Иран намерен и дальше наращивать военно-техническое сотрудничество с Россией, в том числе по тем видам вооружений, поставки которых требуют согласования с Советом Безопасности ООН. Однако о поставках в Иран комплексов С-400 речь пока не идет. Об этом, а также о перспективах торгово-экономического сотрудничества РФ и Ирана в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Полине Чернице рассказал посол ИРИ в Москве Мехди Санаи.
— Рассчитывает ли Тегеран на дальнейшее наращивание товарооборота с РФ?
— В 2015 году нашими странами были предприняты очень серьезные шаги: мы подписали основные необходимые документы. В том числе в начале 2016 года были подписаны документы по таможенной линии. Мы ожидали, что в нынешнем году мы и дальше будем наблюдать реализацию этих проектов. И показатели свидетельствуют, что есть относительное продвижение в реализации. Как объявил господин Новак на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, и это подтвердили на встрече лидеры Ирана и России Роухани и Путин, в первой половине года рост нашего взаимного товарооборота составил 70 процентов.
Но здесь, во-первых, не учитывается наше сотрудничество в оборонной сфере, например то, что были поставлены комплексы С-300.
Началась работа по строительству второго и третьего блоков АЭС в Бушере. И, кстати, скоро ожидается церемония закладки первого камня в строительство четырех блоков станции в Бандар-Аббас, строительство будет вести российская компания "Технопромэкспорт" совместно с иранскими партнерами. Это блоки по 400 и 350 МВт, всего объем 1400 МВт.
Я думаю, что процесс, который идет, неплохой. Например, по линии туризма тоже есть прогресс. Три года назад авиасообщение между Москвой и Тегераном выполнял только "Аэрофлот", было четыре рейса в неделю. В этом году уже летают авиакомпании "Моханэйр", "Иран Эйр", "Табанэйр", "Кешм Эйр" и "Мерадж Эйр".
Всего в этом году за неделю между столицами совершается 16 регулярных рейсов, плюс существует прямой рейс между Тегераном и Астраханью.
Также авиакомпания "Сибирь" направила заявку на совершение десяти рейсов в различные города Ирана: Тегеран, Исфахан. И это только регулярные рейсы, а летом были еще и чартерные, которые перевозили туристов из Москвы, Санкт-Петербурга, Сочи.
Это все показывает, что процесс пошел. Можно говорить о начале беспрецедентного исторического периода в наших отношениях. Но, конечно, потенциал сотрудничества между странами очень большой, но в то же время мы наблюдаем и несоответствие реального положения дел и потенциала. Мы еще далеки от идеальной ситуации в торговых отношениях, в гуманитарной сфере и образовательной.
— По вашим прогнозам, какой может быть идеальная ситуация?
— Могу сказать, что со стороны государства, дипломатов для этого сделано уже много. И здесь уже сами компании, сами игроки на рынке должны договариваться. Во-первых, российские компании должны более активно участвовать в этом процессе, потому что сейчас они отстают от западных и даже китайских и индийских компаний. Сейчас эти игроки набрали очень серьезный темп в плане инвестиций в Иран, также активны компании из Юго-Восточной Азии, Японии.
Я думаю, что российские компании, чтобы не терять иранский рынок, должны более активно себя проявлять, слишком долго идет процесс переговоров.
— Будет Иран ли наращивать экспорт сельхозпродукции в РФ?
— Мы получили разрешение на поставки в РФ трех видов продукции: мясной, молочной и морепродуктов. Это в дополнение к тому, что ранее мы уже импортировали сухофрукты.
Эти товары уже ввозятся в Россию, причем овощи и фрукты в большем объеме, чем раньше, но не в таких масштабах, какие мы ожидали.
И здесь можно выделить две причины: неконкурентоспособная цена, также есть таможенные вопросы и (вопросы) банковского обслуживания. Но я думаю, что проблема банковского расчета постепенно снимается. Если сравнивать нынешнюю ситуацию с тем, что было год-два назад, то стало намного легче, потому что с Ираном уже начали переговорный процесс и работают крупные российские банки: "Внешэкономбанк", "Эксимбанк" например. Мы ожидаем, чтобы и другие крупные российские банки, например такие, как Сбербанк, тоже присоединились к ним, мы в этом заинтересованы.
А по таможенной линии есть подписанные документы, но нужна практика. Как раз недавно встречались главы таможен южных районов Ирана и республики Дагестан, они уже пытаются решать практические вопросы.
Имеются случаи уменьшения объема сделок, в которые мы не вмешивались. Например, в этом году Иран достиг показателей, при которых сам может обеспечить себя пшеницей. И поэтому иранское правительство поставило запрет на импорт пшеницы с 21 марта текущего года. И это в том числе коснулось РФ, так как пшеница — один из товаров, которые импортирует РФ. Или со стороны Ирана одна из важных экспортных позиций для нас — цемент. И мы очень сожалеем, что РФ ограничила импорт цемента. Мы ранее ввозили большие объемы, но в этом году был введен запрет. Нам объяснили, что это касается всех экспортеров, не только иранских. Это защита внутреннего рынка. Таким образом, мы наблюдаем и негативные моменты.
— Ожидаются ли в ближайшее время визиты делегаций из Ирана в Москву, в том числе министерств энергетики, иностранных дел?
— На этой неделе ожидается выставка Евразийского Экономического союза, которую, как ожидается, посетит заместитель министра промышленности Ирана Хосротадж, он как раз курирует развитие отношений Ирана и ЕврАзЭС.
Министры энергетики недавно встречались в Алжире. Возможно, они встретятся в Вене, не исключены консультации на каком-то уровне. В целом между министерствами энергетики и нефти России и Ирана контакты развиваются. Также Иран посещают российские энергокомпании, были подписаны документы: это касается "Зарубежнефти", "Лукойла", "Роснефти". Ожидается, что скоро присоединится "Газпромнефть".
Также 13-14 ноября состоится визит в Тегеран спикера Совета Федерации РФ Валентины Матвиенко. Это важный визит, предусмотрены переговоры с Али Лариджани.
Ожидается визит министра по делам Северного Кавказа Кузнецова, он посетит, скорее всего, Иран как в составе межправкомиссии, так возможна и его отдельная поездка. Очень бурно развивается и межрегиональное сотрудничество России и Ирана, состоялся обмен делегациями, и скоро мы ожидаем визит делегации из провинции Хорасан (в Россию — ред.).
Что касается экономики, то самое главное мероприятие — это запланированное заседание межправкомиссии с 5 по 7 декабря в Тегеране. Это очень важно событие, которое, я надеюсь, придаст импульс нашим торгово-экономическим отношениям.
— То есть ожидается визит в Иран Новака как главы межправкомиссии?
— Да, ожидается, что он приедет.
— Планируются ли в ближайшее время встречи глав МИД Ирана и России?
— Наши министры проводят регулярные телефонные консультации. К тому же они встречались недавно в Лозанне, то есть идет активный процесс обмена мнениями. Да, в Иране ожидают визит Лаврова, и было заявлено, что в этом году, но в программе пока нет. Может быть, потому что министры и так часто встречаются на других площадках.
— В конце ноября ОПЕК проведет новую встречу, на которой страны должны достичь финального соглашения по ограничению добычи нефти. Каковы приемлемые для Ирана параметры сделки по заморозке добычи?
— Как заявлял министр нефти, Иран имеет право поднимать уровень добычи до досанкционных показателей, а потом уже вести переговоры по любой заморозке. Я думаю, что наши партнеры, все стороны уже понимают это, и даже президент России говорил одним из первых, что поддерживает позицию Ирана. Он сказал, что Иран имеет на это право.
Консультации между Ираном и Россией по этому вопросу идут, они продуктивные. Министры, как я же упомянул, встретились в Алжире, они находятся в постоянном контакте. Я думаю, что сотрудничество между Ираном и Россией в этом плане очень важно.
— Если говорить о сотрудничестве Ирана с российскими нефтяными компаниями, то о каких проектах может идти речь, в частности с "Роснефтью"?
— До сих пор разные российские компании уже были в Иране и ведут переговоры. "Роснефть" сотрудничает еще непосредственно с министерством нефти и штабом, который есть в Иране (штаб по исполнению указаний имама Хомейни — ред.). Это большая экономическая структура. У этого штаба есть разные проекты, и "Роснефть" в них может инвестировать и участвовать. Удалось достичь хорошего взаимопонимание между "Роснефтью" и этой экономической структурой, и они будут работать.
— Включают ли эти проекты также добычу и переработку нефти?
— Да. У них есть разные предложения для "Роснефти", переговоры идут.
— Планирует ли Иран какие-то совместные с РФ действия в Сирии, в частности в связи с ситуацией в Алеппо? Планирует ли Иран присоединиться к гуманитарным инициативам России там?
— Иран и Россия сотрудничают по Сирии. По этому вопросу между Ираном и Россией ведутся постоянные консультации на разных уровнях. Состоялись телефонные разговоры заместителей министров, и министры встречались, еще до этого у них состоялось два телефонных разговора.
Иран и Россия находятся в постоянном контакте, потому что для наших стран важно бороться с терроризмом, это проблема номер один для Ирана и России. Этим, может быть, и отличаются позиции Ирана и России от западных стран — для Ирана и России и в теории, и на практике первостепенной угрозой и проблемой номер один является терроризм. Поэтому мы считаем, что надо все силы объединить, все стороны объединить, чтобы решить этот вопрос. И уже потом заниматься другими проблемами. А есть западные страны, которые в теории говорят, что терроризм — это проблема, но на практике иногда имеют другие приоритеты и планы. Поэтому проблема и не решается.
Надеюсь, что западные стороны изменят свои позиции по Ближнему Востоку, потому что другого выхода нет. Если они будут продолжать ту линию, которую начали в 2011 году, и дальше, то это не будет соответствовать реальному положению дел в регионе. Это привело к усилению терроризма, появлению ДАИШ (ИГИЛ, запрещена в России — ред.), поэтому очень важно, чтобы позиция и подход Запада к проблеме Ближнего Востока изменилась. Я думаю, что в данный момент, если даже будет какое-то общее решение (по сирийскому урегулированию — ред.), то оно может быть достигнуто только после корректирования позиции Запада.
— Будет ли дальнейшее развитие сотрудничества по Сирии касаться вопроса использования авиабазы Хамадан, если того потребует ситуация?
— В целом Иран и Россия тесно работают по вопросу Сирии. Здесь сейчас нет серьезных проблем.
— В финальных дебатах кандидат в президенты США от Республиканской партии Дональд Трамп сказал, что Иран будет "большим победителем" операции в Мосуле. Согласны ли вы с этим? Какие внешнеполитические выгоды может извлечь Иран из операции в Мосуле?
— Само по себе освобождение Мосула от ИГИЛ уже можно считать позитивом. Именно здесь террористы заявили о себе очень громко, и освобождение этого города было бы большим поражением для ДАИШ. И это было бы также большой победой для иракского правительства и государства — то, что они смогли объединить силы и освободить Мосул.
Но это будет позитивным шагом, если это будет идти именно в курсе борьбы с терроризмом, а не просто инструмент для какой-то геополитической борьбы или каких-то новых планов, если это не касается внутренней предвыборной борьбы в США в том числе. Если это действительно шаг в борьбе с терроризмом и этот процесс будет и дальше продолжаться в разных точках Ирака и в Сирии, то это будет большой шаг.
В общем, Иран все время, в течение последних десяти лет, поддерживает иракское государство и имеет позитивную позицию по отношению к нему. Любое укрепление иракского государства будет на пользу, способствовать стабильности и в самом Ираке, и в регионе.
— Вопрос с выполнением старого контракта по поставке ЗРК С-300 закрыт. Проявляет ли Иран интерес к поставкам новейших российских комплексов ПВО, в том числе С-400?
— Нет, речь о поставках С-400 Ирану не идет. Но Иран заинтересован продолжать свое сотрудничество по оборонной линии с Россией и даже расширять и развивать его. Я надеюсь даже, что в тех секторах, которые нуждаются в согласовании с Советом Безопасности ООН, требуют его резолюции. Я надеюсь, что здесь начнется процесс обсуждения возможности получения такого разрешения. Потому что если Иран и Россия договорятся о чем-то, они смогут совместно обратиться в СБ ООН. Ведь в решениях по ядерной программе нет запрета на продажу Ирану (тех или иных видов вооружения — ред.), там говорится, что нужно получить разрешение. Так что я надеюсь, что сотрудничество между соответствующими структурами Ирана и РФ поднимется на такой уровень, что стороны договорятся по серьезным объемам закупок. И потом стороны после достижения договоренности обратятся в СБ ООН.
— Как развивается двустороннее сотрудничество по АЭС "Бушер"?
— Церемония состоялась, сейчас готовится площадка, финансирование строительства минимум на два года обеспечено. Поэтому я думаю, что серьезных вопросов, проблем нет. Процесс идет.
— Как продвигается процесс обсуждения с российской стороной вопроса о введении безвизового режима, на какой стадии сейчас процесс?
— Облегчение визового режима уже есть — договор об облегчении режима выдачи виз был подписан министрами в ходе визита Путина в Тегеран в 2015 году, и он уже выполняется на практике.
Но сейчас речь идет еще об отмене виз для туристических групп. Это предложение поступило со стороны России — отменить визы для туристических групп, практика, которую имеет сейчас Россия с Китаем. (Глава Ростуризма) Олег Сафонов уже это предложил Ирану. Но со стороны Ирана этот вопрос требует обсуждения, потому что в Иране не существует такой практики отменить визы только для туристов.
Тем не менее в декабре в Тегеране состоится комиссия по консульскому сотрудничеству между МИД двух стран. В ходе ее будет обсуждаться этот вопрос, я надеюсь, что они придут к какому-то общему результату. Со стороны Ирана есть готовность обсудить общий, полный отмен виз для граждан двух стран. Но я думаю, что российская сторона пока не готова к этому. Российская сторона хочет облегчения для туристов, но пока не хочет говорить об общей отмене виз.
https://ria.ru/interview/20161025/1479960139.html
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий