01 марта 2004
Бывший президент Ирана, ныне глава высшего арбитражного органа страны Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани впервые публично объявил о готовности к диалогу с "главным врагом Исламской Республики" - США. Это противоречит официальной линии консерваторов-клерикалов. Но сегодня Хашеми-Рафсанджани может себе такое позволить: после парламентских выборов 20 февраля его позиции оказались чрезвычайно сильны. Окончательный подсчет голосов неожиданностей не принес: кандидаты-реформаторы, большую часть которых Совет стражей исламской революции не допустил до выборов, утратили влияние в парламенте. Консерваторы получили 156 из 290 мест, а реформаторы сохранили лишь 40 вместо 190, которые они имели в предыдущем меджлисе. 30 депутатских кресел достались независимым кандидатам, 5 мест в иранском меджлисе традиционно резервируется для религиозных меньшинств - иудеев, христиан и зороастрийцев. В 58 избирательных округах кандидаты не набрали положенных по закону 25 процентов голосов. Там состоится второй тур выборов. Однако их результат на общий расклад сил уже явно не повлияет. "На этих выборах проиграли только США, сионизм и враги Ирана", - подвел итог духовный лидер страны аятолла Али Хаменеи. Тегеран в новом парламенте будет представлять Партия благополучия (строителей) исламского Ирана - ее кандидаты победили в 27 из 30 столичных избирательных округов. Возглавляет партию Хаддад Адель, ученый, но главное - зять аятоллы Хаменеи. Имена остальных ее членов широкой публике почти незнакомы. Зато известно: все объединившиеся в нее политики, ученые, служащие и офицеры Корпуса стражей исламской революции имеют тесные связи с Хашеми-Рафсанджани. Один из любимых учеников аятоллы Хомейни, обладатель одного из самых крупных состояний Ирана Хашеми-Рафсанджани занимал пост президента страны с 1989 по 1997 год. После избрания президентом Мохаммада Хатами-Рафсанджани получил высокий административный пост, но оказался за бортом публичной политики - от него дистанцировались и аятолла Хаменеи, и новый президент. Сейчас Хашеми-Рафсанджани возглавляет Совет по целесообразности - арбитраж, который принимает окончательное решение в спорах между парламентом и контролирующим соответствие принимаемых меджлисом законов принципам ислама Советом стражей. Именно благодаря Совету по целесообразности реформаторский парламент не смог провести две трети принятых законопроектов: они были блокированы Советом стражей и после вторичного одобрения меджлиса не нашли поддержки в ведомстве Хашеми-Рафсанджани. Он известен громкой антиамериканской и антиизраильской риторикой, но удачно совмещает ее со стойкой репутацией исламского прагматика. В иранской прессе проходили сообщения о том, что Хашеми-Рафсанджани отправлял своего сына и близких союзников на Кипр для встреч с американцами. В общем, Хашеми-Рафсанджани, сохраняя верность идеалам исламской революции, готов начать диалог с Америкой. Да и политических амбиций экс-президент, пользующийся поддержкой влиятельных армейских и предпринимательских кругов, не утратил и, похоже, дождался нового звездного часа. Консерваторы, пришедшие в новый иранский парламент, как признают западные и иранские аналитики, неоднородны. "Их можно разделить на два базовых лагеря, - говорит ведущий иранский политолог Мохаммад Хади Семати. - Один из них, больший, составляют так называемые консерваторы-прагматики, второй - махровые консерваторы, отличающиеся крайней неуступчивостью. Фактически мы имеем дело с огромным количеством молодых и не известных ранее людей, над которыми возвышается несколько политических "зубров". "Махровые консерваторы" не прочь вытравить из иранского общества еле заметный дух свободы, который иранцы все же сумели вкусить в последние годы. "Прагматики" же склоняются к китайскому пути развития - при сохранении мощного влияния государства постепенно либерализовать экономику и внешнюю политику. Впрочем, Иран сильно изменился за 25 лет, прошедших после исламской революции. Тегеран вернул себе достойное место в региональной политике. Президент Хатами охотно встречается с западными лидерами, да и те принимают иранских лидеров без брезгливости. Кроме того, иностранцы вкладывают деньги - причем немалые - в иранскую экономику. Так, недавно турецкая компания выиграла тендер на создание в Иране новой мобильной сети. Япония вложила 2 миллиарда долларов в иранскую "нефтянку". Французская "Рено" собирает в Иране свои автомобили. Да и американские предприниматели, несмотря на действующие антииранские санкции, находят возможности поучаствовать в разделе аппетитного иранского рынка. Как бы парадоксально это ни звучало, убедительная победа иранских консерваторов может ускорить сближение Тегерана с Западом и налаживание отношений с Америкой. Клерикалы, контролирующие в Иране практически все: армию, полицию, спецслужбы, телевидение, радио, благотворительные фонды и доходы от нефтегазового сектора, - ревниво наблюдали за попытками реформаторов либерализовать страну. Хатами с союзниками не удалось сломить \\\"естественную монополию\\\". Возможно, потому что эта монополия хотела сделать то же самое, но самостоятельно, без посторонней помощи. Впрочем, все это из разряда смелых предположений. А пока в выходные иранский парламент внес в бюджет новую статью - \\\"по противодействию агрессивной политике США\\\". На это выделено около 12,5 миллиона долларов. Совсем скромно оценил Тегеран американцев. Кстати, США вряд ли заинтересованы в скорейшем сближении с Ираном. После разгрома Ирака теперь только непримиримый исламский Иран может считаться безусловным обоснованием того, что по региону рассыпаны американские военные базы. Так что победа иранских реформаторов не только нарушила бы планы местных консерваторов, но и стала бы неприятной неожиданностью для американцев. Наталия БАБАСЯН, Владимир ДУНАЕВ Источник: Известия от 01.03.2004
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий