28 июля 2003
С тех пор как распался Советский Союз, Средняя Азия пытается найти себя, пока что с переменным успехом. В интересах всех и каждого помочь этому беспокойному региону Кэролайн Ламберт 24 июля 2003 года. Когда 11 сентября 2001 года западному миру в жестокой форме напомнили об Афганистане, он вдруг вспомнил также и о Средней Азии. В 1980-х годах афганские моджахеды, сражавшиеся против советской оккупации, получали щедрую американскую поддержку. Но в 1989 году, когда российские войска упаковали свои мешки и отправились домой, интерес Америки к Афганистану пошел на убыль. В 1991 году, как только бывшие советские среднеазиатские республики стали независимыми, внимание Америки в этом регионе было в основном сфокусировано на остатках советского ядерного арсенала, ликвидацию которого она приветствовала как свой большой успех. Когда в 1996 году к власти в Афганистане пришли талибы, американцы, казалось, были не особенно озабочены тем, что бородатые правители и их друзья из "Аль-Каиды" поддерживают радикальные исламские группировки в Средней Азии. Только после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон сверхдержава снова открыла для себя Афганистан и весь этот регион. Среднеазиатские страны, испытывавшие беспокойство по поводу своего южного соседа и пытавшиеся бороться против доморощенного терроризма, охотно согласились помочь разобраться с афганской путаницей. Киргизстан и Узбекистан разрешили американским военным самолетам пролет над своей территорией. Только Туркменистан сохранял подчеркнутый нейтралитет. Все среднеазиатские страны также играли ключевую роль в доставке в Афганистан гуманитарной помощи. В одночасье этот регион, исчезнувший было с экранов западных радиолокаторов, оказался в гуще борьбы против терроризма. По прошествии пары лет после событий 11 сентября этот регион, кажется, снова оказался под угрозой быть позабытым. Запад, ожидавший, что его новые среднеазиатские друзья быстро начнут экономические и политические реформы, был разочарован их медленным прогрессом в ряде областей и их неуважением к правам человека и политическим свободам. Однако, хотя мировое внимание переместилось на Ирак и других членов "оси зла", в этом обзоре я попытаюсь доказать, что было бы неблагоразумно позволить Средней Азии вернуться в геополитическое забвение. Ухабистый шелковый путь Средняя Азия стратегически выгодно расположена на перекрестке дорог между Европой и Китаем, Россией и Ираном. На всем протяжении истории это было как благом, так и проклятием. Торговля между Западом и Востоком шла через Среднюю Азию по знаменитому "Великому шелковому пути", что несло с собой развитие и процветание региона. Но в этот регион также постоянно вторгались могущественные завоеватели с имперскими амбициями, от от скифов и монголов до русских. В Средней Азии турецкие кочевники встретились с мусульманским и персидским мирами. Турецкие и персидские культуры и языки смешались и образовали сильные местные сообщества. Даже после арабского завоевания персидский язык остался главным языком местных правителей, когда иранские администраторы, муллы и торговцы поселились в городах Трансоксании (Transoxania - включала значительные части территории современного Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана); персидский язык лежит в основе того языка, на котором сегодня говорят таджики. Однако, турки и их язык завоевывали все большее влияние, и в 999 году турецкие династии стали правителями Трансоксании. После множества других поворотов истории в 19-м веке Россия и Великобритания вели борьбу за влияние в регионе, ведя, по образному выражению Радьярда Киплинга (Rudyard Kipling), "Великую игру". Призом, за который они боролись, была Индия. Хотя у среднеазиатских стран общая история и культура, между ними существует множество различий. Проживающий в Париже специалист по Средней Азии Оливье Рой (Olivier Roy) указывает на наличие раскола культур в регионе между кочевниками степей и гор, главным образом киргизами, казахами и туркменами, и оседлыми, главным образом урбанизированными узбеками и таджиками, которые поселились в бассейнах рек Трансоксании. Этому расколу обязаны четко выраженные культурные, религиозные и политические особенности, которые сохраняются и поныне. Культурный раскол, однако, игнорирует границы. Сегодняшние среднеазиатские государства были продуктами советской системы, у которых до 1991 года не было истории как самостоятельных, независимых стран. После десятилетий советского правления и тщательного манипулирования языком и историей они внезапно оказались независимыми, но у них почти что не было ничего, что бы их связывало вместе. У всех у них, кроме того, были достаточно многочисленные этнические меньшинства. Поэтому то, что после распада Советского Союза этим странам удалось сохранить свою территориальную целостность и пережить экономическую, социальную и политическую бурю, является немаловажным достижением. Таджикистан, на территории которого на протяжении большей части 1990-х годов бушевала гражданская война, к настоящему времени успокоился, а волна исламского терроризма, обрушившаяся на этот регион несколько лет назад, в данный момент, кажется, утихла. С момента своей независимости отдельные государства Средней Азии сделали различные политические и экономические выборы, а это означает, что контрасты между ними сегодня весьма разительные. Казахстан и Киргизстан осуществляют заметно более амбициозные, чем остальные страны региона, экономические и политические реформы. Казахстан с его многочисленным русским меньшинством и более развитой экономикой чувствует себя гораздо более европеизированным, чем его соседи. Что касается природных ресурсов, главным образом нефти и природного газа, сравнительное богатство Казахстана и Туркменистана резко контрастирует с бедностью Киргизстана и Таджикистана. Хотя все страны в данный момент кажутся стабильными, это спокойствие обманчиво. Тревожные признаки растущего авторитаризма и политических репрессий видны повсюду. Региональные разногласия дорого обходятся в плане политики и экономики. Нищета по-прежнему является всеохватывающей, подогревая социальное недовольство. А наркотики из Афганистана угрожают разрушить слабую социальную основу региона и подорвать власть государства. Однако для внешнего мира первоочередным, по-видимому, является вопрос о том, возможно ли оживление исламского радикализма. Перевод: Федотов Виктор Источник: ИноСМИ.Ru от 24.07.2003
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий