в регионе. К тому же иракская нефть может использоваться как своеобразный "ценовой" рычаг давления Запада на ОПЕК. И ставка в этой игре гораздо выше интересов Анкары. Россия в последнее время пытается очень активно закрепиться на иракском рынке. Три компании - "Зарубежнефть", "Славнефть" и "ЛУКОЙЛ" - намерены принять участие в разработке таких перспективных месторождений, как Западная Курна-2 и Северная Румейла (на юге), Субба (на севере страны). Общие запасы этих месторождений оцениваются в 1,6 млрд тонн. И хотя представители Ирака уже сегодня настаивают на проведении предварительных работ, полномасштабные разработки могут начаться только после отмены санкций. Впрочем, развернутая справка о международных компаниях, законсервировавших свои средства на перспективных месторождениях нефти и газа, была подготовлена мною еще три года назад для Института международной безопасности РНБО Украины. В тянущейся годами ситуации "холодной войны" с Ираком, всякая страна, которая настаивает на снятии (или ослабление) санкций против Багдада, оказывается в довольно двойственной ситуации. К примеру, долг Ирака России за поставку оружия составляет поряка $8 млрд. Почти 2/3 этого долга может быть погашена концессиями российских нефте-газовых компаний. Сегодня, ограниченные объемы сырой нефти, с месторождений северного Ирака поставляется в страны Европы через турецкий порт Джейхан, 70% легкой южноиракской нефти направляются в США, главным образом, через порт Мина-аль-Бакр в Персидском заливе. При этом, главным конкурентом иракской нефти на европейском рынке (как по цене, так и по качеству) выступает российская нефтяная смесь Urals. Очевидно, что увеличение поставок на мировой рынок североиракской нефти (сорта Kirkuk),Ю по мнению аналитиков нефтяных компаний США, Великобритании, Франции и стран ОПЕК, неизбежно приведет к резкому снижению цен на российское сырье. В сложившейся ситуации, для России было бы экономически выгоднее и политически стабильнее работать не в нефтяной, а газовой отрасли Ирака. Тем более, что запасы природного газа Ирака оцениваются в 915 млрд. куб.м. Причем, порядка трети из них располагается на территории Иракского Курдистана, с которым у СССР, традиционно сложились комплиентарные отношения. Общая мощность пяти газоперерабатывающих заводов Ирака ныне превышает 15 млрд куб.м. в год, но используется лишь на четверть. Иракский газ формально не подпадает под санкции ООН, что подтверждает, в частности, ирако-иорданский газопровод протяженностью свыше 500 км, проходящий из южного Ирака к иорданскому порту Акаба в Красном море. Проблема состоит в том, что от газовых проектов нельзя получить прибыль также быстро, как от нефтеэкспорта, что сдерживает интерес россиян. Политическая составляющая. По мнению ответственных политических экспертов, новая война в Ираке станет крупнейшим дипломатическим поражением ООН и Евросоюза и означать окончательный подрыв их влияния в мире. После одиннадцати лет санкций против Ирака, которые должны были привести к росту внутреннего дискомфорта в стране и, как следствие, к падению режима Саддама Хусейна, над тем же вопросом - как после свержения диктатора сохранить эту страну целой и неделимой - по-прежнему нет исчерпывающего ответа. Недоверие вызывает созданная ЦРУ иракская "пятая колонна", в состав которой входит 91 (!!!) оппозиционных иракскому режиму групп, рассеяных по всему миру - от Иракского Курдистана, Иордании, Сирии и Турции до Великобритании, Дании и США. Главной задачей каждой из них остается стремление покончить лично с Саддамом Хусейном без каких- либо последующих конструктивных целей, отсутствие которых заменяется на декларации о построении новой либерально-демократической модели развития поверженного Ирака. Особенно неровно до сих пор складывались у США отношения с Иракским национальным конгрессом (ИНК), во главе которого стоит доктор математики Ахмад Чалаби. Этот бывший банкир, покинул Ирак сразу после свержения монархии в 1958 году и возглавил ИНК в 1992 году. Чалаби утратил доверие администрации Клинтона после ряда самонадеянных и авантюрных операций. Одна из них была попыткой реализовать план под названием "Целевая игра", которую он представил американской администрации в 1993 году. Вскоре "игра" была превращена в "план Боба" (по имени агента Боба Байера, руководившего операцией). Суть операции состояла в координированном военном ударе по гарнизонам городов Мосула и Киркука в марте 1995 года силами 20 тыс. курдских партизан, тысячи солдат Национального конгресса и тысячи курдских коммунистов под руководством иракского генерала-перебежчика Вафика Самарраи. Целью операции декларировалась "проверка морального и боевого духа иракских дивизий". При этом, Чалаби заверял, что в военных кругах режима немедленно возникнет раскол. В последний момент Вашингтон заявил, что не дает санкции на операцию, и "бросок" закончился полным поражением, казнью 130 членов конгресса и расколом среди курдов. В свою очередь, для смягчения ситуации, Багдад попытался осуществить встречные попытки в направлении примирения: по канадским дипломатическим источникам в Вашингтон было передано предложение Саддама о своем содействии в поисках Усамы бен Ладена и уничтожении баз "Аль-Каиды" на Ближнем Востоке. В ответ, администрация Буша жестко заявила, что до начала операции по свержению иракского режима остались считанные месяцы. Причем события 11 сентября не столько подтолкнули ее к решительным действиям на иракском фронте, сколько отсрочили их - ключевые обсуждения этой проблемы состоялись весной-летом 2001 года. Поводом для начала операции мог бы послужить конфликт, который неизбежно должен возникнуть в мае текущего (2002) года, когда ООН приступил к пересмотру продленной на полгода иракской программы "Нефть в обмен на продовольствие". В качестве контр-меры, Вашингтон выдвинул абсолютно неприемлемые для Ирака условия инспекции военных объектов. В марте вице-президент США Дик Чейни посетил 11 стран Ближнего Востока, с целью поиска союзников и озвучивании планов США осуществить вооруженную экспансию Ирака. Отставной генерал Уэйн Доунинг, который в 1991 году возглавлял Центральный штаб спецопераций против Ирака, выступил главным ходатаем Чалаби перед Пентагоном. По этому плану США должны подготовить 200 коммандос Иракского национального конгресса для переброски их на юг Ирака, на заброшенную иракскую военно-воздушную базу, через Кувейт или Иран (сообщается, что на это получено принципиальное согласие Тегерана). Эти коммандос должны, в свою очередь, подготовить пять тысяч других бойцов. Координируя свои действия с курдами на севере, они со временем, должны обеспечить прием пяти-шести тысяч американских солдат и, кроме всего прочего, послужить приманкой для иракских бронетанковых дивизий, которые немедленно будут уничтожены с воздуха, как только тронутся с места. Находящиеся в политической эмиграции, иракские военные, на которых сегодня ставит госдепартамент США, представляют собой группу ветеранов заговора 1996 года, который был организован ЦРУ в среде офицеров-суннитов и провалился. И хотя этот план, цель которого - деморализовать иракскую армию и добиться как можно большего числа перебежчиков, лег в основу Акта освобождения Ирака, еще в 2001 году, в изменившейся внутриполитической ситуации США, он подвергся жесточайшей обструкции со стороны Центрального командования (Centcom). Вероятнее всего, вопрос решен в пользу гораздо более масштабной и оснащенной операции, в которой будут участвовать свыше шести американских дивизий (около 150 тыс. солдат). Кроме того, представители ВВС США достаточно определенно заявили, что участие диссидентов (ИНК или каких-либо других партий) в воздушных операциях против иракских целей не предполагается. И хотя Вашингтон не собирается отказываться от помощи курдских и шиитских оппозиционных групп, он, по-видимому, сделает все возможное, чтобы лишить их оснований претендовать на ведущую роль в будущем правительстве Ирака. Это означает, что Вашингтон ищет третью силу. Более того, он ее практически нашел. Многие военные эксперты признают, что у Вашингтона вопрос выбора замены Хусейна весьма скуден. Он ограничивается все теми же иракскими диссидентами, которые, в возникшей ситуации, "обречены стать" костяком будущего правительства Ирака. Для установления с ними связей привлечены бывшие высшие иракские офицеры, которые в разное время и по разному поводу бежали из Ирака и проживают в Иордании, Англии, Сирии, Иране, Дании и других странах. Среди этих диссидентов уже распределены будущие ключевые игроки на иракской политической сцене. Это генерал Наджиб ас-Салихи (бывший начальник штаба Республиканской гвардии), бригадный генерал Фаузи аш-Шамари (важная фигура в среде офицеров-суннитов), полковник Фарис Хусейн Шахид (бывший посол Ирака в Германии) и, пожалуй, самая важная фигура - генерал Низар аль-Хазраджи (бывший начальник генштаба иракской армии во время вторжения в Кувейт). Последний пока не смог выехать из Дании для более подробных консультаций, потому что находится фактически под домашним арестом (а заодно и под охраной). Датский суд изучает иск, выдвинутый против него Координационным комитетом курдских организаций, который обвиняет генерала в руководстве печально известной военной операцией "Аль-Анфаль" 1988 года, в результате которой от химических атак в иракском Курдистане погибли около 150 тыс. курдов. Сам генерал, который по роду службы не мог не принимать участия в этой операции, отрицает какую-либо причастность к геноциду, обвиняя во всем Саддама и его кузена Али Хасана аль-Маджида (прозванного Али-химик). К тому же, генерала поддержали некоторые курдские партии, и достаточно нейтрально высказались по этому поводу представители организации Human Rights Watch. Оно и не удивительно - по замечанию аналитика Национального университета обороны при Пентагоне Дэвида Мэка, "у Хазраджи есть все необходимое для того, чтобы возглавить сопротивление (а значит, и будущее правительство). Он бывший высший военный с хорошей репутацией. Порвал с режимом достаточно рано, так что никто не может сказать, что он предал свою родину"… При осуществлении ретроспекции возникшей ситуации, рассматриваемой в данной статье, вопросов остается больше, чем ответов на них. Кроме того, они имеют тенденцию накапливаться, не получая конструктивного разрешения. Впрочем, сценарий апокалиптического развития событий в регионе можно, писать уже сейчас. Главный из возникших после насильственного свержения режима Хусейна вопрос, состоит в том, что прогнозируемая победа США неминуемо приведет к сдвигу тектонических этно-политических массивов. То есть - необратимо обратится во фрагментацию Ирака на отдельные этнические зоны. На, собственно Ирак с его основными конфессиональными (и жестко конфликтующими группами - суннитов и шиитов), на Курдистан и на зону, где компактно проживают туркоманы. Все эти группы будут "вынуждены" осваивать для себя новую роль – превратиться в государство образующие субъекты, со всеми, вытекающими отсюда негативными последствиями, состоящими в вооруженной конкуренции за власть между отдельными этническими группами, приобретшими новый для себя статус государственных субъектов, за контроль над нефтяными и газовыми месторождениями. К тому же, расположенными на, теперь уже "спорных", и "зеркально" отраженных для в представлении каждой из новообразованных стран, "суверенных" территориях. Вдобавок ко всему, появление на мировой карте нового субъекта – отошедшего из-под юрисдикции Иранка, Курдистана, создаст неразрешимые проблемы перед Ираном и Турцией, где компактно проживают курдское население, которое незамедлительно попробует осуществить свое суверенное право на воссоединение. Готовы ли США и их союзники взять на себя ответственность за последствия после подобного рода действий, тем более что проблема стабилизации соседнего Афганистана, где проблема политической упорядоченности и межэтнического баланса, а значит и гражданского мира, стал еще дальше от его конструктивного разрешения, нежели до начала "антитеррористической операции"?.. С другой стороны, если смотреть на ситуацию в контексте "большого времени", то она может развиться по непредсказуемому для западных авторов, сценарию. Дело в том, что понятие "арабский фундаментализм" существует исключительно в головах тех, кто живет за пределами арабского мира. В действительности же, внутри этого мифического мира, между арабскими странами сохраняются устойчивые центробежные устремления. Возникшее давление извне на регион, может стать тем необходимым катализатором, благодаря которому арабский мир ощутит единственную для него возможность защиты национально-культурных, экономических и политических интересов, которая состоит в консолидации государственных образований в единую, моноэтническую коалицию. Со всеми вытекающими от возникновения этого союза последствиями для всего остального мира… Уже сейчас можно говорить о том, что возлелеянная надежда США и стран западной коалиции на устанавливаемый в этом регионе порядок, направленный на получение прямого доступа к дешевым углеводородам, придется отложить до той поры, пока ситуация с переструктуризацией региона стабилизируется. А это займет не одно десятилетие и востребует неисчислимое количество жертв среди гражданского населения, проживающего в регионе, а также среди "ограниченного контингента" войск самих "миротворцев". "Можно, сидя на коне, завоевать мир. Но нельзя управлять миром, сидя на коне" - предупреждал еще Чингисхан. Неплохо бы порекомендовать идеологам Вашингтона, хотя бы иногда, оглядываться на то, что происходило в историческом времени. Хотя бы для того, чтобы видеть за ближайшими действиями те мало разрешимые проблемы, которые эти действия порождают… ДЖАНГУЖИН Р.Н., Институт мировой экономики и международных отношений НАН Украины, ведущий научный сотрудник Источник: ЦентрАзия от 05.02.2003
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий